Антон Гусев - Самолет на озеро Мервин. Зона-51. Книга вторая

Какой же секрет хранил Герреро? Он сказал, что был на той вечеринке, где его тетушка встретила Освальда и Сильвию Дюран. На самом деле его привезли на вечеринку тетушка и мама – Деба Герреро, сестра Елены. Он уверен, что тоже видел Освальда. «Он стоял там, возле печной трубы, – вспоминает Герреро. – У него запоминающееся лицо… он был очень мрачен. Просто стоял там, глядел на людей, словно изучал… <���…> Готов поклясться, это был он».

В первые часы после убийства Кеннеди, когда в прессе появились фотографии Освальда, вспоминает Герреро, состоялся примечательный разговор между его матерью и тетушкой, Еленой Гарро, – женщины были в панике.

«Я слышал, как мама сказала в трубку: „Это невозможно! Невозможно! Правда, Елена, это невозможно. Ты уверена?.. Я подъеду“». По словам Герреро, его мать велела ему взять семейный автомобиль. «Потом говорит: „Отвезешь меня к Елене“». Герреро сказал, что возразил было, что ему нужно ехать на занятия, но мать ответила: «Это неважно. Мы едем к Елене домой».

И они поехали домой к Елене Гарро, у которой был телевизор, и вместе стали смотреть фоторепортаж из Далласа, в том числе увидели мелькнувшие в новостях первые снимки Освальда, взятого под стражу. Герреро вспоминает, как его мать и Елена Гарро испуганно переглянулись, сообразив, что за несколько недель до этого видели убийцу президента на вечеринке. «„Да-да, это он, точно он!“» – восклицали они в панике. «Его лицо вновь и вновь появлялось на экране, – вспоминает Герреро. – И мама все твердила: „Это он, это он!“»

Его мать поклялась никогда не рассказывать о том, что видела на вечеринке, вспоминает Франсиско. Она была коммунисткой – то есть политическим противником своей сестры Елены – и умела хранить тайны: в те времена в Мексике заявлять о своих марксистских взглядах было небезопасно. Все остальные, присутствовавшие на той вечеринке, тоже решили помалкивать, говорит Франсиско. «Все поняли, что это был он [Освальд], – сказал Франсиско. – Но никто не хотел об этом заговаривать. Я думаю, от страха. Я сам испугался». Эта тема стала запретной, сказал он. «Никто больше не упоминал об этом». 6 6 Ф. Шенон. Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны следствия. Издательство АСТ. Серия Corpus. Год издания 2013. ISBN 978-5-17-079777-6

Все это доказывает точку зрения Томаса, изложенную в его отчете, о том, что с Мехико Ли Харви Освальда связывали тесные контакты как личного, так и дипломатического характера. Причем, в достаточно элитарных кругах. Но кому огласка этой информации, спустя годы после окончания работы комиссии, была столь невыгодна, что, опасаясь ее, Томас предпочел уйти из жизни? Кто или что вложило в его руку пистолет?

22 ноября 1971 года, Портленд, штат Орегон

Было по-зимнему холодно. Ветреная погода сопровождала День Благодарения, возвещая приход долгих каникул и окончательно выгоняя дождливую осень со всего портлендского побережья. Маленькие, острые капли еще били время от времени по лицам пешеходов, норовя напомнить жителям Города Роз о не до конца ушедшем сезоне дождей, но ветер прогонял их прочь, принося в теплую прибрежную местность первые декабрьские заморозки. Греться было принято кофе – жители Портленда, кажется, с момента основания города, были страстными поклонниками этого напитка. Но и спиртное не исключалось – оно помогало быстро приноровиться к зимним холодам, которые были в Орегоне недолгими, но все же ощутимыми, учитывая хотя бы то, что девять месяцев в году здесь стояло теплое, отдающее запахом моря, лето.

Отопление в терминалах аэропорта было, но, построенные в теплое время года и почти всю жизнь проживавшие в тепле, они здорово продувались. Внутри было прохладно – ощущение это усиливалось ветром, который пронизывал все щели в стенах и перекрытиях старых зданий аэровокзала. Даже в разгар зимы здесь было теплее, потому что снег сдерживал рвущиеся с моря порывы смещений воздушных масс. А сейчас, осенью, никаких преград для ледяного воздуха не было, и пассажирам, ожидавшим своих рейсов в холодных накопителях, приходилось кутаться в теплую одежду, пить литрами кофе и сотнями граммов – спиртное, чтобы скоротать время в ожидании лайнера и не простудиться.

А ехать нужно было, как назло, именно сейчас. Жители Города Роз, медленно, но верно захватываемого лютой зимой, стремились переждать эту недобрую пору у родственников и знакомых в более теплых (или уже окончательно погрузившихся в зиму) частях страны. Разъездам способствовал и приход праздника, сопровождающегося длинными выходными. И потому – старожилы Портленда помнили и единогласно отмечали этот факт – именно в конце ноября миграция как жителей города, так и отдыхающих в нем туристов достигала своего апогея. Они тискались в очередях за билетами, проталкивались к выходам, спешили на выдачу багажа, стремясь как можно скорее покинуть пределы погружающегося в неблагоприятное время года города. Потеряться в такой толпе можно было запросто – просто молчи, и затопчут тебя, затолкают, свалят с ног, а потом и вовсе сотрут как человеческую личность в единой мрачной, серой картине, что вечером становится жертвой рук уборщицы, вечно ругающейся на непогоду, нерадивых пассажиров и саму жизнь.

Невысокий, коренастый человек в строгом деловом костюме, плаще, мокасинах, зеркальных светоотражающих очках и с кожаным дипломатом в руке не то, чтобы старался затеряться в толпе, а просто был незаметен. Одет он был очень элегантно, пахло от него дорогим парфюмом, вел себя чрезвычайно вежливо – даже в обстановке всеобщей спешки и суеты – и вообще для провинциального, по сути, города, выглядел экстраординарно. Ни местные жители, ни сотрудники аэропорта, ни приезжавшие сюда провести лето у моря туристы, не выглядели так. В любой другой день его бы выделили из толпы, обратили бы на него внимание. В любой другой. Только не сегодня. Сегодня он незамеченным проследовал в билетную кассу, спокойно приобрел билет до Сиэтла – на маленький и короткий рейс №305 (протяженностью всего полчаса), на который никогда не было очередей (кому придет в голову лететь сейчас не в теплые и не в заснеженные края, а в такую же промозглую «буферную зону» чуть севернее Портленда?), – посидел недолго в зале ожидания и, после объявления посадки, медленно прошагал к трапу.

В самолете, конечно, было теплее, чем в аэропорту, но человек в костюме, судя по всему, порядочно промерз до этого, и сразу заказал стюардессе бурбон с «Севен-Апом». Выпил бокал, другой, третий – и откинулся в кресле, немного расслабившись и закрыв глаза. 7 7 Sam Skolnik. 30 years ago, D.B. Cooper’s night leap began a legend, Seattle Post-Intelligencer (22 November 2001).