Оксана Кириллова - Что случилось, дорогая?

Я залпом допил через трубочку свой сок – пожалуй, слишком шумно, но меня это не обеспокоило. Произвести безупречное впечатление не было моей целью.

– Наверное, от меня никакого толку, – с виноватым видом развела руками Таня. – А хотите, мы поднимемся в салон, и вы поговорите с Ритой и Алсу?

– Когда это певица Алсу успела сделаться визажисткой? – невольно сострил я.

– Ой, вы не слишком оригинальны, – улыбнулась девушка. – Это наша коллега, Нина с ней тоже хорошо общалась. Алсу сейчас на месте – кажется, ждет клиентку с минуты на минуту. А Рита у нас сегодня на ресепшене. Директор, боюсь, уже уехала…

– Давайте поднимемся, – согласился я, – раз уж я здесь.

Было что-то жуткое в том, что я впервые посетил место работы Нины только после ее смерти. Здесь оказалось и казенно, и комфортно одновременно: белые столы и стулья, белый свет, у входа – мягкий диван со стопкой журналов, вазочка с карамельками для гостей.

Приятная рыжеволосая девушка с бейджиком «Маргарита» встретила меня приторной улыбкой и собиралась поприветствовать, но вмешалась Таня:

– Рит, это муж Нины, Илья. Он хотел поговорить с нами.

– О, – на лицо Риты точно наползла мрачная туча, – примите мои соболезнования. У меня не получилось прийти на похороны, но мысленно я… просто ужасно.

– Да, да, верно. У вас есть минутка?

– Думаю, найдется, – взгляд девушки скользнул по графику посещений на остаток вечера. – Алсу, когда обещала прийти твоя клиентка, которая опаздывает?

Только теперь я заметил за столом в дальнем углу салона девушку с забранными в высокий хвост волосами.

– Через пять минут, – негромко, но так, что мы услышали, отозвалась она.

– Подойдешь тоже? – махнула ей Таня.

– Я много времени у вас и не займу, – поспешил заметить я. – Просто пытаюсь понять, что произошло с моей женой, и общаюсь с ее знакомыми. Может, вы замечали в ней в последнее время что-то странное? Я понимаю, полиция вас, скорее всего, уже спрашивала именно об этом, но вдруг есть что-то, чего вы не сказали…

– А я, кстати, как раз вспомнила уже после того, как полицейский ушел. Дней за семь до того, как все случилось, Нина неважно выглядела утром. Какая-то тусклая была. Я была с ней тогда в одну смену. Спросила, не заболела ли она, а Нина ответила, что ее, кажется, укачало в маршрутке.

Алсу говорила спокойно и неспешно, четко выговаривая каждое слово.

– Укачало?

Я наморщил лоб, пытаясь понять, может ли это играть какую-то роль. Мне Нина ни о чем таком не говорила. И с утра, по крайней мере дома, она бывала вполне цветущей.

– А потом, в течение дня, стала выглядеть лучше? – осведомился я.

– Вроде бы да, – отозвалась Алсу.

– А в целом – она не рассказывала вам о каких-нибудь неурядицах? Ее что-то беспокоило?..

Я задал Алсу и Рите те же вопросы, что и до этого Тане (за исключением вопроса про сны – было как-то неорганично), и получил примерно те же ответы. Кроме эпизода, о котором упомянула Алсу, зацепиться было не за что. Да и как зацепиться за него, я не понимал. Скорее всего, Нину действительно укачало – хотя не помню, чтобы подобное когда-то случалось с ней при мне, – но она быстро пришла в себя. Не стоит с лупой искать подозрительное там, где его нет.

– Ну хорошо. Спасибо, что уделили время, – начал прощаться я (как раз входила опоздавшая клиентка).

И Рита, и Алсу, распрощавшись со мной, обратили все свое внимание на клиентку. Я успел поймать на себе недобрый взгляд Риты. Наверное, она не планировала тем вечером думать о смерти.

Таня, вместе с которой мы вышли из салона, продолжила разговор:

– Между прочим, Нина очень тепло о вас отзывалась. Всегда говорила, что ей с вами повезло.

– О, – прищурился я, – выходит, вы все-таки болтали не только о нижнем белье.

Девушка стушевалась.

– Да это так, мимоходом… Но было видно, что она по-настоящему вас ценит. Это неудивительно – с учетом того, что с ней было до этого. Ну, тот ее ужасный бойфренд. Вы понимаете.

– Что?

Ступив на эскалатор, Таня нервно обернулась ко мне.

– Ой, она вам не говорила. Ну и правильно делала. Это давно не играет роли. Я бы тоже своему парню про бывших не рассказывала, но он очень уж любопытный, расспрашивает…

– Так какой ужасный бойфренд? – перебил я.

Нина рассказывала мне о своих «эксах» коротко и порционно, исключительно в тему и в основном в шутку. Типа «Один парень, с которым я встречалась, всегда надевал на собеседования полосатые носки». Я знал, что на тот момент, когда мы познакомились, она была одна уже полгода. Нина говорила, ничего особенно серьезного у нее до меня не было. Как я понял, она и не хотела. Это вполне вписывалось в ее образ: у Нины уже тогда имелись тысячи увлечений и дел, отношения бы ее только отвлекали.

Никто из бывших Нины не объявлялся, пока мы были вместе, или просто я ничего об этом не знал. Да как-то и не тянуло специально копаться в этом ее прошлом. Меня гораздо больше волновало наше с ней настоящее.

Определенно, ни про какого «ужасного бойфренда» я не слышал.

– Нет, – замялась Таня, – я не могу. Если вы не в курсе, значит, у Нины были свои причины молчать. Зачем же я буду..?

– Знаете что… – начал я угрожающе, но осекся.

Я хотел добавить: «…слишком уж на многое у нее были свои причины», но эти мои мысли явно не касались почти незнакомой девушки. Как и то, что я чувствовал себя обманутым. Всплыло именно то, чего я опасался: чужим людям было известно о Нине больше, чем мне. Как это вообще могло произойти?

– Я вас понимаю, – сменил тактику я, – вы только скажите: информация, которую вы скрываете, может иметь отношение к смерти моей жены?

– Точно не может, – с явным облегчением ответила Таня, сходя с эскалатора, – того парня давно нет в живых.

– Да ладно, – вырвалось у меня.

Потеря возлюбленного? Трагедия прошлого? Нина не говорила об этом, потому что не хотела ворошить? А как часто молча вспоминала? И почему все-таки этот молодой человек был «ужасным»? Он ее обижал?

– Ну, до свидания. Приятно было познакомиться. Вы держитесь.

Тане явно не терпелось уйти – может, ей перестал нравиться этот разговор, а может, она просто торопилась. К своему любопытному парню, например. Мне-то спешить было не к кому.

– Держусь. Спасибо вам, – проронил я, и она тут же скользнула к выходу из торгового центра.

Я остался один. Внутри бурлило и кипело столько эмоций, что вся эта смесь, казалось, вот-вот разорвет меня. Степенный шаг часто помогал мне прийти в себя в таких ситуациях. Когда хочется бежать, лететь, крушить, лучше, наоборот, через силу замедлиться. Это, по крайней мере, приводит в порядок сердцебиение. Но как привести в порядок чувства?

Похоже, оковы оцепенения, охватившего меня после гибели Нины, спадали. Боль еще не поглотила меня целиком, но, вероятно, и это было не за горами. А пока меня мучили вопросы – болезненные, бритвенно-острые, пропитанные едкой обидой. На Нину, которая меня оставила, причем в полном неведении, на мир, который продолжал существовать.