Антон Гурко - Жертвенный престол

Периодически вампирам и прочим упырям удавалось выдернуть из монолитного строя язычников какого-нибудь бойца. Каждый раз, когда это происходило, мертвецы разражались еще более лютыми воплями и мгновенно утаскивали несчастных вниз под их истерические крики боли и ужаса.

– Ну, где он? – нервно спросил Трапезустий непонятно кого, хотя прекрасно понимал, что никто не в силах ответить на этот вопрос. Его терзали сомнения. Государь боялся за своего брата и не хотел его потерять, но, с другой стороны, он опасался, что его воины не смогут долго сдерживать дакнов. Перекрыть последний путь в подземелья сейчас и спасти своих людей и себя, но, возможно, обречь брата на верную гибель или, рискуя всеми жителями дворца, подождать Джавана?

Если бы все не было так плохо, наилучший даже не думал бы над этим и повелел лучшим удерживать проход столько, сколько понадобится, до последней капли крови. Но, увы, ситуация была катастрофичной. Большая часть опустевшего города была захвачена мертвецами почти без сопротивления менее чем за час, и теперь под властью язычников остались лишь дворец правителя и храмовые комплексы псов и котов на юге, где продолжали идти ожесточенные бои. Кварталы псов и котов были не так хорошо укреплены, а потому получалось, что дворец наилучшего был основным оборонительным рубежом города. Если он падет, то Тагараски окажется во власти мертвецов, а Союз развалится, лишившись своей столицы и правителя и безо всякой гражданской войны. Хотя тот факт, что представители других земель предпочли укрыться от мертвецов в храме Мануака Копанака, а не в цитадели наилучшего, и так был не чем иным, как протестом против власти Трапезустия.

– Чему, пятнадцать минут… Пятнадцать минут, и, если они не вернутся из подземелий, закрываем проход, – дрожащим голосом, скрепя сердце, распорядился государь.

Последнее, что он может сохранить, так это жизнь его людей, и ради них Трапезустий должен принимать непростые решения, иначе всем скоро настанет конец. Таков удел наилучшего.

«Прости меня, брат», – вновь едва не заплакав, взмолился Трапезустий. В иных условиях он отправил бы своих подданных на верную смерть, но сделал бы все, чтобы не дать Джавану погибнуть. Да, Трапезустий знал, что Джаван считает его эгоистом, но ради брата государь был готов на все. Вот только сейчас такое решение означало бы верную смерть для всех во дворце, Трапезустий и так очень сильно рискует, откладывая неизбежное еще на пятнадцать минут.

ХХХ

Свет факелов окончательно померк, и удручающая тьма поглотила воинов Джавана. Язычники уже потеряли счет времени, и никто не мог сказать, сколько они скитаются во мраке подземных коридоров в отчаянной попытке спастись, отражая бесконечные атаки толп вампиров. Как бы принц ни старался подбодрить своих людей, страх и отчаяние буквально витали в воздухе. Все боялись, что их заперли в подвалах, оставив на растерзание полчищам кровососов.

Сотни кровожадных глаз взирали на испуганных воинов изо тьмы бесчисленных коридоров. Мертвецы набрасывались на зоократов отовсюду. Отряд под душераздирающие крики умирающих, утаскиваемых немертвыми во мрак, редел буквально на глазах, и, похоже, язычникам даже не удастся добраться до следующего выхода из подземелий. Неважно, будет этот ход перекрыт или нет, зоократы могут дотуда и не дойти.

Джаван не хотел умирать, тем более так, бесславно и бесполезно, во мраке подземного лабиринта, под жуткий рев вампиров, которые сначала тебя искалечат, а потом утащат в беспроглядную тьму и сожрут. Он кричал от отчаяния и злости и еще более яростно кромсал мертвецов. Он – лучший воин Союза, и он не даст одолеть себя так просто.

– Закрыто! Нас замуровали! – в истерике завопили воины, когда отряд все-таки добрался до другой лестницы наверх.

Вот и все, это конец. Самые страшные опасения Джавана оправдались, впрочем, а чего еще он ожидал? Все было понятно с самого начала, когда язычники обнаружили, что перекрыта другая лестница.

– Все к стене! Если умирать, то пусть предки нами гордятся! – разрубив очередного кровососа, приказал принц. Вопль сдохшего мертвеца заглушил дрожь в словах Джавана. Это хорошо, он должен быть примером для своих воинов даже перед лицом верной смерти.

Несчастная десятка выживших гвардейцев, обреченных быть растерзанными сотнями вампиров, ощетинилась серебряными клинками. Воины готовы были дать свой последний бой. Язычники побросали мешки с оружием, в которых уже не было никакого смысла, все равно клинки не удастся доставить наверх для остальных стражников дворца. Вампиров теперь было просто невероятно много, их плотные ряды полукругом прижали гвардейцев к стене.

Вампиры сверлили врагов голодными взглядами, запугивали жутким рычанием и шипением, но нападать почему-то не решались. Скорее всего, мертвецы просто испытывали нервы язычников на прочность, ждали, пока защитники дворца сделают первый опрометчивый шаг.

Напряжение нарастало, и Джаван словно чувствовал, что вампиры вот-вот бросятся в последнюю атаку и роковой волной захлестнут язычников. Мертвецы притихли, громкий рев кровопийц сменился каким-то едва уловимым рыком. В этот момент в дальнем конце коридора раздался грохот и блеснула ослепительная вспышка. Вампиры замешкались, а затем полыхнул еще один взрыв, а за ним третий.

Джаван присмотрелся в замерцавшую яркими сполохами даль коридора поверх голов проклятых кровопийц. С адским грохотом до него донеслись испуганные вопли дакнов. Похоже, это колдуны, языческие колдуны! Значит, не все потеряно!

– Вперед! Смерть дакнам! – выпалил принц и кинулся в атаку. Его люди, подхватив клич господина, бросились вперед. Отчаянная десятка гвардейцев с грохотом врезалась в толпу поддавшихся смятению вампиров.

Бойцы сражались с невероятной отвагой, они разрубали мертвецов, отсекали им руки и ноги, сносили головы. И дакны не могли остановить эту безумную атаку. Кровососы, придя в себя, наседали на язычников, но вместо победы обретали лишь окончательную смерть.

Взрывы заклинаний гремели все громче и ближе.

– Мы здесь! Сюда! – голосил Джаван, сражая одного мертвеца за другим. Он звал нежданно явившихся чародеев на помощь, ведь если они уйдут, то гвардейцы сгинут в этих проклятых лабиринтах подземной части храма лучших.

Он не знал, услышали его колдуны или просто их путь пролегал через этот чертов коридор, где гвардейцы отчаянно цеплялись за жизнь, но вскоре за спинами вампиров показались силуэты брахманов-орлов и колдунов-сов, пускающих в немертвых беспощадные потоки яркого пламени и сверкающие молнии. Впереди магов шел Яджар.

– Джаван, слава духам, ты жив! – радостно воскликнул орел, когда отряды гвардейцев-лучших и брахманов-иглитов воссоединились.