Антон Гусев - Самолет на озеро Мервин. Зона-51. Книга вторая

Дадли понимал, что остались считанные минуты до прибытия кортежа, но взгляд его был прикован к этим двоим и метался то по одну, то по другую сторону Элм-стрит. Кэролайн, все еще пребывающая в своих мыслях относительно парня, перевела взгляд на ту сторону улицы и скользнула им по фасаду здания, в котором работала. Ее внимание машинально привлекло открытое настежь окно на шестом этаже. Она четко разглядела в нем двух мужчин, в руке у одного из которых была… винтовка. Кэролайн оторопела и закричала, но было поздно – кортеж появился у основания улицы, люди кричали, гудели и галдели так, что разобрать ее вопля было просто невозможно.

Солдат на «Травяном холме» приступил к съемкам. Он успел сделать несколько снимков президента, его охраны и губернатора Коннелли, как вдруг прогремел выстрел. Автоматически продолжая щелкать на кнопку аппарата, солдат, вслед за всеми, кто стоял на улице в эту минуту, повалился ниц. Еще залп, третий, четвертый. Машины президентского кортежа на высокой скорости просвистели по дороге и скрылись под железнодорожным мостом, под которым Дадли стоял несколько минут назад. Пара минут – и испуганные люди стали подниматься и бежать кто куда. Солдат тоже поднялся. Он попятился назад, к забору, отделяющему парковку от «Травяного холма», – как ни странно, сегодня маленькая калитка в изгороди была открыта, и давала проход к парковочным местам, – как вдруг уперся в какого-то человека в полицейской форме.

– Я же сказал, что мне лишние тут не нужны, – грозно пробормотал полицейский, казавшийся, несмотря на весь ужас случившегося секунду назад, титанически спокойным.

– Я… мне… – пытался что-то бормотать солдат, когда к полицейскому подбежал второй, молодой и испуганный, его напарник. Он был такой же грязный и неопрятный и потрясал в руке винтовкой типа Manlicher Carcano. Видно было, что он куда более напуган произошедшим – его буквально трясло, он плакал, лицо его было мокрым, а руки дрожали так, словно его током ударило.

Спокойный полицейский переводил взгляд между солдатом и своим товарищем, пытаясь говорить то с тем, то с другим. Потом понял, что бесполезно – оба напуганы и не соображают, а у его коллеги и вовсе истерика.

– Ты, – сказал полицейский солдату, – отдай немедленно ему камеру и пошел вон отсюда. И забудь все, что ты видел, понял? Забудь. Иначе будет плохо.

Солдат без звука протянул трясущемуся копу камеру. Взрослый товарищ увлек своего молодого коллегу куда-то вверх по парковке, усадил в машину и сам прыгнул рядом. Через мгновение дверца машины открылась, и навстречу солдату вылетела, ударившись о землю, его камера без фотопленки внутри. Водитель ударил по газам, и машина рванула с места. Парень не разобрал ни марки, ни цвета, а только, схватив камеру, опрометью бросился прочь отсюда.

Агент Дадли повернул голову, чтобы посмотреть на ту сторону Элм-Стрит, на Дили-Плаза, но… там уже никого не было. Совсем никого. Ни полиции, ни зевак с фотокамерами, ни сотрудников Секретной службы, ни весело щебечущих детей, ни их подвыпивших родителей. Никого. Видение кончилось так же мгновенно и неожиданно, как началось. Но Роджер понял, что оно определенно было неслучайным.

Через пару минут он уже стоял в кабинете начальника местного отделения ФБР и кричал во все горло:

– Мне срочно нужна Кэролайн! Срочно найдите Кэролайн!

– Успокойтесь, сэр, – бормотал местный агент, бывший хоть и старше его лет на 10, но уважительно относившийся к субординации. Кроме того, он не привык видеть агентов из центрального аппарата в таком состоянии, и просто не знал, как стоит разговаривать с Дадли – проявлять вежливость, как обычно полагается в общении со старшим по службе, или прикрикнуть, чтобы вывести из эмоционального шока, как он обычно делал с менее опытными напарниками и друзьями. Благо, Дадли сам скоро очувствовался и разложил свои требования по порядку:

– Мне нужна девушка по имени Кэролайн, которая в 63-м году работала в том же здании, что и Ли Харви Освальд.

– Сэр, но в этом здании было еще порядка десяти организаций, – замотал головой пожилой агент. – Как мы найдем ее среди служащих?

– Не знаю, но это надо сделать срочно, – ответил Роджер. – Это вопрос жизни и смерти… Да, у нее был тогда парень. Он был солдат.

– О, господи, сэр. Это немногим облегчит поиски…

– И еще. Она была беременна.

На следующий день Роджер Дадли сидел в компании милой, весьма привлекательной девушки лет тридцати, в кафе «Дабл-Эр» на другом конце Мейн-Стрит. Звали ее Кэролайн Арнольд.

– Значит, говоришь, ты увидел меня во сне? – смеясь и потягивая кофе, спрашивала она. – О Боже, это чертовски оригинально. Никогда еще ко мне так не подкатывали. Да еще кто? Агент ФБР – и тот едет за тысячу миль от родного дома, чтобы увидеть во сне простушку из провинциального Далласа!

Они не переходили на «ты», просто разговаривали так с первой минуты. С одной стороны, сначала Кэрол показалась Роджеру провинциальной невежей, но потом он и сам не стал менять заданного тона разговора. Столь странная и откровенная беседа не могла вестись в ином ключе.

– Это был не совсем сон, – объяснял Дадли. – Это было видение, что ли. И приехал я сюда совершенно не за тем, чтобы, как ты выражаешься, подкатывать к тебе. У меня служебная командировка, связанная с одним инцидентом…

– За последние сто лет единственным инцидентом, который вызывал пристальное внимание к Далласу, было убийство Кеннеди.

– Если говорить коротко и отдаленно, то, в общем, это связано со смертью Джей-Эф Кей, – кивнул агент.

– Не удивлена, – буркнула Кэрол. – А вот твоей сказке – удивлена очень и очень. Каждая полицейская собака, что в 63-ем имела хоть какое-то отношение к расследованию смерти Кеннеди, знает меня, допрашивала меня и, в конечном счете, сделала мою жизнь столь невыносимой, что пришлось менять место жительства. Так что заливать по поводу видений не надо.

– Но я правду говорю! – чуть повысил голос агент и начал описывать все, что с ним случилось накануне, в надежде, что правдивый рассказ заставит его собеседницу поверить ему, ведь без веры никакого дальнейшего общения между ними и быть не могло. – Я шел по Мейн-Стрит, под железнодорожным мостом, – говорил он. – Остановился и подумал: «Что, если я пойду не известным всем маршрутом Освальда, а напротив – навстречу пуле? Тогда, еще раз представив в голове маршрут следования кортежа и словно бы встав на место убитого Президента, я точно узнаю, стрелял ли в него Освальд или кто-то другой». Это было нечто вроде следственного эксперимента, только не с живыми людьми, а с воображаемыми. С образами, понимаешь? Итак, я пошел навстречу кортежу. Поднялся по «Травяному холму», уперся в ограду парковки и… меня как будто током ударило. Я словно оказался в гуще событий 22 ноября! Подошел к зданию склада школьных учебников и вдруг… услышал разговор. Это был твой разговор с каким-то парнем в военной форме. Вы говорили о расставании, о твоей беременности, обвиняли друг друга в изменах, а потом…