Дмитрий Цепкало - Чуждо, как во сне

– Рад за тебя, – холодно ответил Борис.

– Нет, ты не понял! После тебя у меня никого не было. Я не сумасшедшая, непорочного зачатия не бывает, но… как это объяснить?

– Ветром надуло, – ответил Борис. Он уже начал уставать от этого разговора.

– Я не шучу! – вскрикнула Ирина, – я не рассказала тебе главного. Я знаю, что беременна – уже сделала тест. И более того, я знаю, кем беременна. Это Паша.

– Ты не в себе. Лучше ложись спать, а завтра сходи к врачу. Только к тому, что занимается головой.

– Он снится мне уже неделю, – монотонно продолжала Ирина, – вспоминает, как нам было весело вместе, как ходил в детский сад и играл с ребятами, вспоминает аварию и говорит, что не злится на того водителя… Боря, сегодня он говорил про тебя. Просил не корить себя за смерть женщины в платке.

– Как ты узнала? – в шоке спросил Борис, разомкнув глаза, которые были закрыты на протяжении всего разговора, – кто тебе сказал? Как ты смеешь марать память о моем сыне этими гнусными вымыслами?

Борис перешел на крик. Он не мог представить, что у его бывшей жены хватит наглости или безумия манипулировать смертью их ребенка.

– Он скоро родится! – Ирина тоже повысила голос, – это точно он, я знаю. Паша говорил со мной, утешал меня. Он говорил, что все наладится, все вернется к прежней жизни. Ты, я и Паша – мы будем жить вместе, мы вырастим нашего малыша снова, как надо! Больше никто не умрет, мы не позволим этому случиться!

– Свихнувшаяся дура! – со слезами на глазах крикнул Борис.

Он бросил мобильник об пол, и тот с жалобным звоном разлетелся на кусочки.

Потом Борис напился до беспамятства.

Очнувшись среди ночи, Борис опорожнил желудок, затем снова отключился. При втором пробуждении его вырвало три раза, но спать больше не хотелось. Ему хотелось пить, а еще хотелось, чтобы перестала болеть эта чертова голова. Выпив кружку ледяной воды из-под крана, он по привычке включил телевизор и упал в кресло. Он не знал, что хочет смотреть, поэтому стал безмозгло переключать каналы.

На главном канале выступала бессменная ведущая. В этот раз ее облик, обычно веселый, пластиковый и жизнерадостный, сменился по-настоящему траурным. Лицо было опухшим и красным, тушь потекла, губы дрожали. Весь ее вид говорил о недавней личной трагедии, но ее все равно пустили в эфир, и Борис бы хотел этому поразиться, если бы не нестерпимая головная боль. Ведущая глубоко вздохнула и заговорила неестественно сиплым голосом:

– Граждане. Люди. Сегодня произошло самое ужасное событие во всей человеческой истории. Бедствие, равных которому еще не встречалось. Погибли, – тут ведущая сглотнула и подавили приступ рева, – все дети Земли в возрасте до двенадцати-тринадцати лет.

Ведущая замолчала, но в эфире не наступила тишина. Слышны были всхлипы и приглушенные рыдания мужчин и женщин, создававшие непрерывную горестную капеллу. Ведущая громко высморкалась в платок, продышалась и продолжила:

– Также… я не могу, это кошмар… также не стало пожилых людей, примерно от пятидесяти пяти лет и старше. Как сообщает уполномоченный представитель президента, эта ужасная новость шокировала все правительство, однако в срочном порядке были мобилизованы все военные ведомства, научные сотрудники и социальные службы на устранение неизвестной угрозы. Представитель попросил жителей не покидать своих домов, так как в городах вводится комендантский час. Также он призвал не предпринимать каких-либо действий для изменения текущей ситуации во избежание дополнительного вреда. «Мы должны сохранить каждую жизнь» – заключил представитель

На последних словах ведущая снова всхлипнула, уткнулась лицом в ладони и зарыдала. Экран зарябил и переключился на настроечный сигнал. Борис, будучи в полукоматозном состоянии, все еще не мог сообразить, что случилось, поэтому лишь продолжил переключать каналы:

– Ад сошел на землю, и сатана наслал на нас свое проклятие, – громовым голосом вещал дородный церковный служитель с экрана.

Борис снова переключил канал. По нему показывали балет «Лебединое озеро». На других каналах не было ничего. Бориса бросило в холод. Он все силился осмыслить, что только что увидел. Картина никак не собиралась воедино, но из глубины сознания уже начал подбираться липкий ужас.

Внезапно, Борис вспомнил события вчерашнего дня и, подброшенный смесью страха и адреналина, устремился к телефонной трубке. Несколько минут он боролся с собственными руками, которые никак не могли вставить телефонную вилку в розетку. Справившись, наконец, с этим испытанием, Борис набрал номер полиции.

– Алло! Мне нужно найти друга, он пропал!

– Гражданин, пожалуйста, успокойтесь. Сколько ему было… сколько ему лет? – спросил замученный женский голос.

– Лет сорок, по-моему… Какая разница?!

– Когда он пропал?

– Я говорил с ним вчера!

– Мы не можем начать поиски, пока не прошли сутки с момента исчезновения.

– Как не можете?! Он не просто пропал. Он… возможно, застрелился или что-то случилось, я не знаю – связь оборвалась. Вы должны найти его!

– Где вы видели его в последний раз?

– Я разговаривал с ним по телефону, а потом услышал треск… Скорее всего, он на своей даче в «Синицино» – туда он собирался перебраться, точно не знаю.

На другом конце послышался тяжелый вздох, и дежурная ответила, но уже более мягким и тихим голосом:

– Не стану вам врать, молодой человек: поисков не будет. По крайней мере, не в ближайшую неделю. Сейчас перед нами стоят проблемы, от которых, – тут ее голос понизился до шепота, – от которых зависит наше будущее. Вся полиция поднята в ружье. Мы не знаем конкретно, что творится, но все очень серьезно.

Затем она продолжила говорить уже громко сухим профессиональным тоном:

– Да, через сутки мы начнем поиски. Не беспокойтесь и не покидайте своего жилища. Гуманитарные службы начнут курсировать по городу в ближайшее время.

Дежурная бросила трубку, оставив Бориса в смятении. До него начал доходить масштаб трагедии. Что делать? Похоже, все службы заняты, а обычные люди начали сходить с ума, если учитывать события последних дней. Борис вспомнил о ключе под ковриком соседа и собрался уже бежать со всех ног из города, но его остановил мощный спазм боли в раздувшемся животе. Он неожиданности Борис чуть не упал и облокотился на стену.

Резь в животе стала нестерпимой. Борис замычал и рефлекторно сложился пополам. Слезы потекли из его глаз, пальцы рук скрючило в зловещем спазме. Преодолев первые секунды шока, Борис кое-как встал и снова медленно подошел к телефону. Боль не отступала. Обливаясь холодным потом, он набрал «03» и жалобным голосом заговорил в трубку:

– Умоляю, умоляю, умоляю… Кто-нибудь, пожалуйста, – но на том конце продолжали звучать длинные гудки.