Грег Гифьюн - Дикари. Дети хаоса

Даллас посмотрел на ряд пальм в дальнем конце просеки, на узкую полоску пляжа и лагуну за ней.

– Тогда какой смысл был в этом лагере?

– Кто знает? – произнес Херм. – Наверное, какая-то стратегическая цель.

– Нам нужно проверить эти здания, – сказал Джино, – но, за исключением того кирпичного монстра, ни одно из них не кажется безопасным. Поэтому давайте двигаться осторожно и быть начеку.

Здание с остатками крыльца оказалось жилыми апартаментами. Убедившись, что ступеньки могут выдержать вес, Джино и другие поднялись по тому, что уцелело от лестницы. Дверной проем зиял пустотой, от двери давно ничего не сохранилось. Внутри царил полумрак.

– Что думаешь? – спросил Даллас. – Может, это казармы?

– Нет, но определенно жилое помещение. – Херм первым переступил порог и вошел внутрь. – Думаю, здесь жил командир. Это здание уютней и просторней, чем остальные. У казарм более открытая планировка.

Недалеко от входа стоял стол. Одна ножка у него была сломана, поэтому он завалился набок. Пол устилал слой песка, грязи, листьев и различного мусора. А вокруг разбросано множество старых бумаг, папки с делами и выдвижные ящики.

– Возможно, здесь была канцелярия, – пояснил Херм. – С жилым помещением в задней части.

Они осторожно двинулись дальше и наткнулись на комнату, бывшую спальней. Напротив одной стены стояла старая кровать, все еще застеленная бельем, выцветшим, грязным и рваным. На полу лежал мусор, окна были закрыты ставнями, но большинство стекол не уцелело. По всей комнате валялись обломки мебели, среди которых был армейский сундук.

– Смотрите. – Даллас указал на японский флаг с восходящим солнцем.

Выцветший и потрепанный, он висел на стене.

– Удивительно, – тихо произнес Херм. – Империя солнца.

– Даже спустя все эти годы, – сказала Куинн, – можно почти почувствовать здесь их присутствие.

Джино осмотрел помещение, затем двинулся обратно к выходу.

– В структурном плане здание довольно неплохое. И обеспечит нам гораздо лучшее укрытие, чем то, что у нас сейчас.

Когда все вернулись на крыльцо, Даллас жестом указал на другие здания.

– Ладно, Херм, что думаешь об остальной части этого лагеря?

Довольный ролью местного эксперта, Херм ухмыльнулся и стал спускаться по ступеням, оценивающе глядя по сторонам.

– Думаю, в тех двух зданиях размещались казармы. То, что крупнее, – для рядовых, то, что поменьше, – для офицеров. Два здания, которые заросли джунглями, похоже, использовались как склады. Это опять же предположение – хотя и обоснованное. Но я бы сказал, что одно – для военного снаряжения, а другое – для еды и различных припасов.

– Отлично, – простонала Куинн. – Вот туда нам и нужно попасть.

Джино указал на самое крупное строение в поселении, кирпичное здание в центре.

– А как насчет этого здоровенного монстра?

Херм снял очки, вытер глаза от пота и тяжело вздохнул.

– Я бы сказал, что это, вероятно, ответ.

– Ответ на что?

– На вопрос, что они здесь делали.

Харпер и Мердок стояли бок о бок перед костром. Какое-то время они молчали, затем Харпер, даже не пытаясь сделать это незаметно, почесала себе промежность и призналась:

– Сейчас я что угодно сделала бы за горячий душ, богом клянусь.

Даже если Мердок и счел ее слова смешными, то никак не подал вида. Вместо этого он, будто в трансе, продолжил таращиться здоровым глазом на огонь.

– Нам нужно убираться с этого острова.

– Конечно, Капитан Очевидность, но как?

– Нужно найти способ. Построить плот, например. Иначе мы погибнем здесь.

– Разве ты не думаешь, что нас когда-нибудь найдут?

– Девочка, готов поспорить на твою упругую маленькую попку, что нас больше не ищут.

Оставив в покое промежность, Харпер обхватила себя руками, несмотря на жару.

– Правда?

– Твой дружок думает, будто знает, что делает. Но это не так. Если мы не будем осторожны, то он и тот болван в парике погубят нас всех.

– Херм – противный придурок. Но Джино очень умен.

У Мердока вырвался грубый смешок.

– По сравнению с кем?

– А?

– Святые Иисус, Мария и Иосиф, женщина, ты говоришь по-английски?

– Конечно. – Харпер озадаченно уставилась на его обветренное лицо, словно в ожидании подсказок. – На каком, по-твоему, языке я сейчас говорю?

– Господь всемогущий. – Мердок вздохнул, потер загривок. – Станет хуже – вот что я пытаюсь тебе сказать. Я хоть и лежал, но внимательно слушал все ваши разговоры. Мы торчим здесь всего пару дней, а уже все рушится. Люди ссорятся, борются за свое положение, за власть. Если мы останемся здесь надолго, все будет только хуже. Не будет никаких правил, кроме тех, которые установит сильнейший.

– Самый сильный здесь – Джино. Он защитит меня.

– Может, и так. Но мне нужно восстановить силы, пока не станет слишком поздно.

– Слишком поздно для чего?

– Для того, чтобы пережить всех вас. Кроме нас, на этом острове никого нет. Уясни это своей маленькой хорошенькой головкой, мисси. Кто бы ни жил здесь много лет назад, их давно уже нет.

– А что тогда случилось с Андре?

– Мы же не знаем, что на самом деле с ним случилось, не так ли?

Харпер пожала плечами, глаза у нее блестели.

– Я просто хочу домой.

– Мы оба хотим этого, детка, но я пытаюсь предупредить тебя, что… – Внезапно ноги у Мердока подкосились, и он издал хриплый стон.

Успев подхватить его, Харпер помогла ему опуститься на песок.

– Все нормально?

– Черт возьми, я… я все еще сам не свой, я…

Харпер быстро похлопала его по плечу.

– Просто… типа… отдохни.

– Все нормально, – сказал он, отмахиваясь от нее. – Голова немного закружилась – вот и все.

Пожав плечами, она отошла от него и спустилась к воде. Сняла кроссовки, вытряхнула из них грязь и песок, затем сполоснула в волнах голые ступни.

Мердок раздосадованно вздохнул и попытался успокоить нервы. Он привык быть главным и управлять собой и другими. Никогда не мог смириться со слабостью – ни в себе, ни в ком-то еще. Но с самого начала этого кошмара он ничего, кроме нее, не испытывал. «Бесполезный слабак», – сказал он себе. Когда он подумал о Джино, мысли у него заметались. Этот сукин сын. Если б ни травмы и упадок сил, он показал бы ему, на что способен. Высокомерный ублюдок. Мердок бывал в переделках в самых опасных портах и барах мира. Будет он подчиняться какому-то салаге! «Скоро я встану на ноги, – подумал он, – и покажу ему».

Внезапно его окутал странный запах. В нем чувствовалась смесь тухлых отбросов и чего-то человеческого – застарелого пота, крови, слизи и прочего. Запах просочился из джунглей, проплыл над песком, и, когда добрался до органов чувств Мердока, это было сродни пощечине.