Фрэнки Блато - Раз мальчик, два мальчик

– Как думаешь, на нас обидятся, если мы все это приготовим и съедим?

– Ага, – отозвался Тим. – Но давай все-таки не будем помирать от голода.

– Тоже верно, – согласился Каз.

Он обнаружил в шкафу чисто вымытую сковородку и поставил ее на плиту. Масло нашлось в холодильнике. Все лежало без упаковок, в керамической посуде или на подставках. Каз подумал, что тут где-то натуральное хозяйство, не иначе.

– Как ты познакомился с Сэм? – спросил Каз Тима, выливая яйца на сковородку.

– В интернете, – пожал плечами Тим. – Написал пару комментов к постам в ее блоге. Завязалось общение. Ничего такого. А ты?

– Написал жалобный пост о том, что не могу найти работу, – фыркнул Каз, переворачивая свой омлет на сковороде. – Дай-ка мне сыр и хлеб, вкуснее будет… А Сэм написала мне, что я могу поработать на нее. Вот и все, собственно. Но до сих пор я только отправлял посылки. Ты не знаешь, что мы здесь должны сделать, с точки зрения Сэм? Она написала мне “разобраться”.

Тим сунул сыр и хлеб в руки Казу, а потом уселся за стол.

– Понятия не имею.

– Ну что же, – вздохнул Каз. – Тогда будем разбираться. Кстати, у тебя сеть ловит?

Тим отрицательно помотал головой.

Каз посыпал омлет сыром, а потом поджарил тосты на сковороде и сделал им по большому бутерброду. Рядом нашелся чайник, а в баночке с нарисованными птицами какой-то чай. Они позавтракали на пустой кухне, и Каз уже достаточно воодушевился, чтобы попробовать найти здесь кофе, как в дверях возникла женщина. Казу она на секунду напомнила приведение. Бледная кожа, худое лицо с темными кругами под глазами, длинные светлые волосы, которые мелкими кудряшками спускались чуть ли не до пояса. Одета женщина была в белое платье с юбкой в пол. Каз чуть было не подумал, что это ночная сорочка.

– Доброе утро, – поджав губы, сказала эта дама. – Вы… готовили здесь еду?

– Да, – согласился Каз. – Это помещение было очень уж похоже на кухню.

Бледнолицее видение скривило губы, не оценив шутки, но промолчало.

– Меня зовут София Горакова, – величественно представилась она. – Это я пригласила вас сюда. Но я думала, что вы… – пани Горакова замялась.

– Что? – спросил Каз, подавив в себе желание еще раз пошутить.

К примеру: “Вы думали, что мы не едим?”

– Я думала, что вы будете… в рясах, – сказала она. – Как служители церкви.

Каз скосился на Тима, проверяя, нет ли у того какой-то занимательной теории на этот счет.

– Обязательно будем, – заверил Тим, – как только дело дойдет до обряда. Однако сначала нам нужно определить, что именно происходит с вашим сыном. От этого будут зависеть… детали обряда.

Тим посмотрел на Каза и в его глазах было немного паники.

– Я думала, служители церкви всегда… – начала София, и Казу показалась, что она вот-вот на них обидится.

– Просто мы путешествующие экзорцисты, – перебил он ее. – И ходить в рясах по лесу не удобно, так что нам можно ходить в гражданском, – заверил он, надеясь, что нигде не ошибся.

Пани Горакова хотела же именно экзорцистов? Судя по тому, что обиженное выражение на ее лице сменилось более менее удовлетворенным. Каз решил, что угадал.

– Расскажите подробнее, что с мальчиком? – попросил Тим, очень удачно переведя тему.

София посмотрела на них, а потом подошла к столу, выдвинула себе один стул и села на него. Вид у нее при этом был как у королевы, оказавшейся в хлеву.

– В Эдварда вселился дьявол, – тихо сказала София. – Недавно…

– Когда именно? – перебил Каз.

– Около недели… да, семь дней назад. Семь дней назад Эдвард стал вести себя странно. Он…

– Как конкретно?

– Он словно чужой мальчик. Он говорит не так, как говорит Эдвард. Двигается не так, как двигается Эдвард. Его взгляд не такой….

– А что конкретно не так он делает? – снова перебил Каз, за что удостоился гневного взгляда Софии.

– Он держит ложку между большим и указательным пальцами, хотя всегда держал ее тремя: большим, указательным, и средним! И все другие вещи… Вы должны понять. Он все делает иначе. Но не всегда. Бывают дни… Бывают дни, когда Эдвард – это мой Эдвард. Он так же держит ложку, так же смеется, так же бегает…. А потом снова не он.

– Но он ничем не болеет? – спросил Каз, памятуя, что в средневековье за одержимость могли принять и эпилептические припадки.

– Нет, он здоров, – удивленно отозвалась София.

– Пани Горакова, а когда мы сможем поговорить с Эдвардом? – спросил Тим.

– Я схожу наверх и предупрежу его, – сказала София, а потом поднялась из-за стола, одернув юбку. – Потом можете зайти. Комната Эдварда на втором этаже в левом крыле. Вы не заблудитесь, потому что к комнате моего сына ведут волшебные следы. Мы так учили его находить дорогу к себе.

На этом София Горакова окинула презрительным взглядом пустые тарелки и вышла из кухни, держа прямую осанку.

– Ты что-нибудь понял? – спросил Тим у Каза.

– Нет, – ответил тот. – Предлагаю помыть тарелки и пойти… на поиски.

Впрочем, посуду Каз помыл сам. Он не был большим любителем кухонных дел, но Тим выглядел так, словно его лучше не трогать с подобными просьбами.

После они вышли из кухни. Лестница наверх обнаружилась быстро, хотя Каз не был уверен, что это нужная лестница. Они поднялись на второй этаж и оказались в коридоре. Начиная от лестницы, по полу и стенам были расклеены голубые наклейки в форме бабочек. Каз видел такие на прилавках всякой детской канцелярии.

– А это, наверное, волшебные следы, – предположил Каз.

Коридор второго этажа отличался от коридора четвертого, куда заселили их с Тимом. Он был выполнен в таком же стиле, но казался куда более обжитым. По стенам были развешаны ночники, которые сейчас не горели.

Эдвард действительно был в своей комнате. Когда они зашли, мальчик сидел за столом, спиной к Казу и Тиму, и что-то увлеченно рисовал.

– Привет, Эдвард, – сказал Тим, аккуратно садясь на кровать. – Поговоришь с нами?

Стул Эдварда медленно повернулся, и они увидели лицо мальчика, который по мнению своей матери был одержим демонами. Было видно, что Эдвард пошел в отца. У него были темные волосы и серые глаза, крупные черты лица и выглядел он старше своих лет. Сэм писала, что мальчику семь лет, но, если бы Каз этого не знал, то предположил бы что ему примерно десять.

– Зачем? – тихо спросил он.

– Твои родители переживают за тебя, – дружелюбно улыбнулся Тим, – им кажется, что с тобой что-то происходит.

Эдвард пожал плечами.

– Я не делал этого, – заявил он. – Это Кристина.

– Что именно сделала твоя сестра?

– Выкинула в помойку моего медведя, – сказал Эдвард таким тоном, будто глупо было этого не знать. – И не сделала домашнее задание по математике, – добавил он.

Тим рассмеялся.