Елена Пронина - Для кого зреют яблоки. Лирическая проза

– Я никого не жду.

– Но к тебе пришли, это точно. Договорим в следующий раз, – и Сашино отражение растаяло.

Домовладение № 13 выглядело плачевно. Если бы не булыжник возле калитки, положенный сюда явно для того, чтобы ловчее было перекинуть руку через высокий забор и достать замок, то «поместье» казалось бы совсем необитаемым. Вспомнив о том, сколько ему пришлось стучать в калитку дома № 4, пока его хоть кто-то услышал, на этот раз Роман решил действовать самостоятельно. Он занес руку над калиткой и нашарил задвижку. Поддалась она с трудом – видно, заржавела. Но как только поддалась – калитка услужливо распахнулась настежь.

Роман замер, как зачарованный.

Совсем недавно на каком-то сайте ему попался незамысловатый тест: ответив на несколько вопросов, исследуемый получал возможность «заглянуть за дверь» своей души, как бы увидеть «свой мир». Понятно, что набор картинок был ограничен, и, проходя тест дважды, Роман получил разные результаты: на одной картинке был лес, на другой – вот такой точно сад!

«Это, должно быть, хороший признак, – подбодрил себя Роман, – мой мир, мой сад, моя женщина…»

Сад настороженно затих.

– Роман Сергеевич?

Роман Сергеевич поспешно обернулся на голос. У забора в углу сада притаился маленький домик. На пороге стояла Вера Сергеевна: босиком, все в том же шерстяном темно-синем платье, с чубчиком на голове – и, сильно прищурившись, разглядывала неожиданного визитера.

– Извините, что потревожил, – поспешил объясниться Роман, – Вы очки в учительской забыли, а мне все равно по пути было…

– По пути? – удивилась Вера Сергеевна. – Но ведь там дальше никто не живет.

– А я люблю прогулки на свежем воздухе, – нашелся Роман.

– Тогда спасибо, – все еще щурясь, поблагодарила Вера Сергеевна. Услужливый коллега оторвал ее от очень важного и приятного занятия, но он старался угодить ей, поэтому сердиться на него нельзя было. Она понимала это, но все равно сердилась.

Роман Сергеевич уверенно прошагал к дому и достал из кармана кожаный футляр.

– Вот, – протянул он очки Вере Сергеевне, – а то Вы тетради взяли, а очки забыли. Вот я и подумал: как же Вы без очков проверять будете, не разглядите ничего.

– Да у меня не такое уж и плохое зрение, – наконец решила извинить коллегу Вера, – к тому же миопия. Это значит, что вблизи я сносно вижу. Так что с тетрадями справилась бы как-нибудь. Но все равно спасибо.

– У Вас замечательный сад, – не уходил настырный гость, – и какой аромат! Это ведь яблочным вареньем пахнет? У меня мама такое варила.

Не пригласить Романа Сергеевича на чашку чая было бы уже невежливо. «Проходите, – предложила Вера Сергеевна, отступая в сторону, – у меня и самовар еще горячий».

Довольный своей маленькой победой, Роман переступил через неровный порог.

Как его волновала эта женщина! Когда сидела у стены в учительской, погрузившись в свои мысли и глядя куда-то вглубь себя. Когда низко склонялась над пестрыми тетрадями, легким движением забирая за ухо выбившуюся прядь. Когда торопливо цокала каблучками, пересекая школьный двор, и на ходу что-то выискивая в бездонной сумке. Когда стояла, стройная, как струна, возле большого окна в фойе и рассматривала что-то, видимое только ей одной. Ее глаза никогда не становились холодными и пустыми. Ее движения никогда не были резкими и неуклюжими. Она была безупречно женственна. Ему хотелось снять с нее очки и поцеловать в строгий рот, прямо здесь, в учительской. Ему хотелось вместе с ней читать неуклюжие детские сочинения и восхищаться богатством внутреннего мира какой-нибудь отличницы Маши или возмущаться безграмотностью какого-нибудь двоечника Васи. Ему хотелось обнимать ее и защищать от промозглого осеннего ветра. Ему хотелось рассмешить ее, чтобы на изможденном лице заиграла улыбка и затанцевали солнечные зайчики. Ему хотелось окунуться в ее мысли, заглянуть в ее мир и остаться там навсегда.

Роман с удовольствием смотрел, как Вера Сергеевна ставит самовар, который, оказывается, все-таки остыл, перекладывает тетради на свободный стул, накрывает на стол: вазочки с вареньем и джемом, большие пузатые чашки с розовыми гладиолусами.

– Я Вас, наверное, от тетрадей отвлек, – решил извиниться Роман, хотя ни малейшего стыда по этому поводу не испытывал. – В качестве компенсации я готов помочь Вам проверить «шедевры» этих оболтусов. Можете на меня рассчитывать – я ведь в школе отличником был. Учителя говорили, у меня врожденная грамотность.

– Рада за Вас, но с тетрадями я и сама справлюсь, не беспокойтесь из-за этого.

– Да какое же это беспокойство! Считайте, мне просто интересно, какие сочинения пишет современная молодежь. Ведь это сочинения?

– Сочинения, но Вы слишком-то не обольщайтесь, – неожиданно улыбнулась Вера, – они на тему «Осень», 5-й класс.

– А мне интересно, какой видят осень сегодняшние пятиклассники! – не отступал Роман.

– Хорошо, – сдалась Вера Сергеевна, – после чая поможете мне проверять, если так уж хочется.

Выпроводить назойливого гостя Вере удалось только через полтора часа. Саша в зеркале не появлялся. Вера подошла к окну и отдернула шторы. Сад ждал.

Вера вспомнила, как уходила мама. Ей было простительно уходить, ведь она сильно болела. А там нет никаких болезней, только воплощенные мечты и воспоминания.

– Ты теперь совершеннолетняя, справишься?

– Мне будет плохо без тебя…

– Если останусь, то буду долго и мучительно умирать. Мне все равно здесь уже недолго осталось.

– Я знаю. Я вижу, как тебе больно.

– Отпусти меня, Солнышко!

Вера заплакала и отвернулась: «Ладно, иди. Только не оставляй меня надолго».

– Конечно, милая, я буду к тебе часто заглядывать.

Женщины крепко обнялись на прощание, а потом мама решительно повернулась к зеркалу и вошла в залитый солнцем цветущий сад.

Роман был очень доволен собой и этим днем. Первый барьер взят! Он был у нее в гостях – это раз. Пока они проверяли тетради, перешли на «ты» – это два. И на прощанье она предложила заходить еще, «если будет по пути», – это три.

Однако это настроение жило в нем недолго. Когда проходил мимо злополучного дома №4, в сердце что-то кольнуло: «Опасность!». Словно черная туча набежала. Нахлынула безотчетная тревога. Почему-то стало ясно: «Нельзя было сейчас оставлять ее одну!» Еще не зная, как будет объяснять свое возвращение, Роман повернул назад.

На этот раз с задвижкой он справился быстрее. Калитка тревожно скрипнула открываясь.

Роман заспешил к дому. Постучал. Никто не открывал. Даже шагов за дверью не было слышно.

– Вера Сергеевна! – позвал он испугано. – Вера, открой, это я! Вера! Вера!

В ответ не раздалось ни звука. Только ближайшая яблоня наклонила ветку и сбросила к его ногам огромное крепкое яблоко.