Юрий и Аркадий Видинеевы - Собрание малоформатной прозы. Том 3. Ужасы, мистика, фантастика, фэнтези, миниатюры

– Постарайся не умереть от страха, – проскрипело что-то во тьме.

Сквозь отуманенное сознание Сергей пытался понять, где он находится, и как он там оказался.

– Очухался, гость незваный? – проскрипел вблизи чей-то голос.

Сергей протёр глаза.

– Бред какой-то! – перед ним в призрачном свете луны возвышалось что-то лохматое, громоздкое, внушающее страх и раболепие.

– Кем в моих владениях жить хочешь: зайцем, лисой, волком, упырём, водяным или филином? – проскрипело чудище.

– Что за глупости ты городишь? – переборов страх и раболепие, возмутился Сергей.

– Да ты совсем страха не знаешь? – удивилось чудище. – Ну, так значит, жить тебе теперь всё время в страхе! Будь зайцем!

– В глазах у Сергея потемнело, сознание отключилось. Когда сознание вернулось, оно стало иным. Сердце колотилось часто-часто. Всё его существо охватил безотчётный ужас. Он подпрыгнул, прижал уши к спине и стремительно кинулся прочь, не разбирая дороги, не щадя своих заячьих ног.

Исчезновение Сергея вызвало беспокойство вначале у его престарелых родителей, потом у друзей и знакомых. Некий меценат снарядил поисково-спасательную экспедицию. Она дошла до глухой деревни, расположившейся в нескольких километрах от дремучего и пугающе мрачного леса. Местные жители подтвердили, что к ним заходил путешественник, тот самый, фотографию которого им показывают, расспрашивал про заколдованный лес. В тот же день он ушёл.

Куда он ушёл, никто не видел.

– В заколдованный лес не ходите, – предостерегли членов экспедиции местные жители. – Оттуда обратной дороги нет. Те, кто туда ушли, все там и сгинули.

Экспедиция отважно ушла в заколдованный лес.

Обратно она не вернулась…

Всё началось с ночного стука в дверь.

– Опять соседка? – подумала Людмила. – Видеть никого не хочу! Тем более, эту старую грымзу!

Стук повторился.

– Всё! Она меня достала! Сейчас я ей нагрублю! Иначе она не отвяжется! – решила Людмила и резко открыла дверь.

За дверью вместо соседки Людмила увидела огромную серую крысу и тут же свалилась в глубокий обморок.

Очнувшись, Людмила вначале расплывчато, как в тумане, а потом с пугающей отчётливостью вспомнила, как вспыхнули в красных крысиных глазках ненависть и злорадство.

– Чему же так обрадовалась эта мерзкая злобная тварь? – подумала Людмила, и вдруг в неё вошло осознание своей полной беззащитности перед той непонятной опасностью, которая исходила от крысы.

В распахнутую настежь дверь тянуло холодом. Людмила поднялась с пола и опасливо выглянула в коридор.

Никого.

Она с облегчением закрыла дверь. Чувство опасности, цепко захватившее её сердце, не проходило. Оно дало новый толчок её страхам.

– Что, если пока я пребывала в обмороке, крыса проникла в квартиру и теперь прячется где-то здесь?

Этот вопрос чёрным вихрем пронёсся в мыслях, ворвался в душу и, набрав ураганную силу, превратился в тяжёлую каменную уверенность:

Крыса здесь!

– Хватит паниковать! – мысленно приказала себе Людмила. – Пора спать! Утром все эти ночные бредни забудутся, и всё встанет на свои места.

Людмила легла в постель, прикрыла глаза и перевела дыхание в сонный ритм.

Мысленные установки на полный покой и приятное самочувствие. Установки по программе релаксации. Просмотр воображаемых «убаюкивающих картинок». Но вместо сладкого падения в сон, внезапная волна ужаса: чьи-то крепкие зубы начали методично грызть ножку её кровати.

Крыса!

Крыса пришла за ней!

Не помня себя, Людмила выскочила из спальни и заперла её дверь на ключ.

Кухня. Шкафчик со спиртными напитками. Коньяк.

Элитный напиток согрел душу и унял крупную нервную дрожь.

Всё хорошо.

Всё тихо.

Возможно, это была слуховая галлюцинация?

Потолочный светильник трижды мигнул и погас. Кухня оказалась в полумраке призрачного лунного света.

Стук в окно.

Людмила растерянно подходит к окну, вглядывается сквозь промёрзшее по краям стекло.

Никого.

В это время у неё за спиной раздаётся звон разбивающейся посуды.

Трижды мигает и восстанавливается электрический свет на кухне.

Осколки любимого сервиза, хрустальных ваз, статуэток.

Осколки прежней реальности.

По кухне, остервенело свистя, летают ножи и вилки.

Сознание Людмилы отторгается от этой несуразной реальности, и она вновь сваливается в обморок.

Прошло три кошмарных дня. Они были переполнены ужасами потусторонних звуков, противоестественных явлений и грозных приказов от взбесившейся пустоты. Грозные приказы источали такую силу, которой невозможно было противостоять. Эти приказы порабощали и растлевали. Жизнь превратилась в ад. Выход из этого ада виделся только один: бежать, куда глаза глядят.

Бежать!

Людмила знала, что неподалёку есть заброшенная деревня. Подходящее место, где можно будет укрыться от гнева потусторонних сил, отдышаться, начать приходить в себя.

Людмила не помнила, как она добралась до этой деревни. Она вбежала в один из домов, наскоро соорудила себе непонятно из чего подобие постели и забылась непробудным сном.

Людмила не знала, сколько она проспала. Всё её тело будто одеревенело от холода. Сквозь щели заколоченных ставней в дом просачивался призрачный лунный свет.

В дверь постучали.

Ещё не вполне опомнившись ото сна, Людмила поднялась со своего места отдыха и открыла дверь.

За дверью в неверном лунном свете она увидела… огромную серую крысу.

В крысиных глазках ярким сатанинским огнём вспыхнули ненависть и злорадство.

Девочкам он не нравился: росточком не вышел, лицо структурно и в обычном состоянии выражало слабодушие и неумение дать отпор.

Мальчики его либо игнорировали, либо шпыняли.

Никчёмыш.

Ничего интересного.

Своё восемнадцатилетие Никчёмыш отметил прогулкой по аллеям старого парка.

В его дневнике на следующий день появилась запись:

«Вечерний парк завораживал энергетикой покоя и Понимания.

Его тишина была наполнена благоговением, исцеляющим душевные раны.

Вдруг возникли они.

Целое стадо гопников.

Один из них указал на меня дубинкой:

– Смотрите, какой урод!

– Гы-гы-гы!!!

– А давайте ему навтыкаем! – предложил другой.