Ален Грин - Ив Дэль Гар

Вера, очутившись напротив зеркала, удивилась и испугалась: видеть себя во сне – не к добру. Она отвернулась от одного отражения и тут же уперлась взглядом в другое. Что за напасть?! «Может, это вовсе не сон, – она провела рукой по блестящей поверхности. Зеркало было реальным: от него исходила приятная прохлада. – Если я не сплю, то где нахожусь?» Вера решила осмотреться, но, кроме черноты и зеркал, в комнате ничего не было. Тут неизвестно откуда возникли книжный шкаф, кресло, торшер и небольшой столик. Вера взяла в руки увесистый том, раскрыла его и в изумлении застыла: страницы были зеркальными, а буквы – словно продавленными в глубину пустотами. Вера отложила том и пошла вперед. Шкаф, кресло, стол и торшер тут же исчезли. Стекающее по стене зеркало выглядело так необычно, что Вера не заметила, как остановилась возле него и стала наблюдать за процессом. В растекающихся элементах она видела то, что ее мучило больше всего: Павла с другой женщиной. Да, в ее жизни все изменилось с тех пор, как она поняла, что никем и ничем нельзя управлять. В силу молодости она допустила глупую ошибку и, когда встретила Павла, попыталась, как часто говорят женщины, привязать его к себе. Но, как только Вера вытащила из-за пазухи веревку, Павел изменил ей. Вера за прыть винила во всем себя и с тех пор искала в себе недостатки: должна же быть причина, по которой Павел поступил подобным образом. Что-то в ней определенно было не так! Возможно, ее решимость, которую не любят мужчины, возможно, умная голова, которая постоянно изрекает язвительные замечания, или ее стремление держать ситуацию в своих руках. В любом случае ей необходимо что-то поменять в себе, стать более гибкой, поглупеть, в конце концов. Вера прошла к следующему отражателю. Перед ней предстали два зеркала, находящихся одно в другом, словно два наложенных друг на друга изображения. В ее внешнем отражении чувствовалась уверенность и решимость, во внутреннем – растерянность и неуверенность. Как быть? Вера прислонилась к поверхности лбом. Как стать счастливой и простить то, что прощать нельзя? Измена страшила не процессом, а сутью, в основе которой лежала ложь. Вернуть подорванное доверие трудно, иногда невозможно. За ее напористость требовали слишком высокую плату.

Павел, попав в комнату с зеркалами, с недоверием осмотрелся: мало того что днем чудеса одолевали, так и ночью от них покоя нет. Причудливые зеркала и их «содержимое» настораживали и заставляли внутренне собраться. Походив некоторое время по комнате, Павел стал искать выход: он заглядывал под зеркала, обходил их кругом, находил двери, заходил в них и тут же оказывался в начале. Решив, что выход находится в одном из зеркал, он начал ощупывать их, но они имели обычную гладкую поверхность. Павел разозлился, уселся на полу и стал думать: какая-то мелочь, которую он не заметил сначала, должна указать на выход. Но сколько он ни ломал голову, мелочь себя никак не обозначала. Наконец, Павел обратился к одному из отражений; на него смотрел растерянный и слегка напуганный двойник. Вид этого субъекта почему-то взбесил Павла. Он отвернулся от зеркала и прошел дальше. Заметив в одном из зеркал Веру, он остановился. Прислонившись лбом к блестящей поверхности, она хмурилась и при этом выглядела уставшей и грустной. Павел постучал по стеклу, и Вера подняла глаза. Обрадовавшись встрече, они принялись искать способ открыть зеркало-иллюминатор, но их попытки были тщетными. Тогда Павел осмотрелся по сторонам, поднял камень и, показав Вере, чтобы она отошла, начал изо всех сил бить по стеклу. Видя, что в одиночку ему не справиться, Вера тоже подняла камень и принялась помогать ему. Вскоре послышался треск, и они проснулись.

Николай, оказавшись лицом к лицу с самим собой, усмехнулся: что за игра воображения? Он осмотрелся и, обнаружив себя в странной комнате, прошелся по ней. Все вполне безопасно, только мудре́но как-то. Он посмотрел в одно отражение, другое, третье, но ничего для себя не отметил: зеркала, и только. Появившийся из ниоткуда стул его обрадовал. Николай сел напротив большого зеркала, закинул одну ногу на другую, опустил руки на подлокотники и стал думать, зачем его поместили в столь странное место. «Я должен разгадать какую-то загадку или увидеть пророчество в одном из зеркал? – он пробежался взглядом по резным рамам. – Может, чтобы выйти, я должен перебить все зеркала или сложить из них мозаичный узор, в котором будет сокрыт тайный смысл? Может, – Николай обратил внимание на мерцающее отражение, – подсказка появится, когда я сосредоточусь на конкретной мысли?» Мерцание прекратилось, и в зеркале появилась сжимающая кинжал рука. Николай интересовался и оружием, и историей его создания. Увидев клинок, он захотел подержать его, ощутить силу и дух стали, увидеть неподражаемые оттенки лезвия. Кинжал тут же оказался в руке. Николай с удовольствием рассмотрел его. Клинок был прочным и острым, гарда – комфортной, рукоять – кожаной и удобной, а темляк – оригинальным. Эта плетеная веревка, по историческим данным, совмещала в себе два полезных свойства: позволяла прочно удерживать клинок и помогала быстро менять оружие в бою. Николай просунул руку снизу вверх в темляк и положил ладонь на рукоять. Хват был идеальным, словно под него созданным. Николай повертел клинок в руке и поймал себя на мысли: «В арсенале этого места есть еще что-нибудь интересное?» Он посмотрел в сторону мерцающего зеркала. В глубине появилось изображение, которое постепенно стало четким. Теперь мужская рука сжимала пистолет. «Я бы не отказался от такой игрушки», – Николаю понравилось оружие. Ему казалось, что он ощущает металлический холодок в ладони. Только он об этом подумал, как воздух возле руки замерцал, кинжал исчез и на его месте появился пистолет. Тот лег в ладонь так, будто был для нее предназначен. «Что за чудная комната! Кладезь для коллекционеров оружия». Николай прицелился в мерцающее зеркало, взвел курок и выстрелил. От хлопка заложило уши, а раздавшийся следом треск заставил вздрогнуть. Николай проснулся и потер уши: они странно гудели, будто он стрелял наяву. Он тряхнул головой, повернулся на бок и, увидев, как мирно спит София, решил еще немного подремать.

София, увидев себя в зеркале, сначала от неожиданности испугалась и отпрянула, но потом рассмеялась собственной пугливости и смело осмотрела себя. Брови дугой, аккуратный прямой небольшой носик, синие глаза, гармоничные губы. Да, ее нельзя назвать красавицей, но в ней что-то есть. София собрала волосы на затылке и выпустила пару завитушек – очаровательно. В этом образе есть что-то притягивающее. Она отпустила волосы, улыбнулась и пошла дальше. Увидев приплюснутую и искривленную Софию, она сначала нахмурилась, а потом, приметив все забавные детали, рассмеялась до слез. София заглядывала в зеркала и в каждом находила что-то интересное. Ни одно из отражений ее не напугало. В черном зеркале она, хоть и долго стояла, так ничего и не увидела, но зато почувствовала свое внутреннее состояние: она была счастлива. Больше всего Софию заинтересовало зеркало, которое растворялось в пространстве. Оно напомнило ей саму себя. София иногда, как и зеркало, растворялась в ком-то. Сейчас, например, все ее мысли занимал Коля. Молодая женщина коснулась странной поверхности рукой и прошла сквозь нее. В глубине зеркала она сама стала растворяться: сначала черты тела стали нечеткими, потом они поблекли, замерцали и принялись пропадать. Испугавшись, что исчезнет, София локтем разбила зеркальную поверхность. Раздался треск, и она проснулась.