Антон Гурко - Жертвенный престол

Он прекрасно помнил тот проклятый день. Две с половиной тысячи лет назад он ушел из своего дома – вернее, как сказать «дома»… из места обитания, – чтобы поохотиться. Да, он бессмертный, но он точно так же, как и смертные, хочет есть, пить и спать. А там, где он жил, были лишь заброшенные руины некогда могучего Аториэйского царства и безжизненные скалы, а потому, чтобы прокормиться, приходилось иногда уходить на охоту. Уходить далеко…

Тысячи лет он жил в руинах давно покинутого города магов. Он столько лет охранял его от темных сил, и все ради чего?! Ради того, чтобы они пришли ровно в тот момент, когда он ушел за едой?!

В тот день Эйно как раз шел обратно по узкой горной тропе, когда земля вдруг задрожала и городские развалины взорвались, превратившись в извергающийся вулкан. Из его рокочущего пламенного кратера в небо взмыли две стрелы черного дыма и устремились на юг, за пики далеких гор. У Эйно не было никаких сомнений, он знал, что все это может означать только одно – силы тьмы вернулись в священный Гилион-Палантин, и они забрали Подавитель. Теперь дакны, слуги темного бога Баала, могут беспрепятственно проходить в Гилион-Палантин из Остального Мира.

Эйно понимал, что Подавитель нужен дакнам для того, чтобы изгнать из идеального измерения в материальный мир древних элементов, духов ложных стихий (дерева, стали, льда и лавы), порожденных верой людей. А сделать это темные силы могли только в одном месте – в Шэйдинао, священном храме для служителей древних элементов. А это означало, что у Эйно еще была возможность все исправить. Он сразу же отправился туда в надежде опередить баалистов, но, увы, этой надежде не суждено было сбыться.

Бессмертный опоздал, и к его появлению Шэйдинао уже был опустошен. Территория храмового комплекса была усеяна останками жестоко убитых священнослужителей и их стражников, а значит, древние элементы были низвергнуты в материальный мир, а дорога в святую землю для подданных темного бога открыта.

Да, бессмертный понимал, что для того, чтобы попасть в Гилион-Палантин, Баалу необходимо изгнать из идеального плана бытия древних элементов, вот только он не понимал, как именно эти духи помогут Князю тьмы преодолеть защитную ауру Гилион-Палантина, не пропускавшую порождений мрака в святую землю. И он решил разобраться в этом.

Эйно много лет искал древних элементов по всему Гилион-Палантину. Все улики указывали на то, что изгнанные духи направились на юг, но нагнать их ему все равно не удавалось. А затем они нашли его сами! И с тех пор Эйно постоянно вынужден скрываться от этих синеглазых духов, укутанных в бело-красные одежды.

Эйно долго пытался скрыться от духов, но, куда бы он ни отправлялся, как бы ни заметал следы, древние элементы все равно выходили на его след, а потому бессмертный никогда нигде не ночевал дважды. Поняв, что уйти от преследования не удастся, бессмертный решил во что бы то ни стало продолжить свое дело – остановить вторжение темных сил в Гилион-Палантин. А раз древние элементы связаны с планами Баала, то, наверное, если остановить дакнов, удастся отделаться и от этих неугомонных синеглазых.

Он знал, какой будет следующий шаг слуг Баала, и именно поэтому Эйно пришел сюда, в эти проклятые языческие леса. Да, у него не было никаких иллюзий относительно дружелюбия язычников, но так как раньше бессмертный с ними никаких дел не имел, то он и помыслить не мог, что зоократы настолько замкнутые. Они любого иноземца, встреченного в их лесах, считают преступником и норовят схватить его, дабы принести в жертву. Это в высшей степени затрудняет любые коммуникации. Да, убить его им бы не удалось, но и раскрывать свое бессмертие в планы Эйно не входило, а потому всячески скрываться приходилось еще и от зверолюдей и живущих с ними людей. Поэтому чертовы поиски растянулись на долгие-долгие годы…

Но теперь у бессмертного не было времени. Баал готов реализовать следующий этап своего плана, и Эйно нужно спешить, чтобы ему помешать. За много лет, что он странствует по языческим землям, он изучил эти края, узнал много ценного, в том числе где все зачарованные клинки! И сейчас нужно было во что бы то ни стало поговорить с хозяином одного из них, с парнем, чьего отца Эйно не удалось спасти…

Сейчас этот юнец ушел вместе с языческим войском на восток воевать с колонистами, а зоократы могут очень быстро передвигаться по этим чертовым лесам, чему бессмертный не научился даже за столько лет странствий по джунглям. И теперь он никак не может нагнать войско зоократов, чтобы встретиться с этим парнем. А если по дороге на восток Эйно догонят древние элементы, то встречу с хозяином клинка придется и вовсе отложить…

Эх, в этот раз у бессмертного странника нет права на ошибку!

Рисунок 6. Схватка людоедов.

– Куаутемок! Куаутемооок! – без устали голосил в глухой чаще Кун. Он бродил по окрестностям селений колонистов целый день. Человекокойот даже не заметил, как остальные язычники подожгли деревни нововеров и ушли восвояси с поля боя. И все это время он кричал как резаный в надежде найти своего друга и господина, но все без толку, Куаутемока нигде не было.

Кун и Куаутемок были одного возраста и росли вместе, поэтому молодой глава храма пса был для койота не просто господином, но и лучшим другом, которому брахман был верен в любом деле и готов был пойти за ним даже на смерть. И когда стало известно, что верховного жреца нет среди выживших, Кун пошел искать своего товарища, отказываясь верить, что он мертв.

Вечерело, сумерки сгущались под сенью векового леса. Кун ушел уже далеко на восток от горящих деревень. Клубы густого дыма, высившиеся над кронами деревьев гневным предупреждением для всех иноверцев, пришедших в языческие земли, давно не было видно. Кругом в полумраке виднелись сваленные в груды тела нововеров, погибших от неведомой болезни, оставляющей на коже ужасные пятна. В обычной ситуации от такого зрелища даже у брахмана встали бы волосы дыбом (ну, или шерсть), но Кун не обращал на все это внимания, его куда больше волновала судьба Куаутемока. Конечно, периодически койот все-таки задавался вопросом: «Что здесь случилось?» – Но вместо того, чтобы попытаться дать на него ответ, жрец лишь снова кричал: «Куаутемок!»

– Куаутемок! – вновь проорал заветное имя Кун, окончательно сорвав горло, но ответа опять не последовало.

Койот зарычал от бессильной злости, той самой злости, которая разрывает на части в те угрюмые моменты, когда опускаются руки. Его взгляд в очередной раз упал на трупы несчастных колонистов. Это не хорошо, но ему нужно куда-то выплеснуть всю свою ярость, и потому брахман без стыда пнул со всей дури одно из тел.