Денис Пылев - Мастер времени. Офелия

– Уходи! – крикнул некто, источающий чистый свет. Офелия дёрнулась изо всех сил, но тенета Сантиразэля были еще слишком сильны и её невольный защитник понял это быстрее неё. С криком праведного гнева он ринулся в новую атаку. Отбрасывая врага вглубь вагона или того, что от него осталось. Сквозь плавящуюся крышу она видела кровавое небо, изливающее миазмы ядовитой крови.

Неожиданно демон ударом руки отбросил от себя напавшего и, задрав голову, провыл нечестивый призыв. В конце вагона появились твари, отдалённо напоминающие собак.

– Адские гончие, – прохрипел молодой черноволосый мужчина, левая половина лица которого представляла один сплошной шрам. – Ненавижу гадских собак.

Сплюнув, он поднялся и, подмигнув Офелии, снова ринулся в атаку. Его руки замелькали с умопомрачительной скоростью. И не успели гончие добраться до места боя, как Сантиразэль, издав тонкий крик, рухнул в проход, перегородив отвратительным псам дорогу. Черноволосый схватил железную ножку от стола и со всей силы опустил её на сферу. Раздался треск скорлупы и в глазах Офелии потемнело. Воздух с силой ворвался в её лёгкие. Она сделала глубокий вдох и… проснулась.

Она всё так же лежала в своей кровати, только постельное белье было всё заляпано дурно пахнущей жидкостью, которая испарялась прямо на глазах, оставляя после себя жирные пятна. Она ощупала себя. Всё на месте. Внезапно она вспомнила. Кот! Но животина сидела на полу возле кровати с видом победителя Трафальгара 21 21 Историческое морское сражение между британскими и франко-испанскими морскими силами. Произошло 21 октября 1805 года у мыса Трафальгар на Атлантическом побережье Испании около города Кадис. В этой решающей морской битве времён Наполеоновских войн Франция и Испания потеряли двадцать два корабля, в то время как Великобритания – ни одного. Во время сражения погиб командующий английским флотом вице-адмирал Горацио Нельсон. . Шерсть его потускнела еще больше, в некоторых местах она даже дымилась, хотя этот факт Офелия была склонна списать на шок. В остальном же кот выглядел вполне довольным жизнью и особенно собой.

– Я назову тебя Ангел, – прошептала Офелия, поднимая кота на руки.

– Просто чудесно! – прохрипела Офелия, из последних сил цепляясь за ржавый ливневый сток. Престарелый металл, весь покрытый неблагородной ржавчиной, отчаянно сопротивлялся неизбежному. Но и ему, и ей было понятно – сил для этого у обоих недостаточно…

Позднее лето или ранняя осень в Лондиниуме пахли яблочным сидром, тыквами и начинавшей преть листвой. Часто в эту компанию затёсывался привкус корицы, доставляемой из доминионов. В эти дни даже шум моторов паромобилей и другой техники становился сродни сельской идиллии. То самое время, когда суровые бритты выглядят почти дружелюбными. Ей редко удавалось застать это время здесь, словно что-то гнало её прочь из города. Либо вглубь страны, либо на материк. Но в этом году время словно сжалилось, подарив ей несколько дней благословенного «ничегонеделания».

Офелия бродила по улицам и скверам, пиная листья. Сидела в открытых кафе, грея руки о чашку горячего шоколада.

…Железные маски всё больше входили в моду, словно шрамы на лицах людей появлялись всё чаще. Или Господь, в мудрости своей, стал обделять красотой всех подряд. Она неизменно улыбалась этому сравнению, но пока так и не подошла к пониманию новой моды. Прикрыв глаза, она представляла себе другие места, людей, эпохи. Осень почему-то казалась ей исключительно европейским временем года. Нигде больше так не чувствовался бег времени, и так остро не сопереживалось увяданию.

Вездесущие разносчики газет (как утренних, так и вечерних) выкрикивали названия самых ярких происшествий, привлекая внимание покупателей. Неожиданно Офелия напрягла слух.

«Убийство в Блумсбери!», «Жестокое убийство в доме профессора Роуэна!»

Она купила газету и отправилась домой. Всё-таки этот мир принадлежал мужчинам, прилюдное чтение газет оставалось их прерогативой. На женщину, поступающую по-своему, смотрели бы косо. Что она вынесла из прочитанного? Ничего. Профессор был убит с особой жестокостью прямо на дорожке возле дома. Почему судьба именно этого профессора (а не сотен других) взволновала бриттов? Всё дело в том, что профессор Чарльз Роуэн занимался раскопками, часто выставляя в галереях свои находки. Правда, злые языки утверждали, что профессор связан с чёрным рынком. А некоторые вовсю клеймили его как расхитителя гробниц. Но профессор был связан с двором Её Величества и плевать хотел на всякие газетные «утки».

Офелия отложила газету и задумалась. Не далее как вчера была анонсирована новая выставка профессора. Около двух лет он провел в Хиндустане и привёз оттуда огромную коллекцию древностей. Противники Роуэна тотчас выступили с новыми обвинениями. Но его ответной реакции так и не последовало. Всё это очень, очень странно… Она собралась уже выйти из дома, но её опередил звук дверного колокольчика. Гости! В этом доме не было гостей многие годы. И сам дом, и хозяйка слегка заржавели в том, что касается приема. Но едва звук колокольчика стих, Офелия проследовала в прихожую. У двери стояли двое джентльменов разного возраста и, поколебавшись, она всё-таки открыла дверь.

– Добрый вечер, мисс Офелия, – начал старший. – Меня зовут Родней Сталхёрст. Адвокат. Со мной находится сэр Николас Роуэн, владелец Айрин-кросс. Он…

– Он старший сын Чарльза Роуэна, имеет степень бакалавра в области истории искусств. Занимает должность на кафедре Университета.

Если адвокат и удивился, то никак не выдал своего изумления. Юноша, о котором шла речь, имел бледное лицо с горящими глазами безумца, либо человека, находящегося в крайней степени возбуждения. Он постоянно двигался, мял руками невидимый платок, заламывал руки. В общем, вёл себя странно. Пригласив джентльменов в гостиную, она вышла на кухню поставить чайник. Служанки у неё не было, поэтому гостей обслуживать пришлось тоже ей.

– Мы слышали о вас от одного нашего друга, мисс Офелия, – начал адвокат. Юный Роуэн всё это время обводил взглядом комнату хозяйки, пока его не одёрнул адвокат. Его холёное лицо сразу не понравилось Офелии, а тонкие усики над верхней губой словно провоцировали её на смех.

– И это странно, сэр Родней, – она пожала плечами. – В Лондиниуме у меня нет друзей.

Адвокат не смутился:

– О, я говорил о нашем друге, сэре Шерлоке Холмсе.

– Знаменитый сыщик. Не думала, что попаду в поле его зрения.

– Спешу вас заверить, он не имел в виду ничего дурного. Дело в том, что мы обратились к нему с нашей просьбой. Но он не смог взяться за наше дело, передав записку с вашим адресом.