Алексей Стравинский - Широко открытое небо

Соседи шумели слишком сильно.

– Помогите! – прокричал он снова, со всей силы, до боли в висках.

Через забор выглянуло лицо Константина – двадцатилетний соседский парень. Его глаза едва не вылезли из орбит от увиденного. Доля секунд и он скрылся из виду.

– Звоните в пожарную! Соседи горят! – прокричал он.

Что? – спросила какая-то девушка.

– Соседи горят! Пожар, – повторил он.

Крики и смех стихли. В соседнем дворе послышалась возня.

Из глаз Стива хлынули слёзы. Он продолжал топтать ногами горящее сено, пока его не схватили крепкие руки. Константин перепрыгнул с ним через ограждение.

Стив увидел валящий из под крыши дома густой дым. Вокруг быстро образовалась суета. Ребята из соседнего двора забежали в горящий двор.

– Несите воду! У меня возле гаража шланг! Перебрасывайте через забор! – скомандовал Константин.

Двое ребят тут же выбежали на улицу. Константин вывел Стивена за двор и оставил его под присмотром отдыхавшей по соседству девушкой лет восемнадцати. Сам он снова забежал во двор.

К дому стянулись соседи, ещё спустя несколько минут за зрелищем безучастно наблюдала вся деревенская улица.

Шланг мелькнул в воздухе, перелетел через забор и скрылся из виду.

– Давайте воду! – крикнул Константин.

– Открыли, – крикнул кто – то из ребят.

Короткое молчание. Константин бросил шланг на землю.

– Кран на кухне откройте! – крикнул он снова.

Воды нет. Нигде. Во всей деревне в этот день не оказалось воды. Как выяснится позже – сломался насос водонапорной башни. К сожалению так и не выяснится, что местный чиновник решил не тратить деньги не так давно поступившие в бюджет на ремонт и так нормально работающего насоса. Через пять минут приедет и он сам. Ещё спустя пять минут появятся пожарные. В это время дом будет полыхать во всю силу. Всё вокруг будет в густом, едком дыму. Стив будет реветь в захлёб.

Прибывшие пожарные вывели отважных ребят со двора, ребят, которые как могли пытались тушить пожар.

Послышится дикий крик горящих заживо животных. Послышится лай…

Собака

Стив привязал её в гараже за домом, где в этот момент была тень. У пса была густая шерсть, сам он был практически полностью чёрного окраса. На солнце ему было тяжело. Именно сегодня Стив заметил, как страдает его любимое животное, его единственный, по-настоящему любящий его друг, и перевязал его в более прохладное место. Сейчас в этом месте настоящий ад.

– Там моя собака! – крикнул Стив.

– Какая собака! Сам цел, радуйся! – крикнула старая женщина, что живёт напротив.

Стив обернулся. Он думал, что всем сейчас страшно так же, как и ему, но он ошибался. Толпа спокойно любовалась зрелищем, некоторые даже улыбались. Почему?

Лай, мучительный и пугающий, душераздирающий. У Стива закололо кожу, будто в него всего разом воткнули тысячи игл.

Он вырвался. Прошмыгнул среди зевак, скрылся в дыму, и непонятно как ориентируясь в пространстве, вышел к горящему столбом величественного, пугающего пламени гаражу.

Влетел внутрь. Пёс метается из стороны в сторону.

– Тише, это я! – рыдая, крикнул Стив.

Он так и не смог понять, куда в тот момент делись все его страхи.

Пёс немного приутих.

Стив схватил его за ошейник. Его руки впились в мягкую, горячую плоть. Пёс взвыл от боли, дёрнулся и укусил Стива за руку.

Ребёнок не сдавался.

Он понимал, что животному сейчас очень страшно, он понимал, какую боль ему доставляют огромные ожоги, оголившие мясо. Нужно пробовать ещё!

Юноша, что есть сил, ухватился за горячую цепь. Зашипела кожа на ладонях, но боли в этот момент Стив не почувствовал.

Один сильный рывок и цепь сорвалась с места. Стив бросил её на пол. На долю секунд он увидел на звеньях куски пригоревшей кожи от своих ладоней. Пёс тут же умчался со всех оставшихся у него сил в безопасном направлении.

Стивен рванул вперёд. Сверху обвалилась крыша, прямо перед единственным путём к спасению. Дым начал быстро заполнять пространство. Жар, казалось, обжигает кожу со всех сторон. Из его глаз снова хлынули слезы. Так страшно ему ещё никогда не было. Он не мог думать, ориентироваться в пространстве, принять какое-нибудь решение. Страх сковал тело ребёнка.

Он упал на колени, закрыл лицо обожжёнными ладонями и разревелся в захлёб.

За шумом, дымом и вознёй на улице и дворе – а кому – то за зрелищем – люди не слышали рёв Стивена. Его глушили стены гаража, густой дым, трески горящего дерева и шифера. Его так же было сложно услышать от гама зевак, которые в данной ситуации не только бездействовали, но ещё и вредили.

Константин.

К счастью, он продолжал возиться со шлангом у себя во дворе, всего в паре – тройке метров от горящего гаража. Его не покидала надежда, что вода вот – вот хлынет мощной струёй, но неисправному насосу, находящемуся в нескольких километрах от горящего дома, до этого не было никакого дела.

Сосед услышал крики. Он не поверил своим ушам. В его организме тут же случился выброс адреналина. Он одним ловким движением перепрыгнул за забор и помчался растаскивать в стороны горящие доски, упавшие с крыши. Более – менее растащив их, он вбежал в гараж. На какой – то миг клубы дыма отступили. Он успел заметить Стива. Вновь крепко схватил ребёнка руками, Константин благополучно выскочил с ним в горящий со всех сторон двор. Гараж тут же рухнул.

Как тогда казалось, пожарные сбивали пламя бесконечно долго. В какой-то отрезок времени вернулась мама и сестра Стива. В памяти парня накрепко засядут выражения их лиц, при виде случившегося горя. Его сердце каждый раз будет обливаться кровью, стоит ему только вспомнить, что было с мамой и сестрой.

Когда разойдутся абсолютно все зеваки, разъедутся пожарные и полицейские, вдалеке, на горизонте покажется шатающийся по дороге пьяный отец.

Он не несёт с собой ни поддержки, ни утешения.

Сгорели все мои вещи! Ах ты мелкий сучёныш! Что ты натворил?

Он присоединится к маме, сестре и Стивену, пытающимся найти в пепле о огарках хоть что-нибудь уцелевшее.

Это твоих рук дело, я – то знаю!

Собрав всё, что было возможно, убитая горем семья отправится в дом, оставшийся им от родителей мамы. Позже, когда отец отоспится, мама Стива поскандалит с ним, как никогда раньше. В частых ссорах с мужем её зачастую останавливал страх, неуверенность и убеждения алкоголика в том, что он исправится. Это было в последний раз.

Уже не один десяток раз.

Сегодня всё переменилось.

– Убирайся, проваливай к своим дружкам. Наливают – и угол найдут.

– Но, как же так? Ты думаешь, что мне сейчас легко? – взмолился жалкий, трясущийся от похмелья отец троих детей.

Мама будет непреклонной, как никогда раньше.