Владислав Чернилевский - Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты

Видимо, она увидела в невинном вопросе мужской шовинизм. Я быстро сориентировался и вместо заготовленной фразы про то, что раньше не встречал девушек-физиков, спросил:

– Почему ты решила, что меня это удивляет?

Кристина сделала снисходительный вздох и сказала:

– Почему все мужчины при знакомстве со мной обязательно спрашивают, почему я решила стать ученой?

– И почему же?

– Я не мужчина, почему ты спрашиваешь об этом меня?

– Лев Эдуардович, почему мужчины постоянно донимают Кристину этим вопросом? – спросил я «хозяина дома».

Отец семейства чуть не подавился едой от такой наглости. Он аккуратно положил столовые приборы на скатерть, вытер кусочки еды со рта и уже приготовился говорить, как раздался смех Кристины. Возможно, ей показалась забавной моя выходка, но, скорее, она не захотела ставить взрослого человека в неудобное положение и ответила сама.

Отцом Кристины был талантливый ученый, чья жизнь не могла не сказаться на жизни дочери. Вместо игр с куклами маленькая девочка крутила в руках модели атомов, а вместо чтения сказок на ночь они ходили смотреть через домашний телескоп на туманность Андромеды. Вместе с папой они периодически устраивали погром в квартире, производя удивительные физические или химические опыты. Я представил себе, как озорная девчушка, измазанная копотью, и серьезный отец в белом халате, взрывают самодельную бомбочку в детской, отчего комната наполняется серым дымом. Я рассмеялся от этого образа, и под мой хохот Кристина закончила рассказ тем, что ее единственным шансом не стать физиком, было пойти на химический факультет.

Девушка замолчала и с расслабленной улыбкой посмотрела на меня. Смущенный ее прямым взглядом, я пошутил:

– Я что, измазал лицо сметаной?

– Нет… но, мне кажется, что мы с тобой где-то встречались, – ответила девушка и, прищурившись, стала всматриваться еще сильнее.

Теперь я понял: Кристина не вспомнила меня. Именно поэтому она вела себя доброжелательно по отношению ко мне. Я решил, что продолжу сохранять инкогнито, но в разговор вмешался Дмитрий:

– Тебе не кажется. Вы и правда встречались на лекции в университете.

– Точно! Теперь я тебя вспомнила! Ты еще спросил меня про гравитационную ракушку, – произнесла Кристина, не отрывая взгляда. Пока она произносила фразу, на ее лице сменилась целая гамма эмоций: торжество, удивление, тревога.

– Да. Мне на работе рассказывали городскую легенду о Бесконечной Лестнице, вот мне и стало интересно, сколько правды в таких байках, – подтвердил я.

Вспоминая о нашей с Димой пьяной поездке в Лабораторию, я старался аккуратно подбирать выражения, чтобы ни одно произнесенное слово не дало поводов для обвинений. Не вышло.

– По-моему, байки с твоей работы – не самая удачная тема для разговора, – сказал Дима.

Еще больше меня испугала реакция Кристины на мои слова. Ее лицо исказилось в одно мгновение: улыбка исчезла, подбородок приподнялся, губы сжались. Она источала холод, и от этого становилось не по себе.

– Я что-то не то сказал? – спросил я.

– Нет, все в порядке. Продолжай, – ответила девушка, а сама сжала плечо побледневшими руками.

Все точно не в порядке.

– Что продолжать? – спросил я.

– Рассказывать про Бесконечную Лестницу.

– А что про нее рассказывать?

– Давайте закончим этот разговор! – грубо, чуть ли не криком, прервал перебранку Лев Эдуардович и ударил о стол рукой. Старик посмотрел на меня высокомерным взглядом и добавил: – А вам, молодой человек, вместо того, чтобы забивать голову моего сына всякими глупостями, стоит больше внимания уделять своей работе и не заявляться туда в пьяном виде. К тому же, уже поздно. Я думаю, вам пора домой.

Меня возмутило такое отношение! Мой взгляд бросился к Диме за заступничеством, но встретил… виноватую улыбку. Эту вечную виноватую улыбку. Нет, Дима ничего не скажет своему отцу, даже если не согласен с его решением. Хозяином в доме моего друга оставался его Лев Эдуардович. Готов поспорить, что и с женой они помирились не потому, что Дима позвонил Марии, а потому что это сделал за него «папа».

– Что ж, пожалуй, вы правы, – согласился я. Выбора у меня все равно не было.

Я встал из-за стола, произнес «спасибо» и пошел за верхней одеждой. Дима вышел проводить меня в коридор, где я прочитал в его глазах: «Извини, что так получилось». Он никогда не произнесет эту фразу вслух – решения отца не оспариваются.

Дима молча протянул мои ботинки, а я молча их взял.

И тут в холл вышла Кристина.

– Я тоже пойду, проводишь меня до отеля? – попросила она меня.

Не ожидал такого поворота событий. Если Кристина хотела узнать от меня подробности о Бесконечной Лестнице, то она поступила логично. Я тоже поступил логично и согласился:

– Конечно, провожу. Нам далеко ехать?

– Идти. Я остановилась в университетской гостинице.

Девушка подошла к шкафу и вытащила из него красный клетчатый пуховик с широким черным поясом. Затем она надела забавную шапку с помпоном и, попрощавшись с хозяевами квартиры, выскользнула на лестничную площадку. Я одевался дольше и догнал Кристину только во дворе, где в свете окон девушка рассматривала снежинки на своих белых варежках. Услышав скрип железной двери, она повернулась ко мне и мягко произнесла:

– Извини, что тебя из-за меня выгнали.

– Не извиняйся! Меня выгнали из-за скверного характера Диминого отца, – не согласился я.

– Он ни при чем. Тебя выгнали из-за меня, – сказала Кристина, укутываясь глубже в куртку.

– Откуда такая уверенность?

– Давай мы не будем спорить? Расскажи, что ты знаешь про Лестницу. Я хочу услышать историю твоего друга, – сменила тему девушка. Она показала пальцем в сторону дворов и добавила: – Нам туда.

С этими словами Кристина подошла ко мне и взяла под руку.

Последний раз я ходил парой с девушкой еще в университете. С того времени успел привыкнуть к одиночеству – женское прикосновение смутило. Однако я не был настолько малодушен, чтобы от легкого флирта, если это был флирт, начать делиться тайнами. Я ответил без конкретики:

– Ничего особенного. Мои коллеги говорят, что нашли в подвале здания, где я работаю, Лестницу, уходящую бесконечно вниз. Но я туда не спускался – нет допуска. Мы с Димой пробовали попасть в нее, но нашли обычный подвал.

– Что еще говорят твои коллеги?

– Что если уснуть на Лестнице, тебе могут присниться странные сны, а если спуститься в нее глубже, то можно увидеть, как эти сны становятся реальностью.

– Любопытно. Что еще?

Странно. Сейчас она смотрела на меня широкими глазами с мнимой улыбкой и нескрываемым любопытством, а сами вопросы напоминали допрос. А ведь еще десять минут назад, когда я только упомянул про Лестницу, Кристина сжимала до побледнения пальцев свои плечи. В этой перемене было что-то противоестественное.