Кейси Доуз - Дневник Эбигайл

Но папа лишь раздраженно послал меня в комнату, и выразил маме сомнения на счет того, где в моем воспитании они промахнулись.

Ха, наверное в том моменте, когда предпочли его в принципе не начинать.

В школе мне было норм только первые.. минут двадцать? Короче, то время, пока я первая выбежала из нашего минивена и забежала в главный холл. Пока я казалась обычной новенькой старшеклассницей. Но стоило до холла доковылять маме с Маркусом, как все пошло по заднице.

Как и всегда.

На них стали оглядываться и кривиться, как происходит всякий раз, когда люди видят уродов или людей с явными отклонениями. Они словно зараза, которую люди боятся перенять себе.

Я тоже попыталась сделать вид, что это противное зрелище, которое я впервые вижу, разбираясь с табелем. И мне это вполне удавалось, пока мама не решила, что со мной ей будет сподручнее.

– Эби! – крикнула она мне на весь холл.

Я покраснела до ушей и прикрылась табелем, желая провалиться сквозь землю.

– Эбигайл, ты оглохла? – крикнула она раздраженно еще громче – подойди сюда и помоги мне с Маркусом. Мне надо зайти к директору.

Мрачная и красная одновременно, я под многочисленными взглядами подростков, с которыми мне предстояло учиться, подошла к маме и взяла брата за руку. Мама без всяких яких опустилась на колени и принялась вытирать ему слюни салфеткой, после чего максимально громко спросила, не хочет ли он «ам-ам».

Клянусь, она это сделала нарочно для меня!

Конечно, после этого зрелища никто не захотел сесть со мной за парту или подойти знакомиться. За ланчем я сидела сама, а кабинеты уроков находила по наитию.

Придя домой устроила маме скандал, на что она изобразила из себя глубоко оскорбленную, и заявила, что вырастила чудовище, если мнение каких-то недалеких подростков для меня важнее, чем собственная семья.

– Собственная семья вполне могла обучать урода на домашнем! – крикнула она отчаянно, ткнув на Маркуса – но мало того, вы устроили его в школу, так еще и меня опозорили перед всеми! Да, я подросток – конечно мне важно, что подумают в выпускном классе обо мне новые одноклассники! И спасибо, мамочка, спасибо папочка, что во всем ее поддерживает – я демонстративно поклонилась им – теперь я точно знаю, что они обо мне думают. Благодаря вам я новый изгой в своем классе, это супер клево, класс.

Когда я уже взбегала по лестнице услышала приглушенный голос отца, что равнодушно заверял мать, будто бы это все треклятый переходный возраст и я еще устыжусь своих слов.

Я, а не они. Кайф. Есть в целом мире у кого-то семья более дерьмовая, чем моя?

Вечером папа зашел ко мне и попросил спуститься в подвал. Его искренне интересовало, какие-такие там сквозняки.

– Надо же – фыркнула я – решил заняться домом.

Но все же спустилась с ним вниз. Я остро ощущала их со всех сторон, но с каждым моим уверением отец все больше злился. Закончилось тем, что он стянул с себя футболку и голым торсом встал по направлению той стороны, с которой для меня дуло сильнее всего.

– Ничего нет – буркнул он, вновь надевая футболку – я так и знал, что это просто ради словечка. Хочешь нас с матерью в чем-то оболгать, находи достойные поводы.

– Да пошли вы – крикнула я – вам ли еще говорить, что вокруг меня мир крутится. Сами дальше своего носа ни черта не видите!

На ужин, логично, меня не позвали, и я спустилась похомячить, уже когда они легли спать. Краем глаза заметила в кухонном окне какое-то движение во дворе. Подойдя, я ткнулась в стекло носом, но сложно было что-то разобрать.

Пришлось выключить свет на кухне, и вновь подойти к окну. Будка Барри, калитка. Теперь никакого движения видно не было. Померещилось наверно.

Когда я развернулась обратно к порогу, в дверном проеме гостиной стоял чей-то низкий силуэт. Я вскрикнула и врубила свет – на его месте оказался стеклянный столик.

Какого черта предки его перетащили так близко к двери? Я оттащила его на место и почувствовала, насколько в гостиной сильнее вонь, чем на кухне. Сморщившись, я поскорее ретировалась к себе в комнату.

Когда я легла спать, Барри начал лаять. Я решила, что не хочу вставать и вскоре он замолк, но опять начала громыхать калитка. Однако, когда я подошла к окну, она вновь была закрыта.

Не удивлюсь, если это кто-то издевается из моих новых одноклассников, что в курсе, что здесь живет даун.

Конец записи.

Сегодня мои родаки устроили праздник. По мне – им лишь бы повод что-то отпраздновать, лишь бы жизнь такой дерьмовой не казалась. Помню, последний раз мы праздновали день какого-то ученого, о котором раньше и не слышали. Сегодня они решили отметить наши десять дней в новом доме.

Я сначала не вникла, а потом до меня дошло. С учетом 31 числа, мы и правда жили здесь уже десять дней. Только понять не могу, что они решили отмечать.

За это время открывались только новые проблемы нашего жилья.

Сквозняки не уходили, пусть папа их и не признавал. Ржавый замок калитки все еще продолжал открываться, пусть и не каждую ночь, но слетал с пазов. Вонь лишь усиливалась на первом этаже. Отец вызвал сантехника, но тот развел руками и сказал, что надо разбирать трубы, так непонятно. Папа решил, что это дорого и оно «само пройдет». Пока не прошло.

На третьем этаже начало холодать. Плюс Маркусу разонравилась его комната – он начал отчаянно мычать и упираться, стоило маме пытаться отводить его туда ко сну. Поэтому теперь он спит пока с родителями.

Короче, сплошные бюджетные дыры, заполнить которые у нас нет никаких средств. Думаю, предки уже тоже поняли, как ложанулись с преждевременной покупкой, но пока отчаянно этого не признают. Только празднуют десять дней.

Утром мама даже раздала нам задания для этого псевдо-праздника.

– Каждый к вечеру должен придумать десять пунктов, которые он приобрел в новом городе и нашем новом доме, которых раньше не было.

Я с готовностью сложила руки на груди и ухмыльнулась. Мама заметила это и добавила, смотря в упор на меня.

– Хороших пунктов. Чего-то доброго и милого. Например, мой первый пункт будет – что у нас дом стал гораздо больше, просторнее и шикарнее.

– Ага, а мой первый пункт будет, что у нас на кухне воняет, как в общественном сральнике.

– Выбирай слова! – одернул меня отец – и следи за речью. Неудивительно, что ты не обзавелась друзьями.

Я показала ему средний палец и ушла в комнату. Через минуту отец поднялся и молча забрал у меня ноутбук. В спину я еще раз показала ему теперь уже два средних пальца.

Теперь я осталась с самоудовлетворенностью и без ноутбука.

К ужину мы спустились раньше, и, словно в долбанном спектакле уселись кругом за столом. Мама назвала свои десять пунктов – какая-та дребедень, не имеющая ничего общего с реальностью. Все пункты отца были связаны с уменьшением затрат, хотя все было с точностью да наоборот. За Маркуса написала мама и мы битых десять минут лицезрели этот кошмар, когда он пыталась от него добиться повторения слов за ней.