Рита Хоффман - Мрачный взвод. Двенадцать дней Коляды

– Чертовщина. – Варна уперла руки в бока и огляделась. – Что делать будем?

– Ведьму чуешь?

– Не чую. – покачала головой. – Нет здесь ведьм, вчера тоже не было. И пляски у костра – это не шабаш.

– Не помню чертей, которые бы…

Ее внимание привлек странный звук. Не раздумывая, схватила Дария за шиворот и потащила к голым кустам, подальше от корзинки. На непонимающий взгляд ответила, покачав головой – молчи мол. Дарий кивнул, они присели и уставились на существо, бредущее к еде.

Никогда еще Варна такого не видела – маленький человечек, смешной, рожица сморщенная, на голове колпак красный, за спиной узелок на палочке. Штанишки, шубка, жиденькая бороденка, идет, насвистывает, прямиком к корзинке путь держит. Подошел поближе, воровато огляделся, прислушался, и давай пирожки есть! Торопится, аж за ушами трещит, пыхтит от натуги.

Вдруг выпрыгнул на него из леса кот – крупный, холеный, шерсть блестит. Глаза у него умные, большущие, золотые – такие у простых домашних любимцев не увидишь. Зашипел, спину выгнул, а маленький человечек вскочил, схватил узелок и замахнулся.

Дарий дернулся, похоже, решил вмешаться, но Варна схватила его за локоть и силой заставила остаться на месте. Пока не поймут, что за ерунда происходит, лучше в бой не соваться.

Кот прыгнул на человечка, тот метнулся в сторону, перекатился по снегу, хлестнул животное палкой. Узелок оторвался, противник издал пронзительное «мяу» и снова кинулся в атаку, за что получил ощутимый тычок в глаз. Заревел кот, лапой ударил человечка, да так, что тот в кусты отлетел, прямо под нос Дарию.

Лежит, моргает, смотрит на застывших над ним охотников, но страха в глазах нет. Поднялся, деловито отряхнулся, пихнул Дария кулачком, требует чего-то, злится, что его не понимают.

– Брысь! – рявкнула Варна и запустила в кота снежок.

Тот зарычал, заметался, шипит, а ближе подойти боится. Дарий оказался более метким – ком снега угодил прямо в голову животного. Кот растерялся, попятился, противно мяукнул и кинулся в лес. Человечек побежал за ним, трясет кулачком, пищит что-то, преследовать не стал, фыркнул и побрел к корзинке.

Варна отыскала в снегу узелок и кинула его человечку. Тот поднял его, насадил на палочку, деловито кивнул, взял под мышку пирожок побольше и куда-то заторопился. Остановился вдруг, обернулся, ручкой махнул, будто «спасибо» сказал, и побежал вперед. Через секунду его уже и след простыл.

– Что это было? – хрипло спросил Дарий.

– Понятия не имею. Что за существо такое чудное?

– На домового похож.

– Что ему в лесу делать? И не домовой это, мы этих тварей переловили десяток, таких нам не попадалось.

– Гномы, – тихо сказал Дарий.

– Не бывает их, сказки-то мне не рассказывай. Легенды лживы, да и если существуют они, то водятся только к северу от Княжества.

– Столько лет во Взводе, а все еще удивляешься чему-то? И пирожки эти, – он присел рядом с корзиной, – все еще горячие!

– У нас есть околдованный ребенок, перевертыш, гном, Господи прости, шабаш без ведьм и царевич с огненным мечом, – подвела итог Варна.

– И нет лошади.

– Что?

Мимо, ломая кусты и низко нависшие ветки, промчался их украденный конь. Без седла, без узды, ничем не скованное животное скрылось меж елей.

– Да что здесь творится?! – Варна всплеснула руками. – Кто ее расседлал?!

– И отвязал. – Дарий хмыкнул. – Коляда, коляда…

– Если петь решишь – я тебя выпорю!

Оторвала от дерева прут и пригрозила ему, а он только хрипло рассмеялся.

– Смешно тебе?!

– Очень. Нас будто черти за нос водят.

– Разводи костер, будем перевертыша жечь.

От злости в голове сумятица, совершенно непонятно, что творится вокруг. Ни на один вопрос ответа нет, на руках только тело волчье, которое ничегошеньки не объясняет. Ребенок убил перевертыша? Ха! Не бывать этому. А если Светозарные здесь были, то почему не помогли Машке из лесу выйти? Многие в Святом Полку скурвились, но ребенка бросить? На такое даже негодяи не способны.

Начала хлопать себя по карманам, пытается найти огниво, но вместо него пальцы на что-то незнакомое наткнулись. Варна медленно вытащила руку и уставилась на золотую монетку.

В деревню вернулись злые, промокшие и замерзшие. Вернее, замерзла только Варна, Дарий ей даже плащ отдал, но это не очень помогло исправить плачевную ситуацию. Коня так и не нашли, животное умчалось, будто за ним гнался леший, огонь разжечь не смогли, хотели закопать перевертыша, но лопаты под рукой тоже не оказалось. Пришлось оттащить его в глухую чащу и оставить на милость падальщиков.

Происходящее очень напоминает ведьмовские козни, но невесты Зверя такими глупостями не промышляют. И что за создание в колпачке они спасли от эпичного поражения в битве с котом? Отродясь никого похожего в этих краях не водилось, старшие охотники о таком не рассказывали.

Мало того, что в безымянных землях ведьмы свои порядки устанавливают, так еще и Коляда принесла мешок новых ужасов, больше похожих на издевательство.

Когда вещий ворон прилетел, они не собирались за задание браться, головы были заняты совсем другими мыслями – Рослава под крылом Святого Полка, ведьмы пробрались в самое сердце церкви, какая уж тут охота? Но колдовство до сих пор язык сковывает, при попытке рассказать о том, что Святые Сестры не те, за кого себя выдают, немота нападает. Ни о Рославе, ни о ведьмах, ни о самом заклятии рассказать они не могут, а как снять его понятия не имеют. Чтобы не сойти с ума от безысходности, решили поехать сюда, хоть и не надеялись на достойную работу. Как оказалось, очень зря.

Светлана встретила их пирогами, кашей и байками о грядущих гаданиях. Под ее болтовню думать невозможно, пришлось кивать, хотя Варне все это не по душе. Каждую зиму девки в деревнях и селах взывают к нечисти, а потом они, Взвод и Полк, весь год разбираются с последствиями. Кошмар начинается с Велесовых дней и продолжается до девятнадцатого января.

После еды Варну разморило – так в сон клонит, невозможно противиться. Извинилась перед хозяйкой, ушла в комнату, забралась под одеяло пуховое и зевнула. Так сладко, как здесь, она еще никогда не спала. Дарий вошел следом, сел на пол, спиной облокотился на кровать.

– Завидую тебе, – сказал он. – Когда еще шанс представится на такой перине поспать.

– Ложись. – Варна подвинулась и откинула одеяло. – Давай, давай, не робей.

– Все мертвечиной провоняет.

– Люди они зажиточные, не отстирают – новое купят. Ты их дочь нашел, думаешь, станут дурным словом тебя вспоминать?

– Твоя правда.

Скинул жилетку, остался в подвернутых штанах и рубашке, робко потрогал перину, покачал головой, словно удивившись тому, насколько она мягкая, и лег. Варна накрыла его одеялом и отметила, что он даже зажмурился от удовольствия.