Алексей Кондратенко - Катрина: Дилогия 1910 года

Позади остались часы ожиданий. Трое лордов-маршалов, возглавлявших три клана стражей, совещались всю ночь на закрытом совете, куда в этот раз не допускались ни летописцы, ни советники. Сюда, в Швейцарию, их созвал старейший из лордоков Понарин Люцербер. И никто из их подданных не знал, почему.

За спиной наёмницы раздался чуть удивленный юношеский возглас:

– Катрина Вэллкат!

Она обернулась к приближавшемуся стражу в одеждах Морбиева клана.

– Да?

– Я Бальдо из гвардии стражей Морбия.

Парень, вышедший на продуваемую галерею из недр Цитадели, был одного роста с Катриной, по движениям явно проворный, но поступь его сковывало легкое волнение. С мелкими чертами лица и некрупными ладонями, на вид полностью лишенный силы – удивительно, что он стал стражем.

– Я помню вас, – кивнула Катрина.

– Не знаю, уместно ли это сейчас, – спешно выпалил он, – я давно хотел сказать, что восхищен вашей работой в Венеции. Уверен, это было нелегкое задание даже для наёмника.

Катрина приподняла брови:

– Славных дел наёмниками свершено немало. Почему именно Венеция?

– Как же? Вы проявили крайне неординарное тактическое мышление. Милосердием добились того, чего не смогло бы насилие, – с убеждением горячно заговорил Бальдо, а потом с гордостью покивал: – Лишь истинный воин способен понимать, что не всё достигается взмахом меча.

Наемница холодновато напомнила:

– Я слышала, что в клане Морбия иное суждение о моих делах в Венеции.

Испуг и сожаление скользнули по белому лицу Бальдо.

– В таком случае, я не разделяю их мнения, – доброжелательно заверил парень.

– Напомните, как вы стали стражем, – спросила Катрина.

– О, долгая история, – улыбнулся он, отмахнувшись, и тут же прибавил, посчитав, что ответ его прозвучал невежливо: – Если вам интересно, могу рассказать вкратце.

– Расскажите.

– Я служил надзирателем в тюрьме Дете’ро. А один из заключенных предпринял попытку бегства. Один из уподобившихся волкам. Образный. И мне каким-то образом удалось его поймать цепью. После этого лорд-маршал Морбий обратил свое внимание на меня и взял в стражи, – он задумался о чем-то, и произнес, обращенный взором к своим воспоминаниям: – Знаете, вблизи они совсем ужасны. Оборотни. Омерзительны!

– Знаю. И смертоносны, если их рассматривать, когда они пытаются напасть, – с толикой иронии добавила наёмница.

Бальдо посмеялся.

– Да, точно подмечено, леди Катрина.

Отголоски чужого смеха в дальней части галереи привлекли внимание обоих. Сюда приближался особый подданный Понарина. Окруженный свитой, увлеченный собственным рассказом, он охотно ловил похвалу от своих подданных и с упоением смеялся в ответ на восторженные возгласы. А ему поддакивали и так же охотно льстили.

Нобилиор. Второй наёмник Триумвирата.

Наружностью безупречный, уверенный и лишенный изъянов. Он звонко вышагивал по мерзлому камню в блестящем кожаном плаще, фасона характерного для представителей швейцарского клана. С рядами ремней-застежек, пересекавших его стройный торс.

Увидев издали Катрину Нобилиор предложил своим спутникам и спутницам подойти поприветствовать сербскую наёмницу.

Он был не молод и совсем не стар. Туго натянутое на черепе прямоугольное лицо сидело, словно подтаявший воск. Крупные губы тоже не имели четкой формы. И ни единой морщинки, даже мимической. Короткие, зализанные назад волосы открывали лоб.

Ледяная сталь его глаз скользнула по Бальдо, когда он приблизился. Абсолютно мертвый взгляд. Нобилиор обладал всеми приметами, которые идеально соответствовали его званию. Как и Катрина, он был посланцем самой смерти.

– Наемница! – с почтением громко приветствовал Нобилиор.

– Наемник! – так же ответила ему Катрина.

Оба склонили головы в знак уважения друг к другу. Два редчайших воина, специально отобранных и подготовленных как никто другой. Закаленных в горниле испытаний, столь суровых, что не перенес бы ни один смертный. Впитавших тысячелетнюю мудрость войн. Оба представляли собой острейшее жало, которым обладал Триумвират.

– Прекрасно выглядите, Катрина!

– Благодарю. И вы ни капли не изменились, Нобилиор.

Наемник коротко повернулся, взглянул на Бальдо, стоящего подле Катрины.

– Страж! – приветственно кивнул Нобилиор подданному румынского клана. – Не припомню ваше лицо. У Морбия что, пополнение в гвардии? – Но прежде, чем Бальдо успел ответить, Нобилиор не дождался его и вновь заговорил, обращаясь уже к Катрине: – Как вы находите наши пейзажи в это время года?

– Любуюсь, наёмник, – окинув взглядом светлеющие горные дали, ответила Катрина. – И считаю их в равной степени своими. Поскольку доводилось стоять в этой галереи и взирать на них издавна и весьма часто. Цитадель Триумвирата мой второй дом.

За её словами крылся ненавязчивый намек на то, что в этом поколении наёмников, она была первой и самой опытной.

– Пожалуй, как и для всех нас, – улыбнулся Нобилиор. – Как вы добрались из Королевства Сербии?

– Быстро. Телеграмма лорда-маршала Понарина весьма… взбудоражила, – с азартом в сапфировых глазах, проговорила Катрина. – Итак. Вам известно, что заставило Триумвират собраться в столь срочном порядке?

Вопрос этот прозвучал как утверждение. Нобилиор глянул на Бальдо, словно отмечая, что тот будет лишним при данном разговоре, и ограничился лишь кратким ответом:

– Не больше вашего. Как и все, жду, когда всё раскроется.

Он замолчал. Его мертвенный взгляд неподвижно оставался на лице Катрины. Непробиваемый, как толщина окружавших их стен. Наемница не поверила ему.

В галерею вышел герольд Понарина, объявил о завершении заседания и позвал всех заслушать решение Триумвирата.

– Прошу! – с холодной учтивостью пригласил Катрину вперед Нобилиор.

Стражи трех кланов прошли в тронный зал и оказались в величественном длинном помещении с высоченным потолком.

Выложенный из темного камня габбро, убранством зал походил на окружающий горный пейзаж, но превосходил его торжественностью прямых линий. С тремя стрельчатым окнами позади трона и восемью световыми шахтами в потолке, столь длинными и устроенными таким образом, что прямой солнечный свет не попадал сюда даже днем.

Еще никем не занятый высокий черный трон из того же камня стоял на постаменте, под острым углом врезающимся в зал, словно нос корабля, застрявшего во льдах.

На стенах красовались высеченные гербы трех кланов: Вэллактов, Морбиев и Люцерберов. Символы равноправной власти каждого из лордов-маршалов в этих чертогах. За их пределами же на многие километры вокруг простирался ореол обитания клана Понарина.

Каждый раз на трон Цитадели Триумвирата садился один из трех лордов-маршалов и объявлял решение, которое приняли все трое. Кто именно будет объявлять решение, согласно протоколу, выбиралось вначале каждого заседания. До того, как начнется обсуждение, и станет ясна суть самого решения.