Брайан Стэблфорд - Империя страха [Империя вампиров]

Караван, возглавляемый Квинтусом и элеми, двинулся в путь через три часа после рассвета. За ними шел Ноэл, ведя осла с его и монаха пожитками, включая ящик с микроскопом. Лангуасс и его люди вели ослов с ружьями, порохом, замыкали шествие черные, ведя по два-три осла с припасами, товарами, чтобы в случае необходимости обменивать их на пищу в местных деревнях.

Так началось его путешествие в глубь континента.

Ноэл чувствовал, глядя на поселение, которое было много лет его домом, что уходит без сожаления, хотя он не знал, что ожидает его впереди. Сейчас он дрейфовал в море судьбы, был спокоен, терпелив, готов встретить все, что таит этот странный континент. Он ощущал, что это будет великое приключение в его жизни, которое позволит ему лучше разобраться в себе и раскрыться для окружающих.

Продвижение экспедиции поначалу казалось Нтикиме мучительно медленным. Тяжело груженным ослам было трудно идти по лесу, частые остановки выматывали. Ноэл Кордери и белый бабалаво знали, что их ждет, и были терпеливы, зато Лангуасс с матросами дали волю проклятиям, жалобам, и мальчик старался быть подальше от них, когда мог.

Они ушли от реки, на которой стоял Буруту, направляясь на северо-восток, к основному руслу Кварры, пересекая тихие неглубокие речушки, ручьи, опасные из-за крокодилов, которых приходилось отгонять пиками и ружьями. Почва была болотистой, кишела насекомыми. Особенно много было черных пиявок, и, хотя одежда служила определенной защитой, матросы избегали их. Нтикима знал, как легко и быстро удалять этих тварей с ног, но их жгучие укусы раздражали.

Дальше от дельты на некоторое время идти стало легче, но скоро тропа исчезла в жесткой траве, образующей густой ковер среди пальм. Приходилось постоянно петлять. Все чаще попадались унылые, безмолвные болота, участки медленно сохнущей грязи. Нередко приходилось идти под безжалостно палящим солнцем.

Кроме крокодилов, другие животные джунглей не представляли опасности, хотя белые обходили питонов, лениво лежащих на ветвях, научились не замечать обезьян, тараторивших о своем на вершинах деревьев. Насекомые были надоедливее. Привычный Нтикима игнорировал их, но Квинтус уверял, что по-своему они опаснее крокодилов. Бабалаво раздал белым тонкие, защищающие лица от насекомых сетки, и настаивал, чтобы все спали, прикрываясь ими. Гендва сказал, что бояться нечего и его снадобья защитят всех, но белые предпочитали собственные меры предосторожности. Нтикима уважал врачебные способности белого бабалаво, поэтому слушал и того и другого. Квинтус рекомендовал пить только кипяченую воду, так как кипячение изгоняет из нее болезнетворных духов. Мальчик с любопытством ждал случая проверить умение Квинтуса и Мсури.

Лангуасс сначала протестовал против сетки, но со временем смирился. Даже Селим боялся укусов насекомых больше всего другого, ведь от них он ни мог защититься своим мечом. Он постоянно ходил в сетке, которая обладала, по мнению путешественников, тем преимуществом, что скрывала его уродливое лицо.

Нтикима не мог сказать почему, но белые люди пока не страдали серьезной лихорадкой. У них были проблемы с болью в животе, недержанием, несмотря на изгнание злых духов кипячением воды и тщательным приготовлением пищи. Несколько ослов заболели, но свои грузы все же тащили, сдох только один. Другой потерей было исчезновение двух ибо, для которых соблазн возвращения в родные деревни пересилил перспективу путешествия в незнакомые края.

С началом сухого сезона уровень воды большой реки постоянно падал, и полосы грязи и песка на обеих сторонах Кварры стали более проходимыми. На берегах было много деревень, жители которых возделывали поля, покрытые илом, пищи было в изобилии, особенно рыбы, вылавливаемой многочисленными рыбаками. В большинстве деревень с удовольствием приветствовали Они-Осангина, и, хотя ему приходилось часто присутствовать на тайных церемониях, для экспедиции было великим благом, что местные священники и колдуны единогласно объявляли его своим другом. Многие были щедры к Мсури, который однажды мог возвратиться сюда в качестве элеми.

По мере удаления от дельты растительность на берегах стала реже, а берега – выше и круче. Прохладный бриз струился вдоль реки, облегчая маршрут, сдувая мириады насекомых с болот. Постоянными спутниками экспедиции были речные птицы – журавли, белые цапли, грифы, питавшиеся остатками добычи крокодилов. Караван покрывал большое расстояние с рассвета до полудня; после обеда наступал отдых, в приятном ничегонеделании, с дружественными соседями и обильной пищей.

Вечерами холодало, и белые ставили палатки на открытых местах, предпочитая их даже близким деревням с хижинами, плетенными из прутьев. Ночами Нтикима ходил с Гендва и Мсури на собрания Огбоне, где всегда знали об их приходе. Иногда в деревни отправлялись и другие черные – кроме Нгадзе, который всегда оставался с белыми, но тайные собрания посещал только Нтикима и часто возвращался разочарованным, потому что магии на них почти не было.

Белые с осторожностью принимали гостеприимство туземцев, получая съестные припасы, и всегда выставляли посты. Нтикима считал это мудрым – груз каждого осла мог считаться богатством для любого вождя. Он сомневался, что ружья помогли бы, если белые не находились бы под защитой Огбоне; никто бы не задумался, убить или нет, чтобы завладеть добром, и многие рискнули бы пойти против ружей. Деревни сами устанавливали свои законы, больше уважая самого Гендва, чем далекую власть, такую как власть оба в Бенине.

Дни проходили спокойно, и белые стали больше верить в свою безопасность. Ноэл перестал носить мушкет, проявлял больше интереса к посещаемым местам, к действиям элеми. Квинтус незаметно присматривался к Гендва. Когда элеми пил кровь, обычно Мсури, но иногда Нтикимы и других, Квинтус тайком наблюдал за ним. Когда Гендва, Мсури, Нтикима приносили растения из леса, чтобы делать снадобья, Квинтус спрашивал Нтикиму, что и как делается. Когда Гендва пил кровь, колдовал или просто сидел у себя, Квинтус обычно наблюдал, слушал. Гендва не возражал против этого и не запрещал Нтикиме отвечать на вопросы, хотя его ответы были всегда уклончивы.

Когда элеми пил кровь Нтикимы, то открывал вену бронзовым ножом и терпеливо сосал надрез перед тем, как смазать пастой, взятой из мешочка. Нтикима давал свою кровь только по просьбе Гендва, и это скоро стало для него обычным делом. Порезы, сделанные элеми, никогда не гноились, он часто подобным образом лечил раны туземцев.

Гендва никогда не просил кровь у белых и все их царапины, укусы лечил Квинтус. Нтикима заметил, что белые интересовались результатами лечения вампира, а Гендва следил за врачеванием Квинтуса. Нтикима хотел знать больше о методах белых, чтобы быть полезным элеми, поэтому обо всем спрашивал Квинтуса, стремясь запомнить ответы.