Алексей Июнин - Человек-Черт

И только после произнесения этих слов Олеся Нахимовна вспомнила, что в квартире присутствует как раз организатор – Николай Иванович Толоконников. На какое-то время он скрывался на кухне, что-то извлекал из холодильника, но вот вернулся, пережевывая ливерную колбасу и поглядывая на Олесю через солцезащитные очки. Не имея уверенности в том, что Толоконников примет ее сторону, она, все-же призвала его на помощь и попросила отговорить Жуя и Ламию от столь необдуманного шага. Толоконников рыгнул.

Все понятно. Они уже давно все решили. И Николай Иванович принял их план, в противном случае он бы пришел в бешенство и скорее отменил бы тур вовсе и потребовал неустойку, чем пошел бы на столь рискованный шаг как непосредственно перед туром хоронить «Толпе», а вместо нее выпускать совершенно иную группу с измененным жанром и более чем странным фронтменом. Он, что, совсем не боится разочарованных или даже разъяренных фанатов и поклонников, которые ожидают прежние композиции и к новому направлению совсем не готовы и очень вероятно, что они вовсе не примут нового Жуя и потребуют возврата денег или затаят ненависть не только на разочаровавшего их Андрея, но и на «Толпе», на Левит (как отвечающую за группу) и, конечно, на организаторов-обманщиков.

Обо всем этом Левит сказала вслух, обращая взор по очереди на Толоконникова, Жуя, Ламию и заодно на пепельную блондинку, закончив выступление несколькими едкими эпитетами в адрес каждого из них. Никто не пытался возразить, а Жуй утвердительно кивал головой, соглашаясь, но после последних слов Левит, когда она уже готовилась выйти из квартиры, громко хлопнув дверью, он отложил читаемые документы на журнальный столик и ткнул в них длинным черным ногтем.

– Возьми, – приказал он Олеси.

После некоторого колебания Олеся Нахимовна взяла несколько листов в руки и взглянула на первый.

– Это отчет, подготовленный агентством «Сазанович, Толоконников и Ко», – Жуй вновь взял баранью голову и допил мозги. – Что бы не терять времени, объясню, что в нем. Рейтинги. Колькины люди проанализировали реакцию людей на новое направление творчества группы «Толпе». Прошерстили весь интернет, работали днями и ночами, даже создали какую-то специальную компьютерную программу… Короче, если отбросить всю шелуху, то в сухом остатки получается один факт – неоспоримый и неопровержимый. Спроси какой, – но женщина не спрашивала, она просматривала уже четвертый лист и поняла о чем толкует молодой человек. – Рейтинг обновленной «Толпе» в три целых семь десятых раза выше, чем у прежней «Толпе». С каждым днем рейтинг поднимается в среднем на три десятых процента и эта цифра увеличивается. Профессионалы проанализировали, что уже с завтрашнего дня, когда я выпущу в сеть новые песни написанные этим вечером на «Манхеттен Медиа», рейтинг «Толпе» подскочит еще как минимум на порядок.

Жуй сделал паузу, смотря на реакцию Олеси Нахимовны.

– Ты, мать, понимаешь, что это значит? – продолжил он. – Я веду «Толпе» к пику популярности! Число наших фанатов неуклонно растет. Число скачиваний новых песней зашкаливает и приближается к мировым звездам. Если так пойдет дальше, а так обязательно пойдет дальше, но только в том случае если ты, мать, не будешь совать нам палки в колеса и гнуть свою линию, то вскоре я и «Толпе» переплюнем всех! Не просто всех наших звезд, а вообще – всех в мире! Нужно только принять наши условия и работать по новому направлению. Посему – решено!

Олеся призадумалась. Выложенные Жуем карты (точнее – задокументированный анализ за подписью не только Толоконникова, но даже самого Сазановича, которого среди присутствующих не было, но который обладает влиянием еще более значительным, чем его пузатый компаньон, закрывающий глаза за темными стеклами очков) заставили ее по новому взглянуть не только на происходящее настоящее, но и на будущее. А будущее, если верить этим документам, начинало представляться ей в виде гигантской пирамиды из золотых монет. Чем больше Левит листала отчет «Сазановича, Толоконникова и Ко», тем явственнее в ее мыслях загоралась яркая неоновая вывеска со словом «ПРИБЫЛЬ».

– Мне все равно это не нравится, – произнесла она голосом несогласного, но не имеющего уверенности человека.

– Но ты продолжаешь читать отчет, – кивнул Жуй и улыбнулся. – Мать, что тебе не нравится?

Левит хотела произнести слово «ВСЁ», но пульсирующая «ПРИБЫЛЬ» затмило эти три буквы. В глубине души она была уже согласна, но боялась признаться себе, что все прошло так быстро и легко. Это не в ее стиле, за одну минуту радикально менять свои убеждения. Это ей не нравилось, но Жуй поставил ее перед фактом. Или она соглашается работать на его условиях и получать процент с баснословной прибыли, или, давясь своими принципами, покидает коллектив и остается за бортом. Благодаря Ламии Жуй справится и без Олеси, а вот что будет делать сама Левит? Кусать локти и глотать обиду и зависть! Вот что!

– Уговорили, подонки, – ответила Олеся Нахимовна. – Купили тетеньку за тридцать серебряников, гады! Но без своих условий я вам не отдамся!

– Свои условия ты можешь ставить кому-то другому, – произнесла Ламия, вынужденная смириться с тем, что Левит все-таки остается в коллективе. Ей это определенно было не по душе, но по каким-то своим причинам, она не решалась противоречить Андрюши. – Соглашаешься? Просто кивай и вали от сюда…

– Помолчи, – перебил ее Жуй. – Пусть скажет. Говори, мать. Но имей в виду, что с некоторых пор я не терплю ни возражений, ни условий. Скорее всего, я отвечу тебе отрицательно, что бы ты не потребовала.

– В соседней квартире плачет маленький мальчик, – Левит заметила пачку сигарет и без спроса стрельнула одну, закурив и выпустив дым в потолок. – Не знаю, как и зачем, но ты, Андрюша, одурманил его маму. Отпусти ее, сними свои чары или как это у тебя называется. Верни маму мальчику и не мешай им спать.

– Это все? – полюбопытствовал Андрей Жуй. – И после этого ты будешь со мной?

– Да, я остаюсь в твоей команде.

Жуй с любопытством повернулся ко все еще блаженно улыбающейся женщине в бигуди и расхохотался.

– Мать! – сквозь смех выкрикнул он. – Так я ее для того и взял к себе, чтобы использовать ее как… как заложницу. Если бы не подействовала алчность и жажда наживы, то в ход пошла бы эта дурочка.

– Скотина, – улыбнулась Левит. – Ты знал, что я приду! Знал обо всем! Что ты собирался с ней сделать, если бы я отказалась сотрудничать? Отвечай.

– Ничего, – угорал Жуй чуть ли не падая с кресла. – Я знал, что ты согласишься! Но теперь я с чистой совестью иду на твое условие, отпускаю эту мамочку, и впредь буду требовать от тебя выполнения моих условий! Все честно и справедливо, не так ли? И заметь: я никому не угрожал и никого не принуждал! Лишь алчность! О, этот изумительный грех! Великолепный порок! Универсальный, действует испокон веков! Как я его обожаю!