Евгений Алексеенко - Space Whale

Некоторые функциональные здания, такие как медпункты и столовые, строятся в каждом секторе. Другие – в единичном числе. Например, гараж для транспорта базируется в секторе A, а спортивный комплекс для персонала – в секторе D.

Разделения на женщин и мужчин по секторам нет, все живут вместе. Но есть строгое ограничение по распределению внутри конкретных камер. Во избежание конфликтов и изнасилований. И учитывая, какие иногда попадаются дамы, ещё не понятно, кому из разных гендеров в таком случае не повезёт больше.

Обо всём этом (кроме пункта про изнасилование) Китон читала в рекламном буклетике ещё в детстве, но вряд ли она тогда могла представить, что когда-нибудь окажется перед картинкой с обложки в полный размер. Более того, она вообще никогда бы не подумала, что попадёт в ситуацию, когда ей очень сильно захочется на другую сторону грозных врат.

И тем не менее, это происходит здесь и сейчас.

Голова девушки рвётся, словно фейерверк в тесном герметичном аквариуме: сотни обжигающих осколков, которым не удаётся удалиться друг от друга. Мозг нагревается, что старенький компьютер. Он силится, но всё ещё не может полностью принять всё то, что произошло.

Это могло случиться в кино, книге, ещё чёрт знает где, но только не в жизни. И уж точно не с ней. С самым обычным человеком такое никогда не произойдёт.

Беспорядочные мысли возникают из яркого и одновременно с тем смутного чувства нереальности, в котором же и тухнут.

Она не могла видеть его .

Мёртвое тело она и Детектив Герон переложили за кресла, в некое подобие багажника. Это стоило Кристине героических моральных трудов, но кое-что ей пришлось понять: чтобы выжить, нужно двигаться дальше. Физически и умом.

Именно так поступают Артур и Джозеф, и им теперь всё ни почём. Бриггс снова успокоился после своего срыва. Герон как будто вообще ничего не заметил. На его лице сохраняется маска, надетая им ещё на Земле. Лет двадцать назад.

Мария Альварез тоже представляется женщиной крепкой. Весьма крупная и звучная, она перепачкана в грязи, саже и копоти. А ещё ругается, как заправский военрук. Хотя стоит отдать ей должное, грязные словечки она выискивает только в родном для неё языке.

Ну и мёртвая девушка в багажнике также проявляет чудеса спокойствия.

Паниковать в такой компании – значит выставить себя как минимум глупо. А Китон очень не хочет выглядеть глупой. Она не для этого искала приключения, чтобы играть в них проходную дурочку. Тем более, что такие долго не живут и в менее опасных сценариях. На её же пятую точку выпало что-то невообразимое.

Следовательно, нужно выдать идею. Показать спокойствие и рассудительность. Проявить смекалку в предположении, как миновать завал и попасть внутрь.

– Может объедем?

Господи. Даже Альварез смотрит на Китон как на глупого ребёнка.

Вездеход стоит в пятидесяти метрах от места, где когда-то располагался единственный вход в Лунную тюрьму. Сторожевые башни, стоявшие по его бокам, ныне разрушены. Их останки накрывают ворота и, насколько можно судить, узкий пятиметровый проездной коридор за ними, а некоторые особенно крупные камни валяются перед въездом и не позволяют машине хотя бы просто приблизиться к нему.

Не считая наивного предложения девчонки, за пять минут топтания на месте никто ничего не предложил.

Гранат у Джозефа больше нет. А если и были бы, вряд ли трюк с рокет-джампом удалось бы повторить – неприступные стены тюрьмы в высоту побеждают портовые. Не говоря уже о куполе, продолжающем их.

Разобрать завал они тоже не успеют. Об этом глупо и думать, но картинка в голове Джозефа при этих мыслях возникает забавная. На его взгляд.

Попытаться пробиться насквозь? Только ускорить свою смерть.

– Шахты, – наконец говорит Детектив.

Все, кроме Альварез, оборачиваются на Герона с вопросительными лицами.

– Изначально Лунный лагерь вмещал несколько сотен самых отпетых преступников мира. Их посылали сюда для работы на раскопках, чтобы найти что-нибудь полезное в глубинах спутника. Когда они ничего не обнаружили, правительство поняло, что незачем гадить в жилой комнате, особенно если по соседству есть нежилая. Вот сюда и прислали вообще всю чернь Земли, сотворив из Луны единственную тюрьму в мире. Однако работы в шахтах не остановили, и поныне это не последний труд для узников. Так где они находятся?

– Практически под самой крепостью. Немного южнее, если ориентироваться по схемам – отвечает Альварез. Глаза женщины расширяются, что говорит об разгадывании очевидности нового плана.

– Там мы и войдём. Заключённых же не пешком водят?

– Нет. Туда ведёт грузовой лифт.

– Значит, решено.

Бриггс уважительным взглядом смотрит на Герона. Всё же он недооценивал Детектива. В разведку, конечно, с этой вечно включенной гирляндой всё равно не сходишь – сразу заметят. Но что касается находчивости – её Артуру не занимать. В следующую секунду это бесит Джозефа ещё сильнее.

Он ведь тоже знает про шахты.

А затем Джозеф понимает, что идея-то ему и вовсе не по душе. В тоннелях постоянно кипит работа.

Много людей.

Темно.

Тесно.

В общем всё, чего бы им сейчас лучше избегать.

– А как мы попадём в сами шахты? – детский вопрос Китон в данной ситуации заставляет задуматься даже Герона.

Объехать тюрьму удаётся меньше, чем за час. На другой её стороне всё точно такое же, только ворота не завалены. Никаких ворот попросту нет.

Затем вездеход движется в направлении от стен, а минут через пятнадцать останавливается.

– Где-то здесь, – говорит Альварез.

– Прямо под нами? – спрашивает Китон.

– Приблизительно.

Джозеф не принимает участия в беседе. Во-первых, жужжание в левом ухе после взрыва хотя и сбавило громкость, но до сих пор никуда не делось, продолжая монотонно доставать мужчину.

А во-вторых, план ему совсем не нравится. Ему не нравится первая часть, отвечающая за проникновение в шахты. Ему не нравится вторая часть – путешествие по этим самым пещерам, пусть и в бронированном транспорте. И только третья часть этого безумия выгодно выделяет его среди остальных. Более того, она делает план исключительным, так как ни один другой не предусматривает удачного проникновения за стены тюрьмы.

А значит, нет смысла спорить. Нужно делать. Хотя поддерживать разговором компанию, решившую самоубиться, Джозефа точно никто не заставит.

– Это сработает?

– Если Альварез права насчёт глубины, то в теории всей мощности ЭНУ хватит. Не знаю, будет ли она способна на что-то после этого, но ведь мы последовательны в проблемах и их решениях. Так, Бриггс?

– Ага.

– А если я ошиблась? – спрашивает Альварез.

– Тогда нам нужно найти несколько лопат, чтобы вручную пробиться через потолок в тоннели. И скафандры. И очень много времени. В общем, надеюсь, вы не ошиблись.