Яна Демидович - Буря слов 3

Но в тот день Фэй сдержала себя. В другой – тоже. И на третий, и на четвёртый… А всему виной – любопытство, что проклюнулось в ней слабым ростком по весне.

Джанет любила сказки про фэйри.

Нет, не так. Она по ним фанатела.

Знала, кому оставить крынку сливок, а кому – каплю крови. Знала наизусть баллады про Тэма Лина и Томаса-Рифмача. Мечтала танцевать на празднике фэйри, в круге призрачных Дам при луне…

«Дурочка, – мрачно усмехалась про себя Фэй. – Танцы при луне? Да они тебя до смерти затанцуют».

– А красивы до чего!..

– Красивы и жестоки, – безжалостно припечатала Фэй. – Читала про Неблагой Двор?

Джанет словно не услышала.

– А какие у них псы! – восторженно пропищала она. – Белые, с багровыми ушами! Вот бы мне такого…

«Они разорвут тебя, как только увидят. Ни косточки не оставят, всё сожрут».

– Детские сказки, – буркнула Фэй, без труда показывая равнодушие.

Джанет вздохнула.

– Да я знаю. Всё это – неправда. Но, знаешь, так хочется увидеть их! Красивых, с крылышками…

Джанет вздохнула ещё тяжелей, и Фэй чуть не закатила глаза.

Вот ведь глупая. Не понимает, что наткнулась на Подкидыша фэйри, не знает, что ходит по грани. Ведь в сказках написано одно, а в жизни всё не так.

Теперь мало кто из людей верит в фэйри. Не то время. А ведь напрасно…

– Жаль, что неправда. Мама говорит, надо взрослеть, а я…

Джанет вдруг осеклась.

Фэй ещё не успела поднять голову, когда почуяла Принца.

– Милые дамы… Можно мне к вам?

У качелей, прислонясь к тису, стоял высокий юноша с жемчужной серёжкой в левом ухе. Глаза цвета ирландских мхов неотрывно смотрели на Джанет, губы – улыбались.

– Я… я пойду, – сглотнув, быстро проговорила Джанет и вскочила на ноги. Принц в секунду оказался ближе.

– Куда ты, лапочка Джанет? – промурлыкал он, беря и пропуская сквозь пальцы её золотистую прядь.

Побледнев, Джанет попятилась к Фэй, что так и сидела на качелях. Словно в поисках защиты.

На лице Фэй не дёрнулась ни одна мышца. Зато Принц снова пошёл в мягкую атаку:

– Ты не рада мне, лапочка?..

Джанет попятилась, побледнев ещё сильней.

– Из… извините!

Покрепче перехватив книгу, Джанет развернулась на каблуках и побежала с немыслимой прытью.

Проводив её масляным взглядом, Принц вздохнул и посмотрел на Фэй.

– Всегда она так. И что не нравится?

– Ты и не нравишься, – честно ответила Фэй. – Она тебя боится, сто раз мне говорила. Мол, красивый маньяк…

Принц расхохотался, запрокинув голову. Затем, изящно ступая, уселся на сиденье, ещё хранившее девичье тепло. Потёрся носом о верёвку, что недавно держала рука Джанет. Лизнул, будто кот – след мышки.

– Чудесная, сладкая… – прошептал Принц и тихонько запел приятным баритоном: – Дитя, я пленился твоей красотой… Неволей иль волей, а будешь ты мой 2 2 Строки из баллады «Лесной царь» И. В. фон Гёте в переводе В.А. Жуковского. …

Повинуясь его голосу, задвигались травинки. Даже камни, раскалённые солнцем, стали подпрыгивать, как воробьи. Даже Фэй – уж на что стальная особа! – принялась ёрзать на сиденье.

Бойся, когда напевают фэйри. Трепещи, когда поёт их наследный Принц…

– Что ж, – оборвав песню, сказал Принц и лениво, с удовольствием, потянулся. – Как делишки, Фэй? Ещё не кокнула своих?

– Нет, – холодно бросила Фэй в ответ.

– А когда?

Фэй не ответила, и Принц по новой расхохотался. Он был весел настолько, насколько она мрачна, порывист настолько, насколько Фэй – флегматична. Казалось, Принц полон эмоций до предела. Вот-вот взорвётся. Он безмерно любил всё новое, запретное… то, на что сородичи не могли глядеть без презрения.

Например, Подкидышей.

Фэй, не человек, но не фэйри, знала, что такие, как она, – второй сорт. Всего лишь смертники, что исчезнут с лица Земли вскоре после исполнения миссии.

Да только ей на это было плевать. Всем плевать – но не Принцу.

Любящий быть не как все, Принц частенько заглядывал к ней в гости, встречал на улице, общался… Фэй не испытывала к нему никаких чувств. Она и не должна была испытывать.

И Принц, и Джанет были чудиками, что как-то прилипли к ней. А то, что прилипает, когда-нибудь да отсохнет. Отлипнет.

Но однажды…

***

В день, когда всё случилось, Фэй завтракала на кухне. Застеклённые двери, ведущие в сад, были распахнуты, открывая доступ свежему ветру. Метались ветви яблони, у корней которых покоился Мёртвый Пёс.

Фэй обжиралась, как это делают все Подкидыши: ела за десятерых, оставаясь при этом худой. Сидя в одиночку за длинным столом, она методично сметала всё, что вытащила из холодильника: йогурт вперемешку с ростбифом, треугольные сандвичи вместе с ломким шоколадом… Молча, целеустремлённо – и без всякого удовольствия.

Фэй отвернулась от сада, открывая морозилку, когда позади раздался шорох.

Пахну́ло подсохшей кровью, по́том и…

Фэй вихрем развернулась, чтобы перехватить штырь, нацеленный ей в спину.

– Мразь!.. – прошипел знакомый голос.

Железо обожгло руку, но Фэй не дрогнула: Подкидыши были более устойчивы к металлу, чем фэйри. Не поведя и бровью, Фэй легко отшвырнула от себя Офелию, и та врезалась в кухонный шкаф. Офелию, которая…

…Которая была куда моложе, чем надо.

Одета в неведомо какие тряпки.

И изранена так, что…

– Привет, фальшивка, – прохрипела Фэйт Гриффитс, пытаясь встать на ноги.

Фэй не ответила. Фэй впервые в жизни была поражена.

– Что, не ждала? – спросила Фэйт – и скрючилась в жестоком кашле. В уголке её губ надулся и лопнул бордовый пузырёк. – А я ведь помнила про тебя. Все эти клятые годы…

Фэйт расплылась в кровавой улыбке и без предупреждения кинулась вперёд. В руке её возник острый обломок рябиновой ветки.

Фэй, не успев отбить удар, вместе с Фэйт повалилась на стол.

Шум, грохот, звон…

– Забрала мою жизнь, тварь?! – прорычала Фэйт, целясь обломком в сердце. – Получай!..

Фэй дёрнулась, и рябина лишь обожгла рёбра. Взмах руки – и Фэйт заново отлетела прочь, чтобы врезаться в стенку со всей силы.

Всхлипнув, она сползла на пол, оставляя на обоях широкую красную полосу. Но в глазах её, когда Фэй молча подошла и присела рядом, горела всё та же ярость.

– Ненавижу… ненавижу вас всех, – прохрипела Фэйт.

Фэй знала: подлинник умирает. Это было заметно невооружённым глазом.

Чудо, что ей удалось сбежать, найти старый дом, Фэй…

Фэй нахмурилась. Тронула Фэйт безобразным пальцем.

В стране фэйри время текло иначе, не как у людей. Кого-то из похищенных возвращали в том же возрасте, кого-то – совсем дряхлым… Фэйт же, украденная около семи лет назад, юной десятилеткой, сейчас выглядела почти на тридцать.

– Пожалуйста… – внезапно просипела Фэйт, и Фэй склонилась ближе. – Пожалуйста… съешь моё сердце.