Алена Нарциссова - Химия

Вишняков открыл створки окна своей застекленной веранды и передвинул стол вплотную к окну. Получилось так, что прямо перед его столом раскачивались ароматные цветущие яблоневые ветки. Самая старая яблоня росла как раз под самым окном. С веранды открывался лучший вид на все владения Вишнякова, и еще на дачи слева и справа. Дача слева весь день пустовала, никто там не появлялся. Да и участок этот выглядел запущенным. Возле кирпичного дома росли две пышные яблони и куст сирени, остальная часть участка заросла травой.

Стрекотали сверчки, тонкими голосами перекликались маленькие птички. Вишняков глотал ароматный горячий чай, но вкуса не чувствовал. Хотя внешне он казался спокойным, у него уже второй час дергался глаз из-за нервного тика. «Вот и день закончился», – думал он то ли с сожалением, то ли с облегчением. Сейчас ему не хотелось вспоминать о работе. Он достал из шкафчика на веранде плитку шоколада и надкусил ее. Вечернее солнце вот-вот должно скрыться за горизонтом. И тут…

Вишняков вздрогнул и едва не подавился шоколадом. Пустующая слева запущенная дача вдруг озарилась теплым светом. Что-то как будто вспыхнуло в окне. И сразу исчезло.

Вишняков вышел на крыльцо веранды. Он прищурился, чтобы лучше рассмотреть кирпичный дом. Окна, как и раньше, выглядели темными. Никаких признаков жизни.

«Показалось, – решил Вишняков. – Это игра света, так на закате падают лучи».

Он смотрел на дом минуту, две, потом еще несколько минут. Тишина. Тогда он вернулся за стол и продолжил пить чай с шоколадом.

Солнце скрылось, наступили сумерки, сиреневое небо постепенно становилось синим. «Пора включить свет», – подумал Вишняков.

Вдруг в темноте что-то заискрилось. Короткая вспышка появилась и исчезла в окне соседней дачи. Потом там что-то вспыхнуло и треснуло. И снова тишина.

«Не на эту ли странную дачу намекал Рудольф из ресторана?» – Вишняков пытался поточнее вспомнить, что говорил Рудольф, но толком ничего не припоминал. Вишняков еще недолго понаблюдал за темными окнами дачи слева и пошел в комнату.

Он нажал выключатель, но комната осталась темной. Вишняков стал нажимать выключатель еще – он почему-то не срабатывал. Вишняков подошел к окну и посмотрел на дом напротив. Дача Евгения тоже стояла без света, хотя Евгений точно находился дома – его ворота скрипели еще час назад и собаки то и дело лаяли.

Электричество в доме отсутствовало.

Тем временем пустующая дача с заброшенным участком на самом деле не была необитаемой. «Дзинь, дзинь», – тонко временами дребезжали стекла на небольшой веранде. Пол веранды покрывал мягкий бордовый коврик, медный чайник с загнутым носом стоял на маленьком столе – ничего необычного. А вот где-то в центре дома явно что-то происходило и двигалось.

Дом, погруженный в темноту, гудел и вздрагивал изнутри. В темной комнате на первом этаже почти не осталось свободного места из-за массивного квадратного стола. Огромный, на всю комнату стол на изогнутых, но прочных ножках жил своей жизнью. Тут стояли бутыльки, склянки, большие и маленькие стеклянные сосуды, в которых что-то булькало и пенилось. Странный прибор из нескольких трубок периодически вздыхал: «Пых-пых пых». И потом из трубок выходил цветной пар – то желтый, то фиолетовый или зеленый.

Целый ряд стеклянных банок отводился под необыкновенные фиолетовые растения. Прямо с корнями они стояли, погруженные в воду, а фиолетовые листья над поверхностью банок шевелились – то ли из-за попадающего на них пара, то ли из-за того, что они жили своей жизнью.

Прибор с трубками тускло светился, и в темноте в его отблесках мелькали чьи-то руки. Эти руки постоянно перемещались вдоль стола и брали то один, то другой ингредиент из склянок, слышался стук металлического прибора, разбалтывающего что-то в стеклянной колбе.

Пахло сгоревшей проводкой, и комнату наполнял серый дым, который, однако, уже начал рассеиваться. Но все равно ничего в этой темноте и дыму было не разобрать. Снова замелькали руки – тонкие, изящные, быстрые.

На улице стало еще темнее, но скоро небо ярко осветила луна, и теперь в комнате стал виден женский силуэт. Силуэт исчез на мгновение и снова появился, держа в руках две зажженные свечи, которые осветили половину лица. В светлых серо-голубых глазах отразились язычки пламени. Хитрые глаза сощурились и исчезли в темноте. Потом раздался крик: «А-а-а!»

Это был крик, выражающий бурную радость и восторг одновременно. В темноте ничего не было видно, но кто-то хлопал в ладоши и прыгал по деревянному полу. Бутыльки на столе задребезжали и запрыгали, прибор с трубками запыхтел и выдохнул фиолетовый пар.

– Получилось! Получилось! – восклицал в темноте молодой и звонкий женский голос.

Дачный поселок тем временем погрузился в темную-темную ночь.

Все утро Вишняков бегал по поселку, пытаясь решить проблему с электричеством. Он побывал в дачном управлении, потом провел пару часов на телефоне. Наконец, к нему на дачу явился электрик. Он повозился со щитком, потом вышел на улицу и исчез. Минут десять спустя Вишняков услышал, что электрик говорит с кем-то за воротами, и тоже вышел.

Ворота странной заброшенной дачи стояли открытыми. Вишняков подошел поближе и увидел худую старушку, которая разговаривала с электриком. Она была очень старая. «Ей лет восемьдесят, если не девяносто», – подумал Вишняков. Несмотря на солнечную сухую погоду старушка ходила в коротких резиновых сапожках неопределенного цвета. Она что-то ответила электрику, и потом они вдвоем скрылись в ее доме.

Спустя час электричество в дачном поселке снова появилось. Вишняков сел пить чай на веранде. Он жевал последний черствый пирожок с яблоками из своих запасов. У него совсем не было времени съездить и купить себе еды, а сегодня Вишняков покупками заниматься точно не собирался. Он хотел покончить со всем побыстрее и сразу же после завтрака начал звонить.

Сначала срабатывал автоответчик, чуть позже просто шли длинные гудки, и никто не отвечал. Потом абонент недоступен, и снова автоответчик. Только к обеду Вишняков дозвонился.

– Я хочу вернуть деньги. Дача мне не подходит.

– А что такое? – весело спросила агент. – Вы там всего второй день, так? Посмотрели озера?

– Мне не подходит, – упрямо повторил Вишняков. – Вокруг одни ненормальные. Шумно. Работать невозможно, категорически. Или верните деньги, или найдите мне другой вариант.

– Какой же другой? Я вам говорила, сейчас сезон, все свободные дачи забронированы, – уже сухо ответила агент.

– И чтобы у залива.

– Вы подумайте, как вам повезло. Досталась последняя дача, да еще и в таком поселке. А вообще… Вы читали договор? Сумма, которую вы внесли, невозвратная. Хотите – уезжайте, а деньги вернуть не могу.