Алена Тимофеева - По другую сторону Алисы. Огненные земли

– Да, спасибо, это Вам, – протянула я портье купюру в двадцать евро. Анна-Мария непонимающе уставилась на меня тёмными, почти чёрными глазами и несколько нервно проговорила:

– Что Вы, не нужно! Это моя работа, – и, кивнув в сторону висевшей в углу холла камеру, прошептала, – там камера, не подставляйте меня señorita . Я не стала больше провоцировать девушку и мирно удалилась в сторону лифта, чувствуя себя при этом полнейшей дурой. Если предположить, что Мира реальна, в определённом смысле этого слова, то чего же тогда она от меня ждала?! Я размяла напряжённую шею заледеневшими от холодного кондиционированного воздуха руками. Автоматически, не глядя на панель с кнопками, нажала на ненавистную цифру «5». Да. Определённо, я совершенно уверена в том, что теперь меня будут вгонять в панику лифты и пятые этажи. Надо будет пользоваться лестницей, если я не умру при подъёме. Стальные двери распахнулись. Едва я успела вторгнуться в пространство лифта, как до меня донеслось отчаянное:

– Придержите лифт! – Обернувшись на голос, я увидела спешно приближающуюся ко мне старушку, в сером твидовом костюме. Её седые волосы были стянуты в тугой гладкий пучок, что напомнило мне о бабушке. Я нажала на кнопку, чтобы не дать дверям захлопнуться.

– Спасибо, дорогая, – пожилая женщина поправила немного дрожащей рукой в почти прозрачной кружевной перчатке и без того идеальную причёску.

– Милочка, мне на пятый. – Если бы моя бабушка знала английский, непременно она бы так и разговаривала. Я улыбнулась:

– Мне тоже на пятый, – двери захлопнулись. Джазовая мелодия стала для меня почти родной. Я вновь взглянула на пожилую постоялицу.

– Мэм, кхм, – осторожно привлекла я внимание почтенной дамы. – А Вы, случайно, вчера или позавчера не слышали никакого шума от соседей? – Женщина отвлекалась от приглаживания воображаемых торчащих волос и, казалось бы, в абсолютно непритворном удивлении уставилась на меня:

– Дорогуша, я в номере нечасто, да и увы, глуховата стала с возрастом. Может, и был какой шум, да мне о нём неизвестно. – Двери лифта открылись. Дама с вежливой улыбкой попрощалась со мной, а я не могла двинуться с места. Слова женщины доходили до меня словно через вакуум, мне стало казаться, что кабина сейчас рухнет вниз. Сбросив с себя оцепенение, я наконец вышла из лифта.

Подойдя к двери своего номера, меня посетило это неприятное, пронизывающее нутро ощущение «дежавю». Дверь в мою комнату была открыта. А вдруг там Мира? Или мужчина с изувеченной физиономией. Неосознанно я задержала дыхание и постаралась бесшумно войти в номер. Может, я просто забыла запереть. Немудрено после всего. Вполне вероятно, я зря боюсь, но осторожность никогда не повредит. Я испытала одновременно и облегчение, и разочарование при виде пустой комнаты, всё осталось, как и было утром. Осмотрев на всякий случай ванную, я собиралась было вернуться в спальню и плюхнуться в прохладную постель, чтобы забыться сном, желательно без сновидений. Но при виде двух вещей, оставленных на полу, прямо около белоснежной ванны, у меня едва не поседели волосы. Пустая бутылка из-под водки и оранжевый пузырёк таблеток были словно напоминанием моей совести. Что. За. Чёрт.

Глава IV

Блэкаут

Электрический свет мигал. Я чувствовала тупую, ноющую боль в области затылка. Когда я смогла сфокусировать взгляд, поняла, что это моргает лампочка в ванной. А я распласталась на полу, ощущая стянутой мышечным спазмом спиной холод кафеля. Попытка оторвать от пола хотя бы голову, отозвалась только усилившейся болью. Глаза заслезились. Я машинально поднесла руку к пульсирующему источнику боли. Липко. Боже, на руках остался небольшой тёмно-красный след. Мутило со страшной силой, похоже на сотрясение. Осторожно, придерживая трещавшую голову так, словно она могла оторваться, подползла к унитазу. Меня вывернуло. Опираясь на края белого друга, я пыталась отдышаться. Что произошло? Слишком часто приходится задавать себе этот вопрос. В ещё заторможенном сознании пронеслись обрывки воспоминаний: открытая дверь, ванна, бутылка, таблетки. А потом темнота. И багровым рассветом меня настигло сотрясение. Хотелось спать. Нельзя, нельзя. Сдерживая рвотные позывы, я двигалась в сторону спальни, позвонить портье, мне нужна была помощь. Краем глаза, я заметила, что у ванной больше не стояло ни пузырька, ни пустой тары из-под водки.

Я сошла с ума. Снова. Или не долечилась. Довела себя до травмы. Цепляясь за металлическую ручку двери ванной комнаты, я смогла принять вертикальное положение. Мир вертелся перед глазами. Тихо охнув, я приняла решение переступить через бунтующую гордость, взывавшей к почти утраченному чувству собственного достоинства и качаясь направилась к номеру «523». Мой стук, был больше похож на скрежет ногтями, не хватало сил. Поздняя мысль о возможном отсутствии мужа в комнате кольнула болью над правым глазом. Но к счастью, белая дверь распахнулась, и я свалилась Джозефу прямо в руки. Перед повторной потерей сознания, мне почудилось, что его ладони окрасились красным.

Не могу согласиться с тем, что жёсткий ворс намного удобней кафеля в ванной. Казалось, что упругие ворсинки ковра просто впиваются мне в кожу, не хуже когтей Миры. Я лежала около двери «523». Эти пробуждения на полу начинают надоедать. К своему величайшему удивлению, я очнулась без головной боли. Исцеление ковром, не иначе. Осторожно, хватаясь за стену, я поднялась на ноги и развернулась в сторону своего номера. Но чёртова дверь оказалась заперта. А магнитный ключ остался в комнате. Ещё раз безнадёжно похлопав себя по карманам, я вздохнула и направилась к лифту, по лестнице спускаться было рискованно. Попрошу карточку у администратора, заплачу штраф потом. Уже оказавшись в кабине, где звучала знакомая минорная композиция в исполнении струнного оркестра, меня порадовал тот факт, что тошнота тоже отступила. Чувствовала я себя, за исключением провалов в памяти практически нормально. Зевая и совершенно не желая прикрывать рот рукой, я вылезла из лифта. Тёмный вестибюль, освещался, лишь холодным электрическим светом энергосберегающих ламп, размещённых на стенах. Верхний свет был выключен. За окном темнота. Холодный воздух ощущался острее. А Мира, прекрасно вписывающаяся в царившую вокруг неё обстановку, подобно экзотическому, ядовитому цветку, отравляла и без того, напряжённую, атмосферу отеля. В этот раз она заметила меня сразу. Цокот её невысоких каблуков гулко раздавался в холле. Она шла в мою сторону медленно, будто торопиться мрачному портье было совершенно некуда. Вполне вероятно, что так оно и было. Страх липким потом пролился вдоль позвоночника.