Ирина Минаева - Мишень

– А тату обязательно было делать?

– Молодая, глупая была. Убедил, что кольца могут потеряться. А тату на всю жизнь. Он даже кольца мне не подарил. Я только потом поняла, что на русских они женятся из экономии. Собственного жилья не требуют, свадьбу можно не устраивать. Бесплатный секс, домработница. Еще и работает русская жена. Деньги все отдает мужу в общий бюджет. Даже на помаду приходится под отчет у мужа брать. Первый год жили неплохо. За зиму потратили общие накопления. Жили на съемной квартире, ходили по ночным клубам. Ребенка он заводить не спешил. Говорил, что нужно для начала на жилье заработать. Вырос в бедной семье, в провинции. Родителей видела только один раз за три года совместной жизни. Моих тоже только раз пригласили. На следующий сезон я уже неплохо владела турецким, и он договорился с боссом, чтобы я работала вместе с ним менеджером. В этот год мы неплохо зарабатывали. Всех выгодных клиентов я направляла к мужу. Приоритет, конечно, был отдан клиентам мужского пола. Он стал злиться и ревновать меня к своим клиентам. А я уже узнала всю изнанку этого бизнеса.

Многие дамочки бальзаковского возраста сразу подходят и заказывают себе симпатичного массажиста для массажа с продолжением. И ни один из них на моей памяти не отказался. Зимой некоторые из них уезжают за туристками на содержание. А я, видимо, стала помехой своему муженьку. Устраивал мне дикие сцены ревности. Даже ножом пару раз угрожал после второго сезона. Просто озверел. А у меня даже денег на билет домой не было. Я целый год готовилась к побегу. Процедура развода в Турции длительная и дорогостоящая. Втайне копила деньги и хранила у подруги. Боялась, что, если он убьет меня, ничего за это ему не будет. А он чувствовал свою безнаказанность.

– Да, дилемма. Я ознакомилась с уголовным кодексом Турции перед поездкой и удивилась скидкам при назначении наказания за убийство неверных жен. И как удалось оформить развод?

– Благодаря одной подруге. Она встречалась с высокопоставленным чиновником. Приютила меня на первое время. Без адвокатов быстро оформили развод. Внесли мужа в черный список благодаря жалобе одной клиентки, к которой он приставал. И уехал он в свою провинцию. А я осталась работать в этом бизнесе. Благо, что двойное гражданство. Летом в Турции, зимой на Украину к родителям. Все романы теперь только на родине. Здесь только друзья.

– Если все массажисты жиголо, неужели на жалобы клиенток о домогательстве реагируют?

– Да нет, конечно. Вежливо выслушают. Извинятся. Скажут, что уволили, и переведут массажиста в другой отель. За сезон личный состав здесь меняется регулярно.

– А Али? Он здесь давно? В каком отеле раньше работал?

– Он темная лошадка, его никто, кроме массажиста Архана, не знает, они вроде с детства дружат. Общается со всеми мало, но в авторитете. Работает у нас меньше месяца. На жиголо не похож. Русского языка совсем не знает. Но туристы его массаж хвалят. Жалоб не было. А тебе он понравился?

– Массаж делает хорошо. Не пристает. Жалоб нет. Только насчет знания русского языка ты заблуждаешься. Я его поймала на хорошем знании языка. Только зачем он скрывает это? Может, он из спецслужб?

У Лены от изумления округлись глаза. Минуту замешкавшись, она произнесла:

– Да нет, навряд ли. Тебе показалось. Да и цепочку с серьгой в спецслужбах не носят. А у него прокол в левом ухе многолетний. Обычно массажисты по иерархии носят особые знаки.

Но дальше ничего пояснять не стала. Сославшись на занятость, быстро убежала.

Не отель, а масонская ложа. Везде тайные знаки и камеры. Скандалы, интриги, расследования. Пожалуй, стоит посетить хамам. Там массажисты работают в одних набедренных повязках из полотенец, и все знаки отличия видны невооруженным глазом. Тем более, сегодня запланировано шоколадное обертывание, до и после него хамам предусмотрен. Посмотрим на иерархические знаки. Чрезмерное любопытство грозило утратой моей репутации, поэтому уговорила в качестве дуэний посетить хамам новых подруг. Катю оставили присматривать за детьми. Ибо бесплатное посещение детской комнаты обошлось нам по двадцать долларов. Довольные и чумазые отпрыски разрисовали там дешевые белые майки, выкупить которые можно было по десять долларов за штуку. А поскольку детишки трудились для себя и родителей, успели за пару часов разрисовать по паре маек. Хорошо, что моего размера не оказалось. С подарком повезло только папе.

Новоиспеченные подружки четко соблюдали инструктаж. Меня окрестили бандуршей. В хамаме сидели не меньше часа и молча наблюдали за происходящим. Действительно, у всех массажистов были отличительные знаки. У более молодых и неопытных серьги в ушах или цепочки из белого или желтого металла разной толщины. После 25 лет – татуировки на груди или плечах, которые можно скрыть под футболкой. Но странно, что у тех, кому под сорок (их было двое), никаких знаков на теле не было. Как и признаков смазливости. Они держались степенно и особняком от молодежи. В совместных перекусах не участвовали. Но именно после их сеансов возрастные женщины выходили из кабинок с глуповато счастливым и одновременно смущенным видом. А босс подавал знак массажистам пальцем вверх. Он практически без перерыва контролировал все происходящее в салоне. Камеры видеонаблюдения в хамаме не обнаружили. Зато в коридорах они были искусно спрятаны за картинами и скульптурами. В фитобаре две камеры висели открыто. Определились, что каждая обследует свою кабинку, но во время сеанса освещение приглушается.

С Али я столкнулась вплотную в коридоре. Он держал в руках горячую кастрюлю с шоколадом. Но я затормозила, чтобы рассмотреть прокол в ухе. Он глазами указал на видеокамеру, шепнул «две дырки», и мы разошлись в дверном проеме. Молча вымазал меня от ушей до хвоста густым шоколадом, даже пятки щедро намазал и завернул в рулон полиэтилена. Приглушил свет и вышел. Я, стараясь не развернуть полиэтилен, осторожно, как гусеница, сползла с массажного стола. Испачкала шоколадом рычаг выключателя, пытаясь носом отрегулировать освещение и, прыгая на двух ногах и придерживая зубами кончик полиэтилена, стала обследовать помещение. С дизайном явно перестарались. Несколько зеркал в резных рамах, двое настенных часов, вазочки, статуэтки, картинки в шестиметровом помещении. Тут и специалист камеру не сразу обнаружит. Не заметила, как пролетело двадцать минут. Скоро зайдет. Свет приглушить не удалось. Взлетела ласточкой на стол, но кокон, спутавший руки и ноги, растрепался изрядно. Полиэтилен висел клочьями. Обрывки на полу. Притворилась, что сплю. И услышала заливистый хохот массажиста. Свет включен на полную мощность. Стена возле выключателя в шоколаде. Везде обрывки полиэтилена. А клиентка при этом спит мертвецким сном.