Глеб Соколов - Вуду. Тьма за зеркалом

– Не понимаю, – пробормотал Вильямс, теряя терпение. Его ждали срочные дела, и поездка в район Лондонского порта оказалась вовсе не кстати.

– Как вам объяснить… Попробую на основе примера немного из другой эпохи, хотя и из близкой области. Древние римляне полагали, что меч, которым один раб-гладиатор убил на арене другого раба-гладиатора, обладает особыми мистическими свойствами. Если сделать из такого меча нож, а им, в свою очередь, зарезать курицу и дать ее больному эпилепсией…

– Гейнор, у меня мало времени! – прервал его словоизлияния Вильямс. – Вы что, страдаете какой-то болезнью и эти кандалы помогут вам излечиться? – бросил он, не думая.

Мак-Магон вдруг страшно смутился. Эта неожиданная реакция привела к тому, что Вильямс тут же отбросил все свои подозрения.

– Нет… Просто хозяева подвала упрямятся и не хотят отдавать эти совершенно ненужные им старые железки… – залепетал, как пристыженный учителем мальчишка, эксперт.

– Вот что, Гейнор, я хотел показать вам вот это… А еще вот это…

Вильямс достал из портфеля и протянул Мак-Магону пачку фотографий и короткий рапорт патологоанатома.

– Не очень-то приятные картинки… – пробормотал Мак-Магон, беря в руки фото и разглядывая самое верхнее из них.

– Простите, Вильям, я должен позвонить…

Полицейский пожал плечами.

– Пожалуйста, звоните…

По-прежнему держа фотографии и рапорт в руке, Мак-Магон извлек из кармана дорогую модель мобильного телефона и отошел в сторонку.

Скрытность эксперта неприятно поразила Вильямса.

Дожидаясь, когда Адела и ее подруга выйдут из кафе и медленно побредут куда-то по все еще многолюдной улице, Стеффенс попросил у официанта счет. В этот момент он увидел, что Адела как-то нервно схватилась за свою дамскую сумочку, вытащила из нее мобильный телефон, ответила на звонок. Ему показалось – хотя она была от него далеко и он не мог судить об этом наверняка, – что вся фигура ее и вдруг ставшие скованными движения, выразили тревогу.

С кем она говорит?.. Что ее так напугало? Уж конечно этот звонок не связан с ее научной работой. Не похоже так же и на звонок любовника. «Это он, белый хунган!» – подумал Стеффенс.

Он расплатился и, некоторое время посидев еще за столиком, вышел на свежий воздух. Аделы уже нигде не было видно.

На всякий случай Стеффенс торопливо пошел в противоположную сторону – не хватало еще, чтобы под самый конец она неожиданно его заметила!

Довольно долго он брел по городу. Выбирая направление на незнакомых перекрестках, сворачивая в узкие переулки, он подспудно стремился оказаться там, где, как он знал, находились национальные африканские кварталы.

– Что ж, на радиостанцию, благодаря вам, я вовремя не явился. Уверен, меня ждут серьезные неприятности… – проговорил Уолт Кейн, пожимая контрразведчику руку. – Могу я узнать, что вы намерены делать дальше?..

– Мы будем искать его…

– Кого?

– Того, кто стоит за ритуальными убийствами на рок-н-рольных концертах, кто пытается влиять на музыкальную культуру.

В этот момент Кейн увидел, что со стороны кладбища, явно стараясь как можно меньше показываться им на глаза, движется какой-то человек, одетый в темный плащ и широкополую шляпу. Он все время немного наклонял голову, так что широкие поля шляпы скрывали его лицо.

– Вы полагаете, что это один человек?

– Нет, разумеется, нет. В одиночестве невозможно осуществлять такие сложные акции. Хотя дело, расследованием которого я занимаюсь, называется «Барон Самеди», по имени бога смерти черных невольников, обитающего на кладбище, я полагаю, что если Барон Самеди и существует, то у него немало помощников, которые делают одно с ним дело вовсе не ради денег.

– Рок-музыканты, диджеи, музыкальные критики, журналисты… – иронично проговорил Кейн.

В следующее мгновение раздался негромкий хлопок, и контрразведчик повалился вперед, прямо на Кейна. Человек в шляпе и темном плаще не спешил прятать блестящую «пушку» с длинным стволом и массивным глушителем, которую он держал в руках.

Кейн что было духу бросился бежать.

– Что вы можете сказать по поводу этих фотографий? – раздраженно проговорил Вильямс, когда поговоривший по телефону Мак-Магон вернулся обратно.

– Я могу сказать, что это какое-то изощренное шарлатанство!.. Эту жуткую куклу, сляпанную из нескольких мертвецов, да простят меня за эти слова те, из кого она была сделана, начиненную звуковоспроизводящим устройством… Уверяю вас, ее использовали, чтобы дурачить живущих в Лондоне африканцев. Сами знаете, их здесь сейчас совсем не мало, и могу вам сказать: учитывая их менталитет, шарлатан со своим черно-белым человеком должен был иметь среди них оглушительный успех. Полагаю, девяносто процентов членов африканских общин Лондона поверили бы в существование черно-белого человека без всяких сомнений…

– Вы полагаете, они настолько доверчивы?.. Ну хорошо… Допустим, так. А какой в этом смысл? Какую выгоду мог извлечь для себя шарлатан?

– О-о! Огромнейшую… Я вижу, вы плохо представляете психологию своих подопечных.

Вильямс раздраженно поморщился.

– Человек, знающий ходы в мир мертвых и способный управлять мертвецами, будет пользоваться среди африканцев особым почетом. Его станут бояться. Власть и слава будут принадлежать ему. И доверчивость здесь вовсе не при чем. Члены замкнутых африканских общин вовсе не доверчивы, как это может показаться. Дело не в доверии, а в глубокой вере… Если мы имеем дело с общиной выходцев с Гаити, то среди них вполне может преобладать вудуистское мировоззрение.

– А почему вы полагаете, что это выходцы с Гаити?

– Не знаю… Я не уверен, но это наиболее вероятный вариант. Все это шарлатанство обретает смысл только в одном случае: если есть те, кто готов в него поверить. Конечно, вуду распространено среди африканцев различного происхождения, но мне кажется, только на Гаити некоторые аспекты вуду пользуются особым вниманием…

– Остров бывших рабов… – задумчиво проговорил Вильямс.

– Именно… Эта островная республика была раем для вуду левой руки…

Мак-Магон принялся рассказывать.

…Гаити было первым государством, в котором вуду было провозглашено официальной религией. Если, конечно, не считать тех древних африканских царств, которые к началу новейшей и даже новой истории давно уже успели прекратить свое существование. Долгое время после того, как в год негритянского восстания все христианские священники покинули Гаити, вуду или, по версии Мак-Магона, вудун было единственной религией, существовавшей на этой части острова. Потом, правда, католическим миссионерам было позволено вернуться в страну, но все равно Гаити и дальше в массе своего населения осталась страной вудуистской.