Евгений Ходоровский - Раднесь

– Что за шаман?

– Родители мои, когда поняли, что со мной что-то не в порядке, что я какой-то странный, решили показать меня шаману племени. Ягды его звали, как сейчас помню. Старый козёл ел какие-то грибы, растолчённые в каких-то порошках, запивая водкой. Уж не знаю, что больше на него действовало – буйная фантазия или обилие водки, но камлания он проводил так натурально, что мои бедные родители, да и все в племени, верили ему безоговорочно, – тут Иван вздохнул и грустно добавил: – Но я проверил, ни черта он не видел, транса никакого у него не было. Его тонкое тело спокойно спало в нём, как и у большинства людей.

– Но ты же сам говоришь, люди ему верили!

– Артём, наверное, ты ни вот на столько, – Иван поднял вверх правую руку и кому-то показал кончик пожелтевшего ногтя на мизинце, – не представляешь, насколько уныла и однообразна жизнь вогулов! А тут такое представление: дым от каких-то куч непонятно чего, ритмичные удары в бубен, утробное мычание Ягды, его пляски, куча всяких амулетов и всякое другое. Каждый из нас готов с благоговением воспринимать любой жест или слово шамана! Но только не я… Я-то и сам знал, что со мной, и видел прекрасно, что он мне ничем не поможет.

Я просто тогда не знал, что мне с этим делать, оттого и метался. Сейчас я успокоился, возможно, я просто привык.

– Ну, то есть шаманом ты становиться не собираешься? – уныло задал вопрос Артём вогулу.

В его наметившуюся стройную теорию происходящего совсем не встраивались взгляды человека, который, по всем признакам, должен сыграть огромнейшую роль в жизни его предков, да и самого Артёма.

– Не знаю я… Возможно, я передумаю. Я теперь благодаря тебе понял, что могу много полезного сделать людям. Но люди меня не поймут, если я буду делать такое, что выходит за рамки их понимания. Только шаманы могут это делать. Наверное, ты прав, мне надо стать шаманом, а иначе меня рано или поздно закидают камнями. Только шаману такое дозволено. Вообще-то, у меня даже знак шаманский есть, даже два. Вот!

И вогул достал откуда-то из закоулков своей хламиды два маленьких металлических предмета. Он положил их на плохо оструганную доску стола, и Артём, подключившись к зрению вогула, увидел, как два тускло мерцавших металлических сердечка немного пошевелившись друг относительно друга, вдруг встали как вкопанные, уткнувшись по направлению друг к другу острыми кончиками.

Если бы Артём был в материальном теле, у него подкосились бы ноги от удивления. Это были именно те сердечки, про которые писал дед Игорь и одно из которых он ему отдал перед смертью. Знак шамана! Всё сложилось один к одному. В мыслях Артёма началась неописуемая круговерть, каждый ответ, который он получил сейчас на когда-то задаваемый вопрос, порождал ещё ворох вопросов, и это, как снежный ком, накатывало на Артёма удивительными догадками.

А меж тем вогул продолжал бормотать:

– Я не знаю, уж что нашло на Ягды, но он мне тихонько всучил эти два амулета, когда закончил представление по избавлению меня от злых духов, или как-то ещё он это обзывал. Пока мои родственники отвлеклись, собирая вещички в путь-дорогу, он сгрёб меня, желторотого мальчонку, своими ручищами, как граблями, в тёмный угол, прижал к стенке и, дыша перегаром мне прямо в лицо, шёпотом прошелестел: «Слышь, ты, дитя вогулов! Тебе отдаю вот это, однако. Будешь носить при себе… Поймёшь потом, однако. Надо это тебе. Мне не надо уже, вот, однако!» Сунул мне их в ручонку, да и отскочил как ни в чём не бывало. Никто и не заметил. Но с тех пор эти два амулета всегда при мне. Более того, через некоторое время я вдруг понял, что они имеют какое-то необыкновенное воздействие на меня. Стиснув их до боли в ладонях, я легко погружаюсь в транс, и восприятие тонкого мира становится намного отчётливее.

– Откуда они у Ягды взялись? – немного совладав с удивлением и трепетом, спросил Артём.

– Не знаю я. Ягды мне ничего не объяснял. Думаю, у него были какие-то способности, но он всё пропил. Только и смог, что во мне что-то заметить, и по наитию какому-то даже в пьяном угаре сообразил, что мне эти вещи нужнее.

– Это знак шамана?

– Думаю, да. А что? Что-то не так?

– Всё нормально, – окончательно придя в себя, мысленно успокоил и себя, и вогула Артём. – Продолжай пользоваться до поры до времени.

– Хм… Ну ладно. Только, знаешь, я уже могу и без них в транс входить. Ты во мне что-то настроил так, что я силу чувствую огромную.

– Ну вот и славненько! – Артём решил отложить до поры до времени вопрос с амулетами, надо было ему самому ещё понять, какую роль играют эти две вещицы сейчас, в текущий момент его жизни.

– Артём! – после непродолжительного молчания позвал вогул, расслаблено ковыряясь деревянной щепкой в зубах.

– А?

– А расскажи мне что-нибудь про себя.

– В смысле? Что рассказать?

– Ну, ты до сих пор мне не рассказал, кто ты, откуда, чем занимаешься…

– Ты и не спрашивал.

– Я стеснялся.

– Чушь какая!

– Ну расскажи!

– Что конкретно тебя интересует?

– Всё!

– А теперь не стесняешься?

– Очень интересно просто, – хихикнул Иван.

– Набил брюхо, теперь развлекай тебя? – ехидно пробурчал голос в голове вогула. – Ладно, задавай вопросы. Так легче будет. Неохота мне прям всё тебе рассказывать.

– Что ты делаешь по жизни?

– Я – преподаватель.

– Как это?

– Ну, учу людей.

– Чему?

Тут Артём запнулся. Надо было как-то на образах объяснить вогулу предмет своей профессии, так как лесной отшельник, скорее всего, имел смутное представление об экономической теории.

– Науке о различных способах ведения домашнего хозяйства, предпринимательству и о том, как государство вмешивается в торговлю и производство товаров.

– У-у-у, – восхитился вогул, – ты шибко умный, да?

– В наше время большого ума не требуется для преподавания. Всё есть в книгах. Читай, вникай да рассказывай потом.

– Много книг прочёл, наверное, да? Ты, кажись, седой старец у себя там дома?

– Да кого там! Мне вот только недавно исполнилось двадцать шесть лет.

– Да ну? В таком возрасте ещё учиться да учиться! А ты других людей учишь, хм! – не поверил Иван.

– Да уж, – согласился с ним Артём и мысленно почесал затылок, – в моё время всякие несуразицы происходят.

– А оленей у твоего отца сколько?

– Чего, оленей?! – переспросил Артём. – Нисколько.

– Да вы бедняки, что ли?

– Чего это? А-а-а! Понимаешь Иван, в наше время богатство не количеством оленей измеряется.

– А чем же?

– Ну, по-разному. В основном, деньгами. А оленей ни у кого вообще нет там, где я живу.

– О как! А как же вы питаетесь? А шкуры? А упряжки что, только на собаках?

– Ну, во-первых, город, в котором я живу, находится намного южнее ваших мест. Там не водятся северные олени. В двадцать первом веке у людей жизнь совсем иная. Основные потребности значительно проще удовлетворяются. Нам не надо охотиться или возделывать огород, держать скотину. Городской житель за продуктами ходит в магазины, ну и за одеждой там и всем необходимым. Мы живём в больших домах, в них тепло и чисто. Для перемещения мы используем машины, нам не нужны для этого собаки, олени, лошади.