Глеб Соколов - Вуду. Тьма за зеркалом

– Я предупреждала их: к моей дочке, к моей Ойеладун подошел на улице черно-белый человек!.. Ответили, что все это детские страхи, что никакого черно-белого человека нет и в помине. Просила прислать ко мне полицейского для охраны. Сделали это. Но когда?!.. Ровно в тот день, когда мою дочку убили. Охранник пришел к нам домой, а она в этот момент гуляла по улице… И кто-то всадил в мою девочку нож…

Дальше бесстрастный голос диктора сообщил: «Ойеладун – та самая девочка, выброшенная недавно в бельевом баке из окна. Задержанная хозяйка квартиры, в которой она жила, – ее родственница (родство ставилось под сомнение) отпущена».

«Дело это, так и не расследованное полицией, касается каких-то драматических событий, происходящих внутри замкнутого сообщества африканских эмигрантов… Некоторые его обстоятельства – перец, который втирали девочке в глаза, – наводят на мысль, что пережитки прошлого, существующие в давно требующих модернизации африканских обществах посредством эмиграции занесены и на лондонскую почву. И как показывает последний случай, полиция недооценила таящуюся в них опасность… Вокруг этого дела уже циркулируют странные слухи. Один из эмигрантов на условиях конфиденциальности сообщил нам, что черно-белый человек действительно существует. Являясь плодом деятельности колдунов вуду, он был арестован полицией по делу о шести повешенных, однако затем, за неимением улик, отпущен. У нас есть сведения, что несколько африканцев уже обратились к высшему руководству лондонской полиции с требованием оградить их от якобы угрожающего им черно-белого человека. Однако, если такой человек существует и действительно был отпущен полицией на свободу, то почему этот факт до сих пор скрывается?»

Дальше пошел следующий репортаж. Схватив резким движением пульт, Адела выключила телевизор. Усевшись в кресле поудобней, молодая женщина глубоко задумалась.

У них оставались какие-то секунды. Все! Бежать было некуда. Не сговариваясь, оба рванулись вбок. Там была какая-то дверь. Похоже на подъезд жилого дома. Джон рванул ручку на себя.

Они оказались в маленькой прихожей. Отсюда в разные стороны вело три двери. Но почему дверь в эту прихожую не была заперта?

Лувертюр, не задумываясь, рванул на себя ручку правой двери. Хотя входная дверь уже закрылась, оба успели краем глаза заметить стремительно подбегавших к ней негров. Теперь у друзей оставались какие-то секунды. Но дверь не открывалась.

– Черт!.. – выругался Лувертюр и дернул сильнее.

Тот же результат. Дверь была заперта. Очевидно, что они попались. Скорее всего, заперты и две другие двери.

Еще несколько мгновений, и преследователи ворвутся в этот маленький тамбур.

Джон рванул среднюю дверь на себя – тщетно! Заперта!..

Дверь тамбура резко распахнулась. Преследователи были на пороге. Они мигом сообразили, что Джон и Лувертюр в западне, и особенно не спешили – как-то очень холодно и спокойно уставились на теперь уже обреченных беглецов. Одно было ясно: убивать прямо сейчас они их не собирались. Иначе бы уже приступили к этому черному делу.

В мгновение ока Лувертюр подскочил к третьей, крайней слева двери, рванул ручку на себя. Неожиданно дверь распахнулась. Дернув Джона за рукав так, что ткань затрещала, а сам он едва не покатился кубарем, Лувертюр увлек друга за собой в открывшийся проем. Все произошло настолько неожиданно, что преследователи даже не сдвинулись с места.

В следующее мгновение все четверо негров рванулись с места. Но дверь в тамбур была слишком узкой, чтобы они могли проскочить в нее одновременно. Лувертюр с грохотом захлопнул дверь за Джоном. Теперь необходимо было как-то запереть ее. Он уже успел обратить внимание, что, несмотря на все изящество и внешнюю хрупкость, дверь эта достаточно прочна и способна выдержать серьезную осаду. Оставалось только за какую-то секунду понять, как она запирается и следом привести в действие замок.

Джон сориентировался первым – провернул какую-то маленькую ручечку, и защелка сработала. Теперь оставалось понять, что с этим делать, кто хозяева этой странной незапертой квартиры. А главное – как они отнесутся к появлению незваных гостей. В конце-концов, оказаться в полиции, по некотором показателям, ничуть не лучше, чем попасть в лапы преследователей-негров.

Обливаясь потом, разочарованный колдун подошел к проигрывателю дисков, стоявшему на маленьком столике у стены, и включил его.

– Вы говорите про дверь в царство мертвых, но не хотите купить куклу Барона Самеди. Между тем, если вы будете поклонятся такой кукле, то это очень понравится Барону. А ведь царство мертвых – это его царство. Так что же вам нужно, мистер?..

Автоматическое устройство уже успело подхватить диск, и из динамиков полилась музыка, которая очень нравилась колдуну и успокаивала его в нервные моменты: густой, с неподражаемой влажной хрипотцой голос Луи Армстронга выводил «Мозес, лэт май пипл гоу».

– Рабская песня… – проговорил Стеффенс, словно бы в задумчивости, а на самом деле подкидывая колдуну еще один намек, в бессмысленности которого Гилберт был совершенно уверен.

– О, да, мистер! Вы знаете?.. – оживился колдун. На мгновение он даже позабыл о своем стремлении обязательно продать что-нибудь белому посетителю. – Это очень известная песня. Но мало кто теперь знает, что это народная песня черных рабов. Как видите, джаз существовал у нас, черных, уже очень давно… За эти песни белые били нас. А спустя многие десятки лет сами же тратили на покупку их записей бешеные деньги. Выходит, рабы победили?..

Стеффенс повернулся к выходу. Бесполезно было тратить время на этого идиота. Но все же он медлил, не уходил. Какое-то чутье заставляло его не торопиться.

– А какие еще есть рабские песни? – зачем-то спросил он, повернувшись к колдуну.

– Много… «Нат Тернер», «Спекулянт купил меня», «Синебрюхая мушка»… Вы интересуетесь негритянской музыкой?.. – в глазах у колдуна опять забрезжила надежда.

Стеффенс медлил с ответом. По правде сказать, он действительно когда-то интересовался этим вопросом. Но вряд ли этот необразованный негр мог сказать ему что-то новое. Гилберт и сам знал все перечисленные песни. Некоторые из них, например такие, как «Синебрюхая мушка», были исполнены изощренной, хитрой ненависти к белым хозяевам…

Негр, от лица которого поется песня, прислуживает своему господину – подает ему воду, когда тот хочет напиться, отгоняет от него мух, когда господин едет по плантации на маленькой лошадке-пони. Но вот лукавый негр слегка пренебрегает своими обязанностями, и маленькая синебрюхая мушка кусает пони за… Половой орган! От боли лошадка яростно взбрыкивает. Расслабившийся хозяин летит кувырком и расшибается насмерть. Назначенное расследование пытается найти виновника смерти белого, но приходит к выводу, что его убила… Синебрюхая мушка!..