Блэк D. - Лес Воронов

Ребята вышли из огромной коробки с унылой крышей к уличному простору. Хиддланд обрёл оранжевый цвет от приближения солнца к горизонту. Настроение образовывалось в искрящееся приятным теплом нечто, от чего хотелось прыгать, бегать и смеяться. Деревья купались в ярких волнах воздуха закатного цвета. Ни одна травинка не умудрялась быть поглощённой тенью, а что уж до братьев их высоких, деревья выглядывали то тут, то там, и никто из них не упускал возможности погреться в тепле света, практически незаметно раскачивая ветви и приводя в движение листья, словно бы танцуя. Особенность Хиддланда заключалась в том, что, выйдя из любого дома разной части города, не получилось бы не угодить в редколесье. Деревья стояли повсюду: одиночками, группами или двумя рядами на всех улицах без исключения. А самая массовая их сходка имелась в Национальном парке Стэмпид и за его пределами, в восточной, северо-восточной и полосы северной части, где не обустроилась современность цивилизации. Этот город кишел деревьями, как небо и земля апокалиптической тучей саранчи.

Сильвия сидела на велосипеде, которым Деметрий, вышагивая спокойным шагом, взялся управлять. Они молчали, наслаждаясь теплом и светом. И молча поменялись местами, чуть-чуть не добравшись до Криспи Крим. Солнце скрылось за горизонтом. Позади Деметрия на Квазимодо Сильвия устроилась стоя. Они пересекли школьный двор и добрались до развилки, а затем свернули на лесную тропу, по которой доехали до одинокой скамейки, стоящей неподалёку от поворота. Сумерки стремительно перетекали в темноту.

Юноша остановил транспорт. Кларк спрыгнула, перехватила руль Квазимодо и обнялась с Деметрием. Фонарь, висящий над скамейкой, моргнул и включился. Последующая ситуация произошла так быстро, что девушка чуть не вскрикнула, когда парень стянул с плеч девушки рюкзак, а Сильвию толкнул на скамейку.

Деметрий стоял в паре метров с чёрным канкеном 10 10 Модель рюкзака и баночкой таблеток в руках. Он открутил крышку баночки и высыпал её содержимое на дальнее расстояние.

– Что ты наделал? – произнесла Сильвия с досадой в голосе, – Это лекарство я должна принимать каждый день, пока оно не закончится.

– Ты больше не притронешься к нему, я обещаю, – юноша стоял с каменным лицом, без жизни в глазах, а затем он поднял голову к свету фонаря, его рука взмыла вверх, словно она пыталась достигнуть чего-то высшего.

Пока девушка шла к юноше, она не могла отвести взгляд от этого зрелища. Его глаза на миг засияли, словно они состояли из серебра и кристаллов. Чтобы не нарушить столь очаровательной красоты, она мягко произнесла:

– Почему ты делаешь это? Нарушаешь правила. Из-за этого всё становится только хуже.

– Ты никогда не любила правил.

Отчего-то злость растекалась ядом по позвоночнику, расползалась во все стороны и пронзала раз за разом сердце. Сильвия не могла с этим справиться, эмоции оказались сильнее. Она схватила юношу за плечи и затрясла, будто тот бездушная игрушка, смотрящая пустым взглядом:

– Ты портишь меня. Ты понимаешь это?

– Это сказала миссис Гриффин? – Деметрий замолчал и погладил большим пальцем девичью щеку, – Какой яркий цвет, – пальцы дотронулись до пряди, выбившейся из нелепо-неаккуратного хвоста, – Огонь, – сказав это, он резко отдёрнул руку, как будто, волосы, в действительности, оказавшиеся огненными, обожгли его. Его и без того аристократичные черты лица выглядели в свете фонаря слишком острыми и бросающимися в глаза, но осунувшееся лицо, серо-зелёная кожа из-за попадания на неё освещения, и тусклость серебристо-русых волос показывали его измученным и полностью истощённым от жизни, – Я буду ждать здесь своего шофёра.

Именно так и было, этот странный, замкнутый, но довольно умный и интересный, стоило только раскрыться, мальчишка имел не только личного шофёра, в его богатом доме, если не особняке, выполняли свою непосредственную работу всякого рода прислуга, присутствовал даже дворецкий. Но Сильвии никогда ещё за все годы дружбы не доводилось познакомиться с его родителями лично. Эта странность могла объясняться тем, что большая часть семьи Ванберг находилась в постоянных отъездах, тем временем, когда за Деметрием присматривали служащие в доме. Жизнь без близости родителей оправдывала его непрактичность и отделённость от всего жизненного. Это парадокс. Сколько бы он не старался, ему никогда не удастся стать типичной частью человечества. Деметрий причинял другим только дискомфорт и показывал неумение или незаинтересованность. Ванберг не имел соображений о том, как вкладывать пользу в мир и как этот мир использовать в своих целях. Казалось, у него никогда не существовало целей, если только не научиться становиться невидимым физически, все жизненные и бытовые задачи он игнорировал по мере необходимости, даже телефон у него присутствовал просто для вида, потому что для него это устройство не имело смысла. Но всё же, Деметрий как-то жил в современном мире или просто выживал.

Он хотел сказать что-то ещё, но промолчал, заметив лёгкую тень, пролетевшую под фонарём. Этой тенью оказался ворон, севший на спинку скамейки, крупнее своих сородичей. Кларк, позднее его заметившая, разглядела, что птица не имела одной лапки, его, сверкающий красноватым отблеском от света фонаря, глаз осторожно следил за стоящей парочкой. Стало немного жутко, как в фильме ужасов, и от последующих слов, сказанных Деметрием, по коже Кларк поползли мурашки.

– И смутился Дьявол, и увидел, как ужасно добро.

– Это необычно, – добавил Ванберг, – Первый раз вижу таких воронов. Ведь мы его чем-то заинтересовали. Может, он особый?

***

Чьи-то невидимые руки блуждали по телу. Кларк открыла глаза и тихо лежала, слушая своё учащённое сердцебиение. Ощущение прикосновения всё ещё чувствовалось на коже, но разбудило девушку не это, что-то непрестанно билось об окно. Удары казались не громкими, а приглушёнными. Встав, она подкралась к окну и увидела вспархивающего ворона. Учащённое сердцебиение снова напомнило о себе, но стук сердца как будто был слышен за дверью комнаты. Сильвия перевела взгляд на кровать Алекс, и девушки там не оказалось. "Это сон", – пронеслось в голове. Она стояла, стараясь отдышаться. А затем раздался странный удар. Сильвия повернулась к окну, и в ночи разглядела чью-то ладонь на обратной стороне стекла. Ладонь заскользила вниз, и девушка увидела лицо Деметрия. Он склонил голову набок и упёрся взглядом в девичьи глаза. Рука как-то прошла сквозь окно, словно стёкла вдруг стали жидкими. Холодные пальцы дотронулись до щеки девушки, Сильвия закрыла глаза, холод уже ощущался на губах. Моментально холодные прикосновения исчезли, открыв глаза, она обнаружила расплывающееся лицо, что пугающе искажалось. За размытым лицом показывались остальные части тела. Фигура стала биться о стекло, как будто, желая войти внутрь. Девушка удивилась, ведь рука Деметрия смогла пройти сквозь оконное препятствие. Как только она подумала об этом, в руку вцепились когтистые пальцы. Она отдёрнула её и, не удержавшись, упала. Сначала показалась рука, за ней верхняя часть туловища и сразу шея. Девушка вскочила и рванула бежать. Она выбежала из дома и бежала. "Это сон, это сон, это сон", – проносились без устали мысли. Сильвия бежала так долго, пока из-за поворота не выехал тёмно-бордовый автомобиль и не загнал в тупик. Машина раскрыла дверь, словно настоящий монстр, и боком продвигалась ближе. Боясь, что автомобиль может раздавить, Сильвии пришлось сесть внутрь. За рулём сидел белесый человек, тот самый "выбритые виски". Он повернул голову и улыбнулся: