Рита Хоффман - Мрачный взвод. Двенадцать дней Коляды

– Совсем, что ли? – Светлана села на табурет рядом. – А что с ним? Чудной такой, капюшон не снимает.

– У него уродства. – эту легенду они всегда рассказывают, если не хотят пугать людей.

– Будет врать-то, – вдруг сказала женщина. – Ефим объяснил все еще вчера, пока вы Машку искали.

– Язык у него без костей, – проворчала Варна. – И не страшно вам?

– Он ребенка моего спас, пусть хоть чертей под плащом носит, мне все равно. – пожала плечами Светлана. – Немного боязно, конечно, мы такого не видели никогда, но чего только на свете не бывает. Что дальше делать будете?

– Проверим кое-что, – медленно начала Варна, – а потом уедем.

– Куда это ты собралась? – возмутилась хозяйка. – Сегодня гадать будем! Коляда, коляда…

– Привлечете ведь нечисть своими гаданиями. – спорить со староверами бесполезно, но она всегда пытается.

– Мать моя гадала, и ее мать, и прапрабабка тоже, и ничего! Традиции есть традиции, пусть новый бог или смирится с ними, или уходит из моего дома.

– Не стоит гнать его от себя, в такое время любая защита хороша, – попыталась урезонить ее Варна.

– Если это он мою дочь спас, приняв облик солнцеликого царевича – так тому и быть, найду в своем доме место для красного угла 10 10 Красный угол – почетное место в избе, в котором находятся иконы. .

– Солнцеликого?

– Машка говорит, что светился спаситель ее, сиял.

Варна доела суп, поблагодарила Светлану, клятвенно пообещала вернуться к вечеру и вышла из дома. Василий кивнул ей, пожал руку Дарию и поспешил оставить их.

– О чем говорили?

– У меня что, не может быть друзей? – Дарий усмехнулся. – Ни о чем, богатырь интересовался, каково быть мертвым. Обычное человеческое любопытство.

– Нам нужно коня раздобыть, хотя бы одного. – Варна огляделась. – Не видел, у кого во дворе конюшня есть?

Своих лошадей они потеряли по пути сюда – попали в буран, конь Дария поскользнулся и сломал ногу, пришлось убить животное, чтобы не мучилось. Вторая кобыла сбежала – тупое было животное. Стоило Варне спешиться, как лошадь встала на дыбы, вырвала узду из ее рук и ломанулась прочь, подальше от Взвода и его темных дел.

– Видел, угадай у кого.

По его хитрому прищуру поняла, что ответ ей не понравится. Кивком дала понять, что готова услышать страшную правду.

– У Ивана. Он вообще тот еще скотовод…

– И сам скотина, – фыркнула Варна.

– Не без этого.

Ничего не поделать – пошли к Иванову двору, постучали в калитку, ответа ждали долго, хотя Варна увидела, что хозяин смотрит на них из окна. Не хотел выходить, подлец старый, но настойчивый стук сделал свое дело – вывалился на крыльцо, запахнул тулуп, смотрит с вызовом. Штанов на нем нет – из-под меховой одежки торчат две худые лохматые ноги с острыми коленками, зато на голове ушанка, только надета набекрень.

– Эй, хозяин, – громко сказал Дарий, – нам бы коня.

– Чур меня! – рявкнул Иван.

– Со мной-то ты говорить можешь? – Варна облокотилась на забор. – Продай коня, хотя бы одного.

– И не подумаю. – мужик задрал нос. – Не для того я растил их, чтобы кому-то вроде вас продавать.

– Мужик, ты по тонкому льду ходишь. – Дарий вытащил из-под плаща серп.

– Угрожай, угрожай, да только вы не можете простому люду вред причинить, слышал я о ваших законах.

– Убивать не можем, но по роже съездить – это запросто.

Мужик нахохлился, но тут же расправил плечи, топнул ногой и рявкнул:

– Нет для вас коней! Уходите!

Дождались пока Иван скроется в доме, переглянулись и, не сговариваясь, побрели прочь, но только для того, чтобы из поля зрения скрыться. Обошли двор, прошли вдоль забора, утопая в снегу по колено, перелезли через частокол и, прячась в тени облетевших деревьев, пробрались к конюшне.

Постройка добротная, внутри тепло, лошади стоят в отделенных друг от друга стойлах. Может, как человек Иван гниль гнилью, но как хозяин точно ответственный. Животные ухоженные, шерсть блестит, бока коней лоснятся.

Проблема в том, что не всякий конь мертвеца повезет. Стоило Дарию подойти ближе, как животные заволновались, попятились, уши к головам прижали, одна жалобно ржать начала. Варна разочарованно обвела стойла взглядом и увидела невзрачную кобылку, серую, с черной челкой. Стоит себе, сено жует, даже бровью не повела, когда подружки ее с ума сходить начали.

– Ну, выбор сделан. – сняла со стены узду и поманила лошадь к себе.

– Коротконогая она какая-то.

– С тобой выбирать не приходится. Радуйся, что хоть такую нашли.

Накинула на спину коня потник, закинула стремя, наложила седло, Дарий занялся главной подпругой. Управились быстро, вывели лошадь на улицу, кое-как уместились вдвоем на ее спине. Выехали через ворота для скота, чтобы Иван в окно не увидел, как у него коня воруют. Если повезет, животное они вернут в целости.

Верхом добрались до леса гораздо быстрее. По пути остановились, чтобы осмотреть место, на котором нечисть устроила пляски. Нашли клочки яркой ткани, пару бусин, но ни намека на то, что это могло быть. Варна учуяла запах колдовства, но очень слабый. Над деревней все еще клубится лиловое марево, но высоко, к домам не опускается.

Привязали коня к дереву, вошли в лес. Ни капли не удивились бы, исчезни тело перевертыша, но нет, нашли быстро, по старым следам. Лежит, окоченел весь, снег под волком пропитался кровью.

Варна присела рядом с трупом, перевернула его на спину и скривилась – внутренности частично выпали из брюха. Как и вчера ничего странного не заметила – перевертышу вспороли живот, может, мечом, и…

– Края. – Дарий провел пальцем по почерневшему срезу. – Они обуглились.

– Хочешь сказать, его горящим мечом убили? Светозарные? – Варна задумалась. – Почему в деревню не приехали? Ребенка не забрали?

– Чего смотришь на меня, я знаю не больше, чем ты. – Дарий пожал плечами. – Пройдем по кругу?

Сказано – сделано. Пошли по дорожке, вытоптанной Машкой. Судя по всему, ребенок несколько часов круги наворачивал, да еще и с грузом. Зачем ее околдовали? Откуда в лесу Светозарные?

Задумавшись, Варна запнулась, выругалась, хотела дальше идти, но взгляд зацепился за коричневый бок плетеной корзины. Потянула Дария за рукав и кивнула в сторону находки.

– Мальчишка сказал, что Машка корзину тащила.

– Как думаешь, что в ней? – он подошел ближе.

– Чем ребенок мог волка приманить? Мясо украла? Курицу? Может…

– Пирожки.

–…потроха какие… Что?

Стоят, как два истукана, смотрят на перевернутую корзинку, под которой оказался десяток румяных пирожков. Лежат, бока золотистые, с корочкой, выглядят так, будто их только из печи достали.

– Над ними пар поднимается, – прошептал Дарий.

И правда – едва заметный белый дымок клубится, снег вокруг растаял, лежат пирожки на сухой земле, словно их специально кто-то положил сюда, еще и корзиной прикрыл, чтобы не замело.