Алиса Чалис - Аддикт

Девушка в длинном черном пальто высматривала следы на тропе, тянувшейся вдоль холмистого берега реки. Извилистая дорожка уводила странницу все глубже в парк, раскинувшийся в центре шумного мегаполиса.

За очередным поворотом дорога резко уходила вверх. Крутой подъем густо зарос деревьями. Кроны вековых дубов плотно переплелись, словно купол, и почти не пропускали свет осеннего солнца. Терпкий запах сырой земли ударил в нос. Холм напоминал иной мир, куда не долетали ни гул машин с близлежащего шоссе, ни голоса людей, ни грохотание техники с раскинувшейся рядом стройки.

Только недостроенная бетонная башня, возвышавшаяся уродливым сломанным зубом, напоминала, что тишина не вечна. Скоро большую часть парка сровняют с землей, и возведут на его месте аттракционы и торговые центры. Сколько ни протестовали горожане – строительство шло полным ходом.

Одинокой страннице не было до этого дела. Глаза девушки едва заметно сверкнули во мраке. Она опустила взгляд и ускорила шаг, высматривая что-то на земле, а затем уверенно сошла с тропы и продолжила путь по палой листве.

На груди девушки поблескивал начищенный значок с гравировкой: круг, вписанный в продолговатый овал. Стилизованный глаз. Черными буквами по канту была выбита едва различимая надпись: tu ne cede malis, sed contra audentior ito и выше номер и имя: Ильина Елизавета.

Лиза.

Лиза застыла и медленно подняла голову. На юное лицо упала едва заметная тень, исказившая тонкие черты. В прищуренных глазах блеснул азарт. Девушка посмотрела на усадьбу, стоявшую на вершине холма.

Одноэтажный особняк с мезонином и пристройкой зловеще сгорбился на фоне свинцового неба. Сад, разбитый перед парадным входом, давно пришел в запустение и зарос тонкой посеревшей травой. Наполовину скрылся в бурьяне даже окружавший усадьбу кованый забор. Прутья давно не красили, не чистили от завядших вьюнков, но единственные ворота заперли на цепь.

Значит, там…

Лиза на секунду застыла перед воротами – замок на цепи совсем новенький, блестящий.

Но откуда?

Нахмурившись, Лиза протиснулась в щель между створками, и вернулась на след. Девушка медленно шла по заросшей тропе, пока не остановилась перед ступенями крыльца. Усадьба нависла над ней как потревоженный монстр. Охотница внимательно рассмотрела особняк.

Краска на фасаде облупилась, повисла лоскутами. Покосилось полусгнившее крыльцо. Разбухшие ставни едва держались на проржавевших петлях и давно не закрывались. Окна, покрытые многолетним слоем грязи, походили на пораженные катарактой глаза старика. Казалось, дом слепо уставился на пришелицу, посмевшую потревожить его многовековой покой.

Охотница лишь дернула плечами и ринулась вперед. Перескакивая через несколько ступенек, девушка начертила в воздухе символ. Дверь распахнулась, как от удара ногой.

Вместе с Лизой в гостиную ворвался тусклый свет осеннего солнца и запах сырой земли.

Дом ощерился на незваную гостью: тяжело заскрипели деревянные перекрытия. Из глубины черного коридора удушливо пахнуло гнилью. Лиза усмехнулась и быстрым движением нащупала в кармане плаща фонарик.

– Я знаю, ты здесь…

Луч скользил по стенам, потолку, полу. В дальнем углу комнаты несколько досок обшивки отошли от стены, отбрасывая в свете фонаря гротескные тени. Казалось, длинные костлявые пальцы тянулись к полам черного пальто охотницы.

Не обращая внимания на игру света, Лиза твердым шагом направилась вглубь коридоров. Тьма дрожала, забивалась в дыры, следила за девушкой сотнями глаз из каждой щели.

Охотница кружила по первому этажу, нарочито громко стуча каблуками. Дом задрожал. В коридорах послышался сдавленный стон. Чудилось, что стонали сами стены. Девушка лишь крепче сжала фонарь, так, что костяшки побелели, и продолжила поиски. Но в пятно света попадала лишь мебель в выцветших чехлах, паутина и плесневые разводы. В сквозняке за спиной слышался едва различимый шепот. Лиза резко развернулась и направила фонарь на пустой дверной проем.

– Где же ты? Давай! – рявкнула охотница.

Дом застыл. Голос утонул в пыльном смрадном мраке.

– Еще ни один монстр от меня не уходил. С чего взял, что ты сможешь?

Лиза отчетливо слышала тяжелое дыхание, едва различимое эхо шагов, глухой стук каблуков. Совсем рядом с собой. Ощущала, как из тени к ее шее тянутся когти монстра. Холодные. Цепкие. Они застыли в миллиметре от горла девушки, не решаясь схватить.

Охотницу била легкая дрожь. Темные волосы прилипли ко лбу. Луч фонаря нервно прыгал то по стенам, то по потолку, вновь и вновь высвечивая одни и те же темные углы. Пусто… пусто, пусто!

Пятно света остановилось на листьях у ступеней лестницы, ведущей на второй этаж. Листья свежие, желтые, со следами подошвы. Глаза охотницы расширились, в них заплясали безумные искорки. Зловещая ухмылка исказила лицо. Лиза знала: там наверху лишь небольшая комната с витражным окном, ни форточки, ни выхода на крышу. Идеальная ловушка.

Отшвырнув фонарь, охотница достала пистолет и, предвкушая скорую развязку, кинулась наверх.

С улицы особняк не казался настолько высоким, но теперь Лиза смотрела на длинную, тонущую в непроглядной тьме лестницу. Прогнившие ступени опасно прогибались, извивались, норовя выскользнуть из-под ног. Охотница крепко цеплялась за перила, окутанные паутиной, и упорно шла вперед. Там, на площадке антресольного этажа, ждало оно… Лиза слышала его хриплое дыхание. Видела, как исполинская тень вздымалась до самой крыши, нетерпеливо царапая когтями стены, разевая смрадную пасть…

Лиза с криком выпрыгнула на площадку, направила пистолет в вязкую, как гудрон, тьму и… услышала тихий звон. Воздух перед ней задрожал, покрылся трещинами. Нечто подалось вперед из тьмы. Налитые кровью глаза уставились на Лизу сквозь паутину трещин.

Ее глаза.

Охотница испуганно отшатнулась, но было поздно. Пространство лопнуло. Осколки градом обрушились на Лизу. Они проникали под кожу. Заполняли легкие при каждом вдохе. Вместо крови по телу растекалась чернильная жижа…

Мрак разрезал нестерпимый поток света. Казалось, что разом включили сотню софитов. Охотница слепо озиралась, пытаясь закрыть лицо, но поток прожигал израненные руки насквозь. Лиза попятилась, но успела сделать лишь несколько шагов, прежде чем ноги подкосились и она беззвучно рухнула на пол.

Жар усиливался.

– Кто это?! – завопила Лиза. – Кто ты?!

Жжение стало нестерпимым. Лиза взревела, схватилась за голову. Она пыталась вытащить из себя осколки, но лишь полосовала лицо и выдирала пряди волос. Бедняжку трясло как в лихорадке. На месте порезов кожа мгновенно серела, иссыхала, плотно облегала тонкие кости. Кончики пальцев вытянулись, заострились, покрываясь роговым наростом. Одним движением Лиза рванула уголок рта, и тот разъехался, как у порванной тряпичной куклы, обнажая заострившиеся зубы.