Олег Михеев - Paint it black

Я самую малость напрягся, и Катарина тут же это почувствовала. Она вопросительно посмотрела мне в глаза.

– Прости у меня почти месяц никого не было и…

Она приложила палец к моим губам, не дав договорить. Потом ее губы прикоснулись к мои, вскоре я почувствовал их на шее, груди, животе и наконец мой член оказался у ней во рту. Это было бесподобно, но действительно очень быстро. Я даже не успел отстранить ее, но Катарину это нисколько не смутило. Она стояла на коленях, глядя на меня и улыбалась, облизывая губы. Я повалил ее на спину и проделал тоже путь что и она. Какое-то время она сжимала мою голову своими крепкими бедрами, потом схватила меня за волосы и потянула в верх.

– Входи скорей, и не вздумай вынуть, пока я не разрешу.

Все было действительно долгим и незабываемым. Наши тела не могли насытится друг другом. Я не помню, что бы раньше получал столько удовольствия. Это продолжалось даже после как я кончил, но все еще оставался в ней, а тело Катарины вздрагивало подо мной. Я стал целовать ее лицо, плечи, грудь. Она наконец окончательно расслабилась и отстранила меня.

Я поднялся с постели и пошел к бару, налить себе выпить.

– Мне тоже. – сказала Катарина, – твоего любимого коньяка.

Я плеснул немного выпивки в бокалы и как был голый уселся в кресло возле журнального столика. Катарина достала из сумочки сигареты и закурив села в кресло напротив, закинув ноги на этот самый столик.

– У тебя изящные ступни. – сказал я.

Катарина едва не задохнулась дымом.

– Не могу поверить, что ты это сказал. Что с тобой?

– Был повод, вот и сказал.

– А раньше повода не было? – Катарина пригубила из бокала и слегка поморщилась. – Я больше привыкла к вину.

– В баре есть, хочешь налью?

– Не надо, все нормально, мне уже почти нравится. Я не хотела говорить, я весь день ждала этой ночи. Ждала и боялась разочароваться. Патрик, ты по мне так идеальный, но должен же быть какой-то изъян. – она улыбнулась, – Может ты многоженец с кучей детей или брачный аферист?

– Катарина, поверь мне, – я, кстати, понял, что впервые обратился к ней по имени, – у меня достаточно изъянов, как я думаю и у тебя, просто мы о них не знаем, а иногда не хотим замечать.

– Например? – спросила она.

Я на минуту задумался.

– Я часто наплевательски отношусь к людям, за исключением нескольких персон.

– Не смеши меня, этим нескольким персонам не важно, что ты плюешь на весь мир. Важно быть этой персоной и мне очень бы этого хотелось.

– Ты стала этой персоной в тот момент, когда я не пожалел для тебя золотую монету, хотя это подарок друга и она уникальна.

Катарина впервые за время нашего знакомства смутилась. Я не смог удержаться и став на колени возле столика стал целовать подошвы ее ног. Ей это нравилось, она слегка постанывала от наслаждения.

– Выше, пожалуйста.

Очень скоро я добрался до бедер. Дыхание ее стало прерывистым, и я чувствовал, как вздрагивают мышцы ее ног. Не знаю, что мне нравилось больше удовольствие от прикосновений к ее телу или то, что с ней творилось в этот момент. Скорее все вместе. Она оказалась девушкой от которой мне не только хотелось получить что-то, но и отдать и это было восхитительное чувство.

– Давай тут, прямо на столике, я хочу. – сказала Катарина

Бережно положив ее на столешницу, я прижал к себе ее слегка раздвинутые, поднятые вверх ноги и вошел в нее. И опять все было долго и медленно. Я едва не утонул в блаженстве и не от того, что занимаюсь сексом, а от того, что занимаюсь сексом с НЕЙ. Катарина оказалась первой девушкой в моей жизни, которую я хотел всю, а не только ее тело и это несколько пугало меня.

Потом мы, снова обнявшись лежали в постели пока не заснули. Мой сон был спокойным и безмятежным, а когда я проснулся Катарины уже не было.

Катарина проснулась рано утром, еще не было семи. Она тихонько выбралась из постели и оделась. Патрик продолжал крепко спать. Катарина долго смотрела на его лицо, пытаясь запомнить каждую черточку, потом легонько коснулась его губ своими и вышла из номера.

Это была одна из самых памятных ночей в ее жизни. Она получила нечто такое чего ей так не доставало последние годы. Его бескорыстность обезоруживала. Патрик не пытался затащить ее в постель, не хотел получить что-то от нее. Он просто был рядом и от него исходило ненавязчивое тепло, которое укутало ее словно мягкое одеяло морозным днем, подарив покой и уют. Патрик оказался человеком, в котором было все то, что в остальных она находила только по крупицам. Катарине с трудом верилось, что такое бывает и это несколько смущало ее. И еще ей было очень жаль, что именно сейчас ей надо было уехать. Вечером она должна быть в Софии, а через два дня в Лос-Анжелесе.

Катарина привыкла к такой жизни, привыкла к случайным связям, привыкла кочевать с места на место и это ей совсем не мешало. Напротив, ее жизнь казалась ей насыщенной и увлекательной и только этим утром она поняла, что есть в жизни нечто такое, что она упустила. После двадцати у нее было два бурных романа, которые закончились очень плачевно для нее. После них Катарина стала гораздо сдержанней. Она научилась прятать свои чувства и не позволяла себе снова потерять голову. Она научилась лучше видеть людей и уже не была той наивной девочкой, что десять лет назад. Встреча с Патриком нарушила ее равновесие.

Он сразу приглянулся ей, еще там на ступенях гостиницы, когда галантно поклонился, приветствуя ее. А потом в музее он поцеловал ее руку. От этого поцелуя словно волна пробежала по ее телу, размывая прочные плотины ее чувств. А после ночи с ним от них остались только жалкие обломки. Катарина снова чувствовала себя потерянной девочкой. Девочкой, которая внезапно влюбилась и не знала, что делать с этой самой любовью. Она понимала, что нравится Патрику, но не знала, насколько сильно. Может она всего лишь мимолетное увлечение девушкой с афиши.

Катарина вспомнила несколько финальных сцен из слюнявых романтических фильмов, где герои трогательно воссоединяются под душещипательную музыку. Только у Катарины было свое кино, и оно было в Лос-Анжелесе. Может когда-нибудь ее тоже настигнет желанный хэппи энд. Ей очень хотелось в это верить.

Уже в начале девятого Катрина с Божимиром покинули гостиницу и сами Серебряные Холмы. Божимир видел, что с Катариной не все в порядке. За долгие годы он научился чувствовать ее настроения.

– Расскажешь? – спросил он Катарину.

– Мир, рассказать то нечего. Я сама не могу разобраться. – ответила она.

– Рассказать всегда есть что, если только захочешь.

– Мир, этот парень, Патрик, он вроде обычный, а вроде… Я не знаю. У него получается делать меня счастливой и чувствовать себя особенной. Он не пытался делать это специально. Он просто был рядом, а у меня чертова голова кружилась от этой близости.