Алиса Чалис - Аддикт. Кризалис

2 сентября 2017

Москва

– Валер?

Мужчина нервно дернул плечом. Он терпеть не мог, когда его отвлекали от размышлений. Подняв голову, Константин уставился на коллегу.

Иван Зорин работал в спецотделе, пожалуй, дольше всех остальных охотников. Мужчина выглядел старше своего возраста – уставший, худой, с лицом, испещренным морщинами.

Охотник с плохо скрываемым интересом посматривал на рабочий стол, заваленный дневниками, заметками и записями Артура Нойманна, которые привезли из Санкт-Петербурга. Рядом – документы, оставшиеся после пожара в архиве. Материалы «фальшивого» Артура.

Зорин отвел взгляд и, поправляя шарф, хрипло сказал:

– Уже за полночь. Не стоит вам так засиживаться. Это никому не пойдет на пользу.

Валер никогда не считал себя параноиком, но внимание показалось ему неуместным. Коллега словно раздумывал что-то сказать, но не решался.

Впрочем, долго думать тут не надо – Зорин работал вместе с Седовым.

После того как Валеру пришлось уйти из спецотдела, он не оставил попыток докопаться до правды. Охотник твердо верил в свою версию и был достаточно упертым, чтобы продолжить поиски. И бывшие коллеги не отказывали в помощи.

Леонид Седов не уступал Валеру ни в целеустремленности, ни в самоуверенности.

Мог ли Леонид попросить коллегу разузнать о ходе расследования? Почему нет?

Валер прищурился, прикидывая, что могло попасть в поле зрения, а затем небрежно кинул лист с неразборчивыми заметками поверх открытого дневника.

– Увлекся малость. Но вы правы, Иван Андреевич.

– Есть прогресс? – полюбопытствовал Зорин.

Это уже становилось забавным.

Специалист-охотник мог вытягивать информацию тоньше.

– Не думаю, – отрезал Валер, убирая материалы со стола.

Зорин продолжал мяться на пороге:

– Я здесь прикинул…

Мужчина резко замолчал и после паузы продолжал уже медленнее, растягивая гласные, будто каждое слово давалось ему с трудом.

– Мне кажется… исходя из того, что я узнал об этих тварях за годы работы, что они ждут момента. Например, когда город будет «нестабильным». Осень. Перепады температур. Когда соберутся толпы народа. Фестивали. Праздники.

– День города? – Валер нахмурился.

Зорин что-то узнал? Но почему говорил загадками?

Валер поспешно обернулся, пытаясь понять по выражению лица собеседника, насколько серьезно тот говорит.

– Это он рассказал?

Зорин покачал головой.

– Он… Оно, вернее, молчит. Там все глухо. Еще немного – и парень сможет только брызгать слюной в гневе и издавать нечленораздельные звуки. Уже даже успокоение на него слабо действует. Расплата за огромную силу и «вечную жизнь». Похоже, единственная заслуга Виктора Стельницкого – то, что он смог пережить обращение и…

– Тогда откуда про День города? – перебил его Валер.

– Просто подумалось. Если бы я хотел что-то сделать, то дождался бы периода, когда охотникам сложнее всего. День города. Новый год. Что-то такое. Думаю, и Константин Киреев не просто так обратился на Хеллоуин.

Валер испытующе смотрел на коллегу, но тот лишь поправил пальто и, попрощавшись, пошел в сторону выхода. Его шаги гулко звучали в пустом коридоре.

Неужели он и вправду решился помочь Леониду и пытался таким образом выведать информацию?

Насколько Валер знал, семьи у Зорина не было. Вернее, больше не было. Мог он проникнуться отцовскими чувствами к молодому талантливому парню?

Или узнал что-то от Леонида и, не выдавая его, хочет подсказать?

Охотник посмотрел на календарь – День города уже в ближайшее воскресенье.

А может… это действительно просто рассуждения?

В конце концов Валер тоже допускал мысль, что существа, однажды устроившие массовую резню, – а в том, что за нападениями стояли последователи НДЕ, никто не сомневался, – вполне могут повторить атаку, но в более крупных масштабах. Десятое сентября действительно удобная дата. Толпы людей в центре.

Да и слишком долго ревенанты не давали о себе знать.

Слишком давно не покидало охотников чувство надвигающейся беды.

– Может, это ничего не значит… – пробурчал себе под нос охотник.

Волей случая охотник, который едва не окончил службу со справкой о нервном срыве в вечном звании патрульного, теперь оказался «на коне». Но как использовать преимущество, Валер пока не представлял.

Достав из кармана крохотный ключ, мужчина открыл ящик под столешницей и достал блокнот в черном переплете.

Записи, заметки, воспоминания, копии карт – все, что Валер успел собрать за последние два месяца. На первом развороте фотография его друга – Кости Киреева, правда, в облике Артура Нойманна.

Бывшего друга… – в который раз поправлял сам себя охотник.

Пять лет назад в руки Валера попала папка с похожим содержанием, но на другого человека – Ирму Дэй. Охотник не должен был играть какой-то важной роли в том расследовании, скорее был на подхвате, но…

Он до сих пор ярко помнил, как рассматривал снимок красивой девушки с длинными огненно-рыжими волосами. Спец из «Ока» сфотографировал девушку, когда она пила кофе на летней веранде ресторана.

Сложно поверить, что этому миловидному созданию со светлой кожей, усыпанной веснушками, на самом деле было за восемьдесят и она была хладнокровным убийцей. Первый ревенант, которого спец увидел в своей жизни. Но тогда Валер не испытывал сомнений. Был дан приказ: «схватить, при малейшей опасности – уничтожить», и этого было достаточно.

Но теперь… если бы Валер не увидел нападение собственными глазами, то не поверил, что ревенант, напавший на коллег в Южном отделе, был Костей Киреевым.

За время расследования охотник узнал многое и рассудил, что до поры до времени некоторые вещи разумнее припрятать. Седов уже поплатился за то, что бездумно дергал за все ниточки, которые ему услужливо предлагали враги. Валер не мог себе позволить такого. Им повезло однажды, но судьба больше не будет так щедра.

Враг знал об «Оке» все. «Око» знало о враге лишь то, что тот показал сам.

Рядом с фотографией Киреева были выписаны в столбик фамилии – Нойманн, Цветкова, со знаком вопроса: Серебров, Арзоян, Чонаев.

Какова была полная коллекция образов у ревенанта, Валер мог только гадать. Также он не знал, как именно работала новая сила Киреева.

Если верить тому немногому, что Валер смог раскопать, для копирования ауры ревенант должен был заставить жертву испытать сильнейшие эмоции. Яркие. Болезненные.

Страшно подумать, через что прошел Нойманн.

Его изуродованное тело, слегка присыпанное землей, нашли в лесу. Так нагло, так небрежно. Кирееву было наплевать.

Парня пытали. Бедолага не раз терял сознание, балансировал на грани жизни и смерти, прежде чем Киреев наконец смилостивился и перерезал ему когтями горло. Для ревенанта человеческая жизнь не имеет никакой цены, но и от бессмысленной жестокости они не получают удовольствия.