Игорь Гребенчиков - Оборотень

– Если только не знаешь, где искать, – неожиданно воодушевился Сережа. – Вчера вечером я, ну, стащил пару маминых отчетов. И получил интересные выводы. Ты, например, знаешь, что первую жертву Омеги нашли на путях как раз аккурат недалеко от тропинки ведущий в сторону заброшенной пятиэтажки? Едем дальше – двое тех подростков находились именно там, в момент, когда… Ну, ты понимаешь. И вчера утром ты встретил Омегу именно в этой точке. Два раза могут быть совпадением, но три – это уже закономерность. Все дороги ведут туда, так что я зуб даю – он тусуется в этой области.

– Предлагаешь самим сделать вылазку? – Вите вся эта затея казалась верным самоубийством.

– Зависит от итогов сегодняшней облавы. Если ничего не выйдет, то мы хотя бы знаем, где его искать. Ты скажешь об этом Максу, он подтянет туда свой десант из оборотней и дело в шляпе.

– Не знаю, друг, как-то все это звучит… Слишком просто, – неуверенно возразил Витя.

– Ну вот зачем? Зачем ты это сказал? Теперь все точно пойдет через жопу. Спасибо, Витя, – возмутился Сережа.

– Все и так пойдет через жопу, когда я весь вечер проведу напротив этих голубков, – внезапно для себя самого прорычал Витя, вспомнив о Леше с Настей, заработав при этом на тренажере с удвоенной силой.

– Слушай, я порой не понимаю, что у тебя в голове творится, уж извини, – Сережа говорил правду. С момента, после укуса, он совершенно потерялся в мыслях своего друга. – Утром ты, задрав хвост, летел к Ире, пару дней назад пытался приударить за Ларионовой, а сейчас опять ревнуешь Настю. Чувак, ну какого хрена, а? Угомони уже свои гормоны.

Витя не знал, что ответить. Все, что он мог сейчас сказать, выглядело бы лишь как жалкие отговорки. В его голове действительно творилась полная неразбериха. И ведь если бы не одна деталь, такая крошечная для мироздания, но такая огромная для уже не самого обычного подростка почти что средней полосы России…

С другой стороны – так ли было все плохо? Витя раньше не задумывался как-то о том, могло ли действительно у них с Ирой быть будущее. Выдержала бы эта мимолетная страсть проверку временем или же ей суждено было потухнуть, так и не разгоревшись до предела. И ведь не то, чтобы подобная ситуация была с ним впервой. Хотя тогда все закончилось куда быстрее и прозаичнее, но ситуации были чем-то схожи. Искра, которая непонятно как вспыхнула и так же растворилась в памяти. Будто ничего и не было.

Он тогда только расстался с Катей. Последние дни лета перед одиннадцатым классом. Сейчас, оглядываясь назад, Витя понимал, что то лето было лучшим в его жизни. Хоть и не сказать, чтобы было прямо очень теплым. Комфортным. Жары как таковой не наблюдалось все три месяца, поэтому потребности в постоянном потреблении жидкостей, а также постоянно потной одежды этим летом не было как данности. Под конец августа Витя так и вовсе рассекал в легкой кожанке. Которая, по его скромному мнению, делала его достаточно брутальным. Однако Сережа говорил, что его добрые глаза портят весь образ, да и вообще брутальным его делает способность читать без помощи переводчика труды Чарльза Диккенса. Витя не спорил, хоть втайне и обижался немного.

Ну и угораздило их в предпоследний августовский вечерок заехать в один бар в городе, где по плану было решено пропустить по паре бокальчиков пива, да и вернуться в Белоомутск на последней электричке. Однако, как это обычно бывает, легкая посиделка превратилась в настоящий загул со всевозможными вытекающими. Там он с ней и познакомился.

Сейчас он бы даже и не вспомнил, как ее звали. По правде говоря, Витя сомневался, что вообще спрашивал. Но она была весьма милой. Они сидели вдвоем с подругой, которая, по словам Сережи, была похожа на Карен Гиллан. Чем вызвала его искренний восторг и томные взгляды. Разговорились довольно быстро, девчонки оказались весьма общительными. Так до утра и проболтали, смеясь, танцуя и изредка потягивая любезно предоставленные баром напитки. О том, что Вите только исполнилось семнадцать, а Сереже на тот момент и вовсе еще было шестнадцать, было принято решение тактично умолчать. На всякий случай.

Утро встретило их небольшим дождем. Витя без каких-либо колебаний протянул ей свою кожанку. Алкоголь в голове сделал свое дело и, изрядно осмелев, он вызвался ее проводить. Она была и не против. Все это вылилось в жаркие поцелуи у подъезда. После почти годичных отношений, последние пара месяцев которых были почти что в тягость, он нуждался в этом. Неподдельные эмоции. Мощный выброс тестостерона, эндорфинов и даже адреналина. Полная потеря контроля. Потрясающее чувство бесконечности. Когда они, наконец, смогли это пересилить и остановиться, она оставила ему свой номер. Попросила вечером написать.

Он написал. Но ответа не было. Та ситуация стала ему жизненным уроком о том, что пьяные эмоции остаются таковыми. Он мог найти ее потом, ибо в принципе помнил, где она живет, но стоило ли оно того? А то, чего доброго, сойдет еще за маньяка. Было и было. Черт бы с ним.

Да, с Ирой было иначе. Но аналогия немного прослеживалась. В какой-то момент, либо она, либо он отрезвели бы от эмоций. Будущее с человеком на одном эмоциональном спектре не построишь. Тут должно быть что-то большее. Та самая пресловутая любовь. Ведь мысли об Ире не помогали Вите удержать свою человечность, вопреки словам Макса. Сейчас это стало обретать смысл. Витя так же предполагал, что внутренним стоп-сигналом был факт того, что он ликан. И на подсознательном уровне он понимал, что при лучшем стечении обстоятельств, для их отношений это стало бы существенной помехой. Омега лишил ее отца. И какова могла быть реакция на то, что он, по сути, мало чем отличается, являлось занимательным вопросом. А рассказать об этом рано или поздно пришлось бы. И итогом могла быть катастрофа.

Извечный вопрос – любовь или влюбленность? Взрослые наивно полагают, что это касается лишь подрастающего поколения. Что в корне неверно. Сережа как-то рассказывал Вите, что еще до развода родителей, за его мамой ухаживал ее сослуживец. Красивый, статный офицер. Да даже не просто ухаживал – ему откровенно снесло голову. А мужику, между прочим, было далеко за сорок. Вот такая история. Кто-то говорит, что одна из самых непредсказуемых химических реакций – процесс получения фторида водорода. Но формула любви, которую так отчаянно искал граф Калиостро – куда более непредсказуема и опасна.

А выслушать весь этот поток мыслей пришлось Витиному крестному, к которому он решил заскочить после тренировки. Отчаянно хотелось поговорить с кем-то близким и, желательно, взрослым. И дядя Дима был самым подходящим вариантом для того, чтобы излить душу.

– Ну ты, конечно, загнул, дружище, – присвистнул он после Витиного монолога. – Театральности тебе уж точно не занимать. Вспомнить про фильм «Формула любви» – я почти уверен, что большинство твоих ровесников о нем даже не слышали.