Helga Wojik - Кольцо времён. Путь Упуата

Остальные подбадривали, выжидающе смотрели. Стало вдруг очень противно – не потому даже, что руки теперь испачканы, а потому, что не хотелось такой вот справедливости.

– И что же он сделал? – спросила девочка с напускной скукой, тщательно пряча волнение.

Наперебой они отвечали, но не своими словами, а повторяя чьи-то ещё:

– Богов разгневал.

– Крал у мёртвых.

– Осквернял тела.

– Из-за него теперь нам всем отвечать.

– А его ещё и приветили тут!

– Он же ученик смотрителя некрополя.

Из сбивчивых рассказов Нефертари успела понять только, что из погребений пропадала утварь, и кто-то терзал тела мертвецов. Красть у мёртвых было нельзя – это знал каждый житель Обеих Земель. Каждый коренной житель – захватчикам-то законы не писаны. Но бабушка рассказывала, что, когда наступали тяжёлые времена, а Владыка не мог защитить свой народ от голода и нищеты, люди крали и у живых, и у мёртвых. И даже убивали – не на войне, просто так. А иным вовсе не требовались тяжёлые времена – их вела лишь жажда наживы…

– Если он преступник – то ведь и так уже наказан, – твёрдо проговорила Нефетари. – Зачем же вы все вместе, точно гиены, набрасываетесь?

– Да ты его не жалей, – рассмеялся заводила. – Его всё равно скоро казнят. А может, просто нос отрежут и отпустят. Брр. Главное, тогда пусть подальше убирается. Ну давай, кидай смелее!

Она взвесила в руке ком ила… и, покачав головой, отбросила в сторону.

– Нет, не буду.

– Ну и проваливай тогда, не путайся под ногами.

– А ты меня заставь. – Нефертари чуть оскалилась, возмущённая его грубостью.

– Ну… – Мальчишка немного опешил, потом чуть смущённо почесал в затылке. – Только чур не плакать.

– Я никогда не плачу.

– Ха!

– На меня тоже будете все вместе накидываться? – Она обвела остальных высокомерным взглядом.

Похоже, они были совсем не прочь проучить чужачку. И по-прежнему никто из взрослых не подходил, не вмешивался. Неужели так тут было заведено, когда тебя не защищает титул и власть, дарованная Богами?

Мальчишка остановил товарищей, подняв руку. Окинув Нефертари оценивающим взглядом, он ткнул ей за плечо.

– Один на один. Если выиграю – отдашь свой лук и стрелы, идёт?

– Отдам, – решительно кивнула царевна, хотя расставаться с отцовским подарком ох как не хотелось. – А если выиграю я – то вы оставите его в покое и уйдёте.

– Ну, Боги свидетели, я тебя предупредил.

– Да наподдай ты ей уже, Ипи, и пусть бежит к мамочке, поджав хвост! – подзуживали остальные. У царевны здесь сочувствующих не было.

С достоинством Нефертари сняла с плеча колчан, бережно сложила оружие неподалёку от пленника. Кинжал остался на поясе, но пользоваться им она не собиралась – нечестно, ведь у противника оружия не было.

От удара кулаком под рёбра перехватило дыхание, и царевна от неожиданности потеряла равновесие, неловко села прямо в пыль. Все засмеялись. Стало ужасно обидно, и это было даже сильнее боли. Ипи снисходительно улыбнулся, сплюнул в сторону, решив, видимо, что она всё поняла. Плохо же он знал царевну!

Взвившись на ноги, Нефертари рванула к нему, пнула под колено так, что мальчишка почти потерял равновесие. Под дружное гиканье они накинулись друг на друга, как рассерженные камышовые коты, и повалились в пыль уже вместе, колотя друг друга что есть сил. Ипи был сильнее, но на стороне Нефертари были все уроки её отца. В какой-то момент, ловко вывернувшись, она сжала мальчишку в захвате, как учил Секененра, – используя его силу против него же. Оба тяжело дышали, отплёвывались от пыли. Его товарищи восхищённо переговаривались, явно удивлённые победой чужачки.

– Сдаёшься? – хрипло спросила царевна, чувствуя на себе восхищённые взгляды остальных.

– Неплохо, – протянул Ипи. – Застала врасплох. Ладно, пусти.

Нефертари чуть улыбнулась и ослабила хватку. Ипи оттолкнул её и резко развернулся, сжав кулаки.

– Эй, мы договорились! – возмутилась она. – Сам же сказал, Боги свидетели.

– Ладно, ладно. – Он ухмыльнулся. – Сегодня уйдём. А завтра тебя уже тут не будет.

Об этом она не думала – молча поднялась, расправила на себе короткую тунику и подобрала лук со стрелами. Мало того, что испачкалась, так ещё и порвала подол. Зато уж своего добилась – а это дорогого стоит!

Дети нехотя расходились. Нефертари, уже не обращая на них внимания, присела рядом с пленником, отогнала назойливых мух. Пахло от парня отвратительно, но с кем было бы иначе на его месте? Осторожно царевна потрясла его за плечо, крепкое, хоть и худое.

Жар солнечной ладьи дарил жизнь всей Та-Кемет [9] Та-Кемет – Чёрная Земля, древнее самоназвание Египта. , но небесный огонь не всегда поворачивался к людям милостивым ликом. Так яростная Сехмет [10] Сехмет – богиня-львица в древнеегипетском пантеоне. Покровительница войны, защитница фараонов, воплощавшая собой карающую силу Солнца. , защитница трона Владык, обжигала своей силой. Этот человек мог и не дождаться суда, умереть вот так, под сияющим безжалостным оком Богини.

– Хочешь пить? – тихонько спросила Нефертари.

Парень чуть пошевелился и приподнял голову. Царевна невольно вздрогнула, такая воля была в его усталом взгляде. И глаза, даже затуманенные болью, были яркими, как сердолик в браслетах матери. Как же ему удавалось сохранить достоинство в таком положении?

Запёкшиеся губы разомкнулись, скривились в усталой усмешке:

– Я знаю… опять не вода…

– Почему? – искренне удивилась она, отвязывая от пояса флягу с водой. Откупорив, она вылила немного себе на ладонь, смочила его губы, сухие, как застрявшая в песке коряга. – Вот, пей. Мне не жалко.

Припав к фляге, парень пил так жадно, что царевна испугалась – не захлебнулся бы. Да и сколько времени он провёл тут на солнцепёке без воды? Подумав, она стянула с себя плат, высвобождая непокорную гриву чёрных волос, и прикрыла его обритую, как у жрецов, голову. Хоть какая-то защита от солнца. А она ничего, потерпит.

– Как тебя зовут? – тихо спросила царевна.

– Да какая разница! – Парень дёрнул плечом и прикрыл глаза. Голос звучал хрипло, как скрежет камня по камню, и очень тихо – она едва различала слова.

– А ты правда… осквернитель? – чуть слышно уточнила Нефертари.

Сердоликовые глаза распахнулись и полыхнули живым огнём. Гневом.

– Нет. Я – жрец Упуата, – ответил он с какой-то затаённой гордостью, которая удивила царевну так же, как и воля в его взгляде.

– Не врёшь?

Почему-то ей так хотелось поверить ему.

– Главное, что Боги знают правду, – выдохнул пленник и опустил голову на руку, снова пряча лицо.

– Если Боги знают – надо, чтобы и люди узнали, – решительно заявила царевна и, склонившись к самому его уху, зашептала: – Я тебе помогу. Мой отец – очень важный человек. И справедливый.