Влада Молнева - Ангелы плачут в июне

– Надеюсь, осознание того, что не ты довела ее до кризиса.

Тонкие темные брови угрожающе сошлись на переносице.

– Это мне вряд ли поможет! – Бабушка долго сверлила меня своим особым взглядом, потом раздраженно отмахнулась: – Ладно, действуй.

Я посмотрела на потолок, продолжающий сотрясаться от шума, прикидывая, стоит ли предпринять очередную, заведомо безрезультатную попытку мирных переговоров.

За последние несколько дней в двери семнадцатой квартиры мне приходилось стучать раз десять. Я уже знала поименно всех пятерых рабочих, но найти общий язык не смогла ни с кем. Они ссылались на навязанные заказчиком жесткие сроки и все мои жалобы неизменно игнорировали. Хозяев квартиры, молодую эффектную пару, я видела лишь мельком. Поговорить с ними пока не удалось.

Ладно, воспользуюсь экстренной мерой. Достала из шкафа большие вакуумные наушники. Такие иногда надевают строители крупных объектов в качестве защиты от постоянного громкого шума.

Бабушке не терпелось начать сеанс. В ее глазах светилась надежда, которую мне, к сожалению, не суждено было оправдать.

Через пять минут я сдалась и устало стащила наушники. Почти ничего увидеть не удалось. Грохот сверху, даже приглушенный в десятки раз, мешал сосредоточиться.

– Ну, что скажешь? – нетерпеливо спросила бабушка.

– Ничего особенного. Обычный двенадцатилетний ребенок. Насколько я могу судить, физически девочка здорова. Небольшая анемия не в счет. А значит, за приступы ответственна не физиология, а психология.

Бабушка нахмурилась. Понимаю, это не то, что она хотела бы услышать.

– Это ты уже говорила! Объясни, каким образом ее психология связана со мной?

Я со вздохом откинулась в кресле-качалке.

– Думаю, никаким. На белый халат она так реагировать не могла – медиков девочка видит чаще родителей. А с тобой до первого приступа она встречалась раньше несколько раз. И тогда ничего не происходило.

Василиса Аркадьевна задумалась, вспоминая.

– Точно! Я приносила ей градусник в первый же вечер, потом кефир. Совсем из головы вылетело! Тогда почему…

– Совпадение.

– Что?

– Совпадение, – устало повторила я.

Глубокий транс всегда отнимает много сил, а возобновившиеся строительные работы не оставляли надежды на полноценный отдых.

Бабушка скептически подняла брови и недовольно напомнила:

– Ты ведь не веришь в совпадения!

– Я – нет, но тебе стоит попробовать…

Она все-таки пришла. Коротенькая красная мини-юбка, крохотный белый топ без бретелек, яркий вызывающий макияж и отчаянная решимость во взгляде. Охотница в полной боевой экипировке. К этому я была не готова.

– Валя?!

– Я ведь говорила, что приду. Ты все сделала?

– Да, то есть… Ты хорошо подумала?

– Ты опять? Ну сколько можно?! – нетерпеливо фыркнула она. – Я приняла решение! Где мой флакон?

Я посторонилась, пропуская девушку в комнату. Она решительно подошла к столу и взяла пузырек. Он по-прежнему стоял на фотографии. Я к нему больше не прикасалась.

– Все готово? – настойчиво повторила Валя.

Я не знала, что сказать. Такого в моей практике еще не было. Что же предпринять? Солгать и предоставить событиям идти своим чередом или…

– Э… Валя, а зачем тебе приворот, вы ведь и так встречаетесь? – Последняя отчаянная попытка перевести стрелки.

Увы, заведомо провальная.

Она одарила меня раздраженным взглядом и неохотно объяснила:

– Он спит со мной пару раз в месяц, когда очередь доходит. За ним ведь бегают толпы местных девиц, а я хочу быть единственной, ясно? И вообще, спасибо за заботу. Ты предупредила меня о последствиях. Все. Тема закрыта!

– Не совсем. Что ты видела во время транса?

Она закатила глаза, словно родитель, уставший от бессмысленных вопросов ребенка, не желающего признавать очевидное.

– То, что ты мне внушила: он превратится в спившегося бомжа, я – в одинокую неудачницу с несложившейся личной жизнью.

Все верно. Один из типичных вариантов действия приворота. Я бы назвала его щадящим, бывает хуже.

– Я тебе ничего не внушала. Это действительно произойдет, если приворот сработает.

Валя упрямо вздернула подбородок, рыжие пружинки локонов красиво заколыхались. Я не могла понять, поверила она мне или нет, зато четко осознала, что все уговоры бесполезны – решения девушка не изменит. Вот уж воистину, любовь зла.

– Пусть так! Это моя жизнь! Я готова нести ответственность!

– А я – нет.

– Что?

– Извини, но речь идет не только о твоей жизни. Я не закончила ритуал и не собираюсь заканчивать.

Ее глаза презрительно сузились.

– Я поняла, ты просто ни черта не умеешь! – презрительно прошипела Валя. – Вот и тянула время. Ладно, я все равно своего добьюсь, вот увидишь!

Валя схватила со стола фотографию возлюбленного, опрокинув флакон с несостоявшимся приворотным, и стремительно выскочила на лестничную площадку. Входная дверь оглушительно хлопнула.

Я вышла следом за девушкой. Она сейчас слишком возбуждена, чтобы контролировать свои действия.

– Валя, подожди!

Девушка обернулась и посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью, выплюнув:

– Отвали, шарлатанка!

Через секунду с таким же грохотом захлопнулась дверь подъезда. Позади кто-то одобрительно хмыкнул.

Я обернулась и узнала рыжеволосого рабочего из семнадцатой квартиры – Глеба. Он был главным из пятерки, поэтому именно с ним мне приходилось ругаться чаще всего.

– Какие неблагодарные клиенты пошли, – насмешливо протянул он. – Только не говори, что это мы виноваты. Шум мешает разводить на бабки?

Я одарила его тяжелым взглядом и сердито буркнула:

– Лучше заткнись.

– А то что?

– Козленочком станешь!

Не собираясь продолжать дискуссию, я поспешила скрыться за дверью.

Необъяснимое чувство тревоги заглушило все остальные эмоции. Оно просочилось в мои сны и не отпускало до самого утра.

Мне снилась незнакомая девочка из бабушкиного санатория. У нее было Валино лицо, и она умерла от приступа удушья…

Новый день не принес облегчения. Тревожное ощущение из сна плавно перетекло в реальность. Оно нарастало, приобретая новые оттенки.

Примерно то же я почувствовала восемь лет назад, перед тем, как нас почти настигли родственники одной из жертв отца, мечтающие о вендетте. Только теперь к тревоге и страху добавилось щемящее ощущение тоски и потери.

Звонок бабушке ничего не прояснил. Не считая негодования по поводу того, что до разрешения конфликтной ситуации ее отправили во внеплановый отпуск, у Василисы Аркадьевны все было в порядке.

Девочка из санатория, по ее словам, также пребывала в добром здравии. Став причиной невольного обострения ее недуга, бабушка просто не могла не названивать сотрудникам и не интересоваться здоровьем маленькой пациентки каждые полчаса.