Ирина Фарыма - Мир-Ок. Люди в моей голове

Повторяющаяся случайность переходит в закономерность, не помню, кто из мудрецов это изрёк, но это факт. Поэтому то, что я увидела бредовый сон, похожий на явь, да ещё с продолжением, наталкивает на мысль о реальности происходящих в нём событий, которые каким-то образом внедряются в мою голову или их кто-то сознательно внедряет. Оба варианта мне были малосимпатичны. Если принять за истину первый, то получается, что я по каким-то причинам оказываюсь незримым свидетелем фантастических событий. А во втором варианте выходит, что кто-то ковыряется в моём сером веществе, насильно наполняя его какой-то чертовщиной. Хотя я, конечно, была в принципе не против понаблюдать за развитием сюжета, мне это было даже интересно. Невероятная история, разворачивающаяся на моих глазах или в моей голове, привлекала меня, как любая мистика, но видения были настолько реальны, что мне стало страшно от возможности провалиться на самом деле в какую-то неизвестную «кроличью нору», оказавшись в роли Алисы.

Медленно приходя в себя, я взглянула на часы и опять ужаснулась: в небытие унеслось ещё около 5 часов моей жизни. Часовая стрелка приближалась к цифре один. За окном было светло и снежно. Наступило Рождество. Я пошла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок, с твёрдым намерением выйти прогуляться и глотнуть свежего морозного воздуха. Я надеялась, что холодный ветерок успокоит меня и прочистит за компанию мои закипающие мозги. Мне срочно требовалось привести чувства в порядок и спокойно обдумать произошедшее.

И вот, как только утренний туалет был окончен, я тут же, набросив на плечи короткий пуховик, выскочила из дома. Рождественская Москва встретила меня приятным бодрящим морозцем и улыбками прохожих. В праздничные дни приятно гулять по улицам, так как навстречу попадаются в основном не озабоченные лица, а весёлые и доброжелательные. Со всех сторон, отгоняя дурные мысли, весело подмигивали огоньки гирлянд, и моё настроение заметно улучшилось, а ноги быстро понесли меня вперёд по проспекту. Я шла без цели, шла просто потому, что мне хотелось ощутить радость движения. Моя походка была так легка, что казалось, стоит только оттолкнуться чуть сильнее от тротуара, как тут же преодолеешь гравитацию и будешь парить, парить над землёй… Вернее, не парить, а планировать на малой высоте над головами пешеходов и потоком машин, перемещаясь с приятной скоростью, немногим быстрее бега. Именно такое чувство полёта я часто испытывала во сне, хотя давно уже вышла из детского возраста. И сейчас я пребывала в лёгкой эйфории, словно попала в одну из своих ночных грёз.

– Ну что, собственно, страшного произошло со мной? – спрашивала я себя.

– Да абсолютно ничего! – уверяла в ответ. – Пусть мне приснился дурной странный сон, я приняла его близко к сердцу, и в итоге мой мозг творчески переработал информацию и выдал продолжение. Это был просто сон.

И чтобы окончательно расставить все точки над i и обрести утраченное душевное равновесие, я решила позвонить своей давней подруге, которая работала в области психологии.

– Олечка, привет! С Рождеством тебя, дорогая! Извини, что отрываю от семейных праздничных хлопот, но у меня к тебе вопрос профессионального плана. Есть пара минут на разговор? – затараторила я в трубку. Оля обрадовалась моему звонку и заверила, что с удовольствием поболтает со мной и много дольше. Но по мере того, как я излагала свою историю, её комментарии и наводящие вопросы становились всё серьёзнее, а настроение на том конце трубки становилось всё менее радужным. А в конце Оля и вовсе заговорила профессиональным задушевным голосом психотерапевта, заманивая к себе в гости или лучше в рабочий кабинет, чтобы, как она выразилась, «обсудить поподробнее мой случай».

– Какой случай, очнись, – накинулась я на неё, – мне просто приснился кошмар, похожий на реальность, но я не шизофреничка и не психопатка. Я позвонила, чтобы спросить совета, а ты начинаешь примерять шаблоны, пытаясь поставить мне диагноз.

– Дина, прости, тебе это просто показалось, у меня и в мыслях такого не было, – попыталась оправдаться подруга, – не хочешь заходить ко мне на работу – не надо, забегай в гости, можешь прямо сейчас, и Стас (это её супруг) будет рад тебя видеть, – заливалась соловьём Ольга. Но я уже её не слушала и, наскоро закончив разговор, отключила трубку. Настроение было вновь испорчено. Видно, со мной действительно что-то не так, раз подруга-психолог так серьёзно отнеслась к моему рассказу. Что же мне делать? Признаваться в сумасшествии самой себе, а тем более другим, не хотелось. Стало тоскливо и грустно, в данный момент я остро ощутила своё одиночество, когда рядом нет человека, способного подставить плечо для опоры и жилетку, в которую можно уткнуться лицом, размазывая слёзы и сопли по широкой и надёжной, как скала, груди. Где мне искать ответы на вопрос: что со мной? Кто поможет разобраться в одолевающих меня кошмарах?

Я достаточно долго провела на январском морозе и уже порядком продрогла, приподнятый настрой улетучился, гулять, а тем более летать, не хотелось, и глаза начали сами обшаривать окрестности в поисках пристанища. В голове навязчиво крутилась мысль о горячем кофе и ароматном имбирном печенье. Но неожиданно мой взгляд натолкнулся на Христианский храм, стоящий чуть в отдалении от дороги. От Бога, вернее, от церкви с её нудными обрядами я была, мягко говоря, далека. Тем удивительнее было то, что храм вообще привлёк моё внимание. Остановившись в нерешительности, я стала переминаться с ноги на ногу, согревая замёрзшие конечности. Может, это провидение привело меня сюда? Церковь всегда утешала страждущих, не исключено, что в этот раз она поможет и мне. Ещё не зная точно, что хочу сделать, я направила стопы в сторону святой обители.

В храме было торжественно от бело-золотых одеяний священнослужителей, горели сотни свечей и пахло ладаном. Я была совершеннейшим профаном в вопросах посещения церкви и поэтому остановилась практически в дверях, не представляя, что делать дальше. Все были заняты: кто-то истово крестился, кто-то ставил свечку, кто-то бил земные поклоны. Все находящиеся здесь: и прихожане, и служители культа – знали, для чего тут собрались, на лицах читалось приподнятое праздничное настроение, и до меня никому не было никакого дела. Я застыла в совершенной прострации кажется минут на 15, наконец, немного отогрелась, собралась с духом и обратилась к ближайшему священнику, чина которого, конечно, знать не могла. Сначала он не понимал, что пытается объяснить ему странная прихожанка, но, уяснив что-то для себя, сурово сдвинул брови: – Дочь моя, великий праздник Рождества Христова – не время для исповеди. Об отпущении грехов нужно было позаботиться заранее.