Тори Майрон - В объятиях сердца

– Врагов нужно держать под боком.

– Роберт тоже враг?

– Да.

– Почему?

– Хотя бы потому, что они с Адамом одного поля ягоды. И он заслуживает видеть падение своих многолетних трудов не меньше, чем его сын. И так как Адам знает меня в лицо и работать на него, не вызывая подозрений, я не могу, мне пришлось втереться в доверие его папаши. И как видишь, не зря. Без его помощи мне были бы известны лишь сухие факты, добытые моим сыщиком, а так я знаю всё. И теперь и ты тоже.

– Всего я точно не знаю, как и самого главного.

– Чего? – он сосредотачивает всё своё внимание на мне.

– Что Адам сделал тебе? Почему ты хочешь поквитаться с ним не меньше, чем я?

И надо же: этот вопрос оказывается первым, что пошатывает его поразительное внутреннее спокойствие.

– Он тоже когда-то отнял у меня ту, что я любил больше жизни, – при упоминании возлюбленной голубой взгляд Кристофера свирепеет, темнея до цвета грозового шторма, а все черты лица заостряются настолько, что превращают его в совсем другого человека. Никакого дружелюбного и беззаботного весельчака из бара больше нет. Есть только до чёртиков разгневанный мужчина, желающий дать по заслугам обидчику.

– Её он тоже вынудил подписать контракт? Или соблазнил с помощью своей силы? – спустя полминуты молчания осторожно выдвигаю возможные варианты, наблюдая, как Крис сжимает руки в кулаки, а вены на его шее взбухают от закипающей в нём ярости.

– Нет. Всё гораздо хуже, – с горечью отвечает он и поднимает на меня полный ненависти взгляд, что обжигает до самых костей, а затем разом покрывает всю кожу ледяной коркой.

– Он убил её.

– Всё произошло, когда нам с Адамом было по восемнадцать, – взяв всю ярость под контроль, размеренным голосом начинает рассказывать Кристофер. – Мои родители развелись. И я вместе с матерью переехал жить в квартиру её покойных родителей, которая находилась в пригороде Рокфорда. Только не в том шикарном, элитном месте, в каком я живу сейчас, а в обычном посёлке, в деревянном многоквартирном доме с общим санузлом. И так как мы были по уши в долгах и считали каждую копейку, чтобы не тратить деньги и время на дорогу в Рокфорд, мне пришлось перейти из прежней школы в ту, что находилась в нескольких километрах от нашего нового места жительства. Там я как раз и столкнулся со всеми любимым и обожаемым Хартом. Учителя не уставали ставить в пример выдающиеся успехи Адама другим ученикам, в спорте тоже ему не было равных. Девушки табунами за ним вились, а каждый парень в школе мечтал числиться в списке его друзей. Но не думаю, что все из них искренне хотели стать ему другом. Многими скорее двигало корыстное желание заполучить привилегии от общения с самым популярным и богатеньким парнем в школе. Но суть не в этом. Важно то, что я, наверное, был единственным, кто не пытался лебезить и стелиться перед Хартом. Так же как и не собирался восхвалять его заслуги в учёбе и уж тем более ставить их себе в пример, а, наоборот, я желал доказать, что кто-то может быть лучше, умнее, сильнее его. Не потому, что хотел показать свою крутость, а потому что я с детства терпеть не мог надменных, самовлюблённых и смотрящих на всех свысока людей. А Адам был в точности таким. И именно это послужило тому, что мы невзлюбили друг друга с самой первой встречи. Я хотел превзойти все его успехи, о чём и сказал ему прямо в лицо, не боясь ни его реакции, ни возможного буллинга со стороны его шайки шестёрок. И нужно признать, Адам приятно удивил меня тогда тем, что и собак своих на меня спускать не стал, и отреагировал на мой вызов крайне спокойно. А точнее, он только притворился спокойным, ведь по его лицу уже тогда ничего нельзя было считать. Лишь позже я понял, что на деле я его неслабо взбесил своим заявлением и так же подстегнул азарт. Адам будто только и ждал, что появится некто вроде меня, с кем он сможет потягаться умом и силой. Да только он не думал, что мне в итоге удастся его превзойти, а я – что наше упорное мальчишеское соперничество закончится совсем не по-детски.

Крис отворачивается и отходит к окну, но мне и не нужно видеть его лица, чтобы понимать, насколько ему тяжело вспоминать прошлое.

– Понятное дело, моё желание перебить успехи Адама касалось всего, кроме девушек. Я быстро просёк, что он непростой и что женский пол к нему тянется далеко не только из-за неотразимой внешности. Да и меряться членами – это такое себе занятие. Даже подростком я не гонялся за числом и не пускал слюни на каждую мимо проходящую девчонку, потому что я был тем счастливчиком, которому ещё в шестнадцать повезло встретить самую прекрасную девушку, что занимала все мои мысли. Мы познакомились с Элизабет в моей прежней школе, и между нами всё очень быстро завертелось. Она стала моим первым настоящим другом, первой любовью, первой девушкой. С ней всё у меня было в первый раз. И у Элизы тоже. Мы с ней были родственными душами. По-другому я это назвать не могу. Я видел и планировал своё будущее только с ней. Хотел, чтобы она стала моей женой, хотел детей от неё, хотел сделать её самой счастливой. И наши мечты с желаниями были полностью обоюдными. Были… до тех пор, пока в них не вмешался Харт, – сдавленно произносит Крис и замолкает.

Я тоже продолжаю молчать. Стопроцентно перенимаю на себя всю горечь утраты и ненависть, что он хранит в себе на протяжении многих лет, и даю Кристоферу небольшую паузу, чтобы он мог собраться с духом и рассказать мне о самом главном.

Что же именно сделал Адам с его девушкой?

– Мало-помалу я начинал превосходить его по многим предметам, учителя стали чаще говорить уже не только о нём, но и о моём выдающемся уме и талантах. Мне удалось поразить тренера и сдвинуть Адама с позиции капитана школьной команды по регби. Другие ученики начали тянуться и ко мне тоже, но, в отличие от Харта, мне не нужна была всеобщая любовь и признание, поэтому я продолжал оставаться один и просто радовался тому, что сумел в честной борьбе выиграть у него по многим критериям. Я радовался. Да только слишком рано. А всё потому, что не учёл одного важного факта.

– Какого? – спрашиваю я с нетерпением, когда Крис вновь ненадолго замолкает.

– Адаму всегда важно выходить из игры победителем. Что сейчас, что в детстве. И не имеет значения как. Он не умеет сдаваться, проигрывать и смиряться с поражением. Так же как и играть по правилам – это тоже не про него. Вместо того чтобы вновь попытаться сделать меня в учёбе и спорте, он решил поставить меня на место другим способом.

– С помощью Элизабет?

– Именно. Однажды мы договорились с ней, что она дождётся меня возле школы после тренировки и мы пойдём ко мне, однако, когда я вышел на улицу, её нигде не было. Я звонил ей весь вечер, но она не отвечала. Сорвался в город к ней домой, но родители сказали, что она уехала ко мне. Мы с ними места себе не находили весь вечер и не спали всю ночь, переживая о том, куда она делась. С утра даже планировали обратиться в полицию, но, к счастью, в этом отпала вся необходимость. Элиза вернулась на рассвете. Живая, невредимая и до безумия счастливая. Даже сказал бы: окрылённая. Я был настолько счастлив её видеть, что мне было по барабану, где она пропадала и почему не отвечала на звонки. Главное – что с ней всё в порядке. Но, как оказалось, я опять слишком рано обрадовался. С ней было далеко не всё в порядке.