Игорь Гребенчиков - Оборотень

– Дядя Дим, да какая разница? Я сейчас даже не об этом. Я просто устал от этой неопределенности. И мне уже даже перед Серегой неловко, что я постоянно выношу ему мозг, но что я могу поделать? Если бы весь эмоциональный спектр человека находился под его полным контролем и не было бы хаотичного выброса андрогенов и эстрогенов, то было бы намного проще. Человек, повелевающий своими чувствами и гормонами. Утопический сценарий. Но пока что такого гормонального препарата нет. И я в полной заднице.

– Ну да, ты немного влюбчивый, но разве это плохо? Тем более в твои-то годы. Наслаждайся жизнью и не парься, – подмигнул крестный.

– Легко Вам говорить, не париться… Вы не настолько подвержены эмпатии, – Витя уже не скрывал своего возмущения. Почему-то даже Дмитрий думал, что его проблемы – это просто пшик. Да, в глобальном смысле это пшик. Но это его жизнь. Здесь и сейчас. И для него это было проблемой. В частности потому, что теперь из-за его эмоциональности, помноженной взрывным характером внутреннего волка, могут пострадать люди.

– Нет, ну почему, я тоже в твоем возрасте был романтиком, если можно так сказать, – хмыкнул Дмитрий. – Как сейчас помню – гуляю с девочкой в университетские годы на Патриарших, да Окуджаву ей весь вечер исполняю. А потом буквально пара минут на раздумья – как ее, такую красивую, мимо консьержки в общагу провести. Ну, это как пример. А потом просто, не знаю, впитал выражение «Кто влюбился – тот и проиграл». Видимо, крепко впитал, раз до сих пор в холостяках гоняю, но, что уж там, я не жалею. Мама только до сих пор все терроризирует, дай ей Бог вечного здоровья, когда, наконец, внуков-то увидит. А я что? А я вот, с тобой сижу, чай пью.

– Ваша мама замечательная женщина, – Витя видел ее только пару раз в жизни, но воспоминания были очень теплыми. – Так вот задумываешься иногда – жалко, что у меня нет бабушки. На деда-то уж все равно, для меня он просто какой-то абстрактный образ. Да и по маминой линии та же история.

– О, Вить, не знаешь ты, что такое бабушкина гиперопека, – развеселился Дмитрий. – Такое даже на смертном одре, как мне кажется, не забудется.

– Да мне и от родителей ее хватило в свое время, – посетовал Витя. – Я люблю своих родителей, очень, но они такие порой нудные. Ну вот что за дела – меня первый раз отпустили в город одного в двенадцать лет только. В двенадцать, дядя Дим! В то время как многие мои ровесники в это время уже чуть ли не до самой Москвы в одиночку гоняли.

– Ну, и много ты от этого потерял? – хитро спросил Дмитрий.

– Да нет… Просто обидно, – заключил Витя.

– Ладно, мы немного отвлеклись… В общем, дорогой мой крестник, выслушал я тебя внимательно, ты не думай. Что я хочу тебе сказать… Оригинальничать уж не буду, почти уверен, что тот же Сережа тебе уже об этом говорил. Просто хочу напомнить. Не зацикливайся ты на этом. Самые счастливые моменты нашей жизни, они происходят спонтанно. Это нельзя запланировать или как-то просчитать, как бы ты не старался. Кто знает, может завтра Машка тебя отправит за хлебом, и около прилавка ты встретишь ту самую, которая заставит тебя забыть обо всем. А если свое счастье ты будешь искать, то можешь его и проморгать, когда оно будет совсем рядом.

– Хотите сказать, что мне просто стоит ждать чуда? – с легким скепсисом спросил Витя.

– Именно, – подтвердил Дмитрий. – Тебе погадать на картах?

– Дядя Дим, ну не надо уж совсем глупостями заниматься, – растерялся Витя. – Мне мама гадала на это Рождество, год обещал быть спокойным. И чего-то как-то не.

– Ой, да она просто не умеет, – отмахнулся Дмитрий. – Хотя, думается мне, что никто не умеет. Как вообще карты могут предсказывать будущее? Как кусочки пластика могут знать о моем будущем? Ты об этом не задумывался?

– Я человек науки, я вообще не верю ни во что сверхъестественное, – отметил Витя, чувствуя себя при этом максимально лицемерно. Может, ликаны все же и вписывались в концепты человеческой науки, но пока что все попытки рассмотреть этот феномен с научной точки зрения были очень размытыми.

– В этом-то и вся проблема скептиков, они путают чудо с так называемым сверхъестественным, – вздохнул Дмитрий, доставая из ближайшей тумбочки колоду карт. – Карты не предсказывают будущее. И никогда не умели. Этот способ предсказания будущего бессмысленный, как и все прочие. Красное или черное?

– Ну, допустим, красное, – Витя с интересом смотрел на колоду, пытаясь догадаться, к чему это может привести. – Так я не понял, раз в этом нет смысла, то зачем это все тогда?

– А тут, Витя, и начинается та самая грань между обозначенными нами понятиями. Люди прекрасно отдают себе отчет в том, что магии не существует. Но они хотят в нее верить. Они надевают обереги, читают молитвы по утрам, гадают… Ну или вот пример, который чуть меньше, чем через год, будет для тебя очень актуальным – студент перед важным экзаменом прокричал ровно в полночь «Халява, приди!» и так ему проще. Он может про эту примету и узнал только десять минут назад. Но желание пересилить себя, свое волнение, заставляет действовать иррационально. И, знаешь, порой этот психологический прием срабатывает. Студент, подкрепленный верой в силу приметы, не испытывает такого стресса и спокойно сдает экзамен. И это и есть маленькое чудо. Принцип работы пресловутой веры. Ну, или психологии, как тебе удобнее, – Дмитрий достал из колоды червовый туз и с улыбкой положил его перед Витей. – Загадай желание.

Витя призадумался. Человек, придерживающийся рационального мышления, эту ситуацию просто бы проигнорировал. Человек, который, как отметил крестный, «хотел бы верить», и при этом еще и умный, загадал бы что-то по типу удачной сдачи экзаменов или в его случае – научиться сдерживать ликана. Человек легкомысленный загадал бы что-то для себя любимого. Человек очень умный загадал бы желание для себя, при этом повернув это таким образом, будто он еще и заботу об окружении проявляет. Витя считал себя человеком третьей категории.

«Хочу в ближайшие 24 часа найти свой якорь».

– Загадал, – выпалил он.

– Отлично, – сверкнул глазами Дмитрий, начав усиленно тасовать колоду. – Если ты сейчас вытащишь бубнового туза, то желание исполнится. Шанс один к тридцати пяти. Ты готов?

– Разве так гадают на картах? – юноша был почти уверен, что делается это как-то иначе.

– А какая разница? Это же все равно просто мистификация, – хмыкнул Дмитрий и протянул Вите колоду. Тот обратил внимание на слегка торчавшую из нее карту и с уверенностью вытянул ее. И тут же его лицо приняло выражение крайнего удивления – в его руках оказался бубновый туз.

– Это вообще законно? – Витя был совершенно сбит с толку.

– Мои поздравления, твое желание сбудется, – Дмитрий был явно доволен результатом своего гадания. – Из тридцати пяти оставшихся карт ты вытащил именно ту, которая была нужна. Может, это просто совпадение. Что, скорее всего, так и есть. А может это как раз твое маленькое чудо. Хочешь – можешь верить. Хочешь – нет. Но я бы на твоем месте попридержал бы в уме.