Моник Ти - Люби меня. Другое измерение

– Ни за что.

Алим начал указательным пальчиком поглаживать её нос.

– Не вредничай, потом я тебя тоже приласкаю, ― обещал Алим.

– Я не могу открыться, как ты меня приласкаешь? ― спросила Лейла.

– Ну, иногда же это происходит, ты открываешься.

– Да, когда ты не готов, ― с досадой сказала Лейла, ― и это говорит о том, что мы просто не подходим друг другу.

Как только Лейла это сказала, Алим приложил к её губам указательный и средний пальчик, как бы приказывал ей замолчать.

– Не думай об этом, и я обещаю тебе, мы разрушим эту систему, ― сказал Алим. И это снова означало, что он собирается поточить её зубы. Но Лейла не была с этим согласна. Её до жути пугало то, как это будет происходить? Будет ли ей больно и как она потом будет жить без зубов? Подозревала, что выточенные зубы могут со временем болеть. И уж точно ими будет невозможно жевать.

– Не хочу я ничего разрушать, ― сказала Лейла и увернулась от очередного поцелуя, ― создатель этого не одобрит.

– Мне уже насрать на то, что он там одобрит, а что нет.

– Ты не должен так говорить, нас накажут, ― нравоучительно сказала Лейла.

– Он ничего уже не переделает, ― уверенно сказал Алим.

– Откуда тебе это знать?

– Потому что придётся переделать мир.

И Алим, действительно, знал, о чём говорит. Создатель уже понял, что многие люди недовольны строением половых органов. Возможно, он бы и пошёл на поводу у людей, но реализовать это было сложно. Было бы странно устраивать апокалипсис, чтобы изменить людям член и влагалище. Создатель решил, что изменит тела людей, если вдруг по каким-либо причинам ему всё же придётся совершить перезапуск системы. А до этого момента решил всё оставить так, как есть. Он дорожил жизнями обитателей Земли.

Человечество развивалось дальше, но создатель взял на заметку: влагалище надо сделать постоянно готовой «впустить», а член должен находиться снаружи. Сами люди об этом просили, и создатель постоянно думал над тем, как это можно реализовать? Не покажется ли это глупой или странной задумкой? Болтающийся снаружи член создатель считал непрактичным, и удивлялся тому, что люди этого хотят. Ему не нравилась человеческая порочность, эта бесконечная жажда секса. Но люди очень хотели, чтобы удовольствие можно было получить проще.

Люди были убеждены, что создатель уже ничего не переделает. И даже если ему не понравится то, как люди спариваются и на какие хитрости идут ради получения удовольствия, он уже ничего не сделает.

– Я не могу согласиться на то, что ты предлагаешь, ― сказала Лейла. Алим обнял её и крепко прижал к себе.

– Не надо сейчас ни на что соглашаться, ― сказал Алим, ― позже согласишься.

– Нет, ― торопливо возразила Лейла, но спорить об этом они не стали.

Алим приподнялся, встал на колени и начал поглаживать её бёдра обеими руками.

– Ты хочешь попробовать снова? ― спросила Лейла. И она хотела сказать, что не сможет, что не готова и пр. После произошедшего у неё не было никакого желания возбуждаться.

– Хочу, ― прошептал Алим и губами прильнул к её коленям, начал нежно целовать и медленно раздвинул её ноги. Лейле очень нравились его ласки. И чем ближе его губки подходили к её промежности, тем сильнее она возбуждалась, но в то же время напрягалась.

– Нет, ты не должен этого делать, ― взволнованно сказала Лейла. Она чуток приподнялась, облокотилась на обе руки и посмотрела ему в глаза. Но Лейла всё равно не хотела говорить «не делай этого». В такие моменты она ждала, что он возразит ей, скажет, что должен. И Алим говорил:

– Я хочу.

Лейла обожала это слышать. Алим всегда казался ей не таким, как все. И он никогда не противился целовать её в тех местах, куда остальные мужчины не целуют.

Алим прильнул губами к промежности Лейлы и начал нежно целовать. У Лейлы мигом участилось дыхание, а по телу пробежались мурашки. Алим начал прилизываться к её половым губам; к преддверию влагалища, которая представляла собой плотно зажатую часть тела.

– Тебе это нравится, ― сказал Алим.

– Да, нравится, ― призналась Лейла.

– Уже начинаешь расслабляться.

Алим лизнул её закрытое влагалище и понял, что его язычок уже чуток проникает внутрь. И это означало, что скоро она откроется. Лейла тоже это почувствовала и радостно вскрикнула:

– Получается, получается! Я отрылась.

Алим вздохнул и крепко сжал свой кулак. Лейла посмотрела ему между ног и поняла, что его член уже спрятался.

– Не расстраивайся, ― попросила Лейла. Она боялась, что сейчас он снова начнёт сердиться и закричит на неё. Что ещё может обозначать сжатый кулак, если не злобу?

– Ничего, я не расстраиваюсь, ― сказал Алим. Он пригнулся и продолжил нежно ласкать её промежность. Лейла расслабилась, и начала возбуждённо стонать:

– О… о… оу…

Она закрыла глаза, потому что всегда стеснялась смотреть на него в такой момент. Алим не останавливался. Он гладил языком преддверие её влагалища и медленно проникал глубже. Лейла стонала всё громче, и уже ощутила его язычок внутри себя. Раньше Алим только целовал её там, но никогда не проникал языком внутрь.

– О… оу, что ты делаешь? ― спросила Лейла, приподнимая свою голову. Её очень сильно изумили ощущения, которые она испытывала. Лейла даже забыла о своём стеснении и была готова взглянуть ему в глаза. Алим приподнял голову и посмотрел на неё.

– Люблю тебя, ― ответил Алим. Он лизнул её лобок, а потом начал вытягивать свой язык на всю длину, уложил на её животике. Лейле это показалось забавным.

– Что ты делаешь? ― хихикая, спросила Лейла.

– Смотри, какой он длинный, ― сказал Алим и подушечкой указательного пальца погладил свой язык. И у него воистину был длинный язык. Гораздо длиннее, чем бывает у людей того времени. Чисто на вид его язык выглядел приблизительно длиной в 40см. И Лейла могла ассоциировать его со членом…

– На что ты намекаешь? ― со смущением спросила Лейла. Её сразу же бросило в жар от собственных желаний.

– Я хочу доставить тебе удовольствие, чтобы ты простила меня, ― ответил Алим, наполовину втянул зык обратно в рот и снова начал прилизываться к её промежности. Он водил кончиком языка по её половым губам и немного толкался в преддверие влагалище, будто дразнил её, предлагая войти.

– Я не сержусь на тебя, ― соврала Лейла.

– Сердишься, ― возразил Алим, ― а если не сердишься, то рассердишься.

– Что это значит? ― озадачилась Лейла. Ей показалось, что он сказал это хитро, будто что-то помышляя.

– Просто наслаждайся, ― ответил Алим и кончиком языка проник глубже в её влагалище.

– О…. оу… ― застонала Лейла, но тут же пожаловалась: ― это неправильно, так нельзя.

Алим погладил её бедро, а потом игриво пошлёпал. На мгновение он вытянул язык из её влагалища, приподнял голову и посмотрел ей в глаза.