Анна Сидорова - Старфайер

Итан нехотя отдал инструмент обратно продавцу. Ему не хотелось тратить деньги на вариант, предложенный Сандерсом, но «Гибсон» совершенно точно был ему не по карману.

– А есть что-нибудь… – парень замялся, – ну, вроде этой модели, но за триста баксов?

Джеймс усмехнулся, а продавец задумался.

– Есть! – сказал он. – Есть кое-что особенное.

На лице продавца мелькнула хитрая улыбка.

– Думаю, вы как ценитель музыки признаете это. Идемте за мной.

Сандерс и Охэнзи переглянулись и направились вслед за Купером в небольшое подсобное помещение, где поверх алтаря из ящиков и коробок лежал гитарный футляр из темной кожи. Это был тот случай, когда сам футляр стоил почти как гитара. Правда, выглядел он довольно потрепанным.

Итан почувствовал себя ребенком, перед которым сейчас раскроют шкатулку с сюрпризом. Джеймс его одернул.

– Конечно, – шепнул он, – в таком кейсе бюджетный вариант? Так я и поверил. Он хочет втюхать тебе какое-то барахло втридорога.

Купер торжественно раскрыл кейс, в котором покоилась гитара.

– Вот, – произнес он с придыханием. – Марка «Гилд», модель «Старфайер». Полуакустическая шестиструнная гитара, двадцать два лада, корпус из красного дерева, кленовый гриф, «Хамбакеры», как и на «Гибсоне».

Все трое склонились над кейсом.

– Могу я опробовать ее?

– Разумеется, – кивнул Купер, доставая гитару из своей усыпальницы.

– Почему она лежит здесь, в подсобке? – с сомнением спросил Джеймс.

– Скажем так, это особенная модель. И хочу вас предупредить: она не новая.

– Так я и знал! – Развел руками Сандерс. – Старье, да?

– Раритет, – возразил Купер. – Сид Тернер, слышали про такого?

– Гитарист «Скримерс», – сказал Итан, подключая гитару к усилителю, – он умер двадцать лет назад.

– Верно, он умер, а его гитара целехонька. И она перед вами.

Повисла тишина. На лице Купера отражался полнейший триумф, который, правда, не стремились разделить его собеседники.

– Бред! – наконец подал голос Сандерс. – Вы хотите сказать, что гитара самого Сида Тернера валяется в вашей подсобке в Сент-Джордже?

– Да, – запросто ответил тот, ни минуты не сомневаясь.

– Ты что, веришь ему? – Джеймс обратился к Итану.

– Я только хочу сыграть.

Едва пальцы Итана дотронулись до струн, его будто ударило током. Затем ударил Итан – по струнам. По телу пронесся импульс, энергия, заставляющая ускориться сердце, а затем и пальцы. Итан заиграл соло, и оно выходило безошибочно гладко. Нет, это не медленный подъем в гору на гудящих от усталости ногах, это – стремительный спуск, молния, бьющая в самое сердце.

– Сколько вы за нее хотите?

– Отдам за пять сотен.

– Пять сотен?! За это старье? – возмутился Джеймс. – Да вы шутник!

– Эта гитара принадлежала Сиду Тернеру, она уникальна. Я прошу гораздо меньше, чем она стоит.

– Но почему? – спросил Итан. – Почему вы просите за нее всего пять сотен, раз она такая особенная?

– Да! – тут же присоединился к вопросу Джеймс. – И чем вы докажете, что она принадлежала Тернеру?

Купер вздохнул:

– Если бы я мог это доказать, то, поверьте, давно перепродал ее за миллион или даже больше… Мой отец открыл этот магазин. Музыка была его самым большим увлечением. После гибели Сида Тернера он участвовал в благотворительном аукционе и купил эту гитару. Он купил ее для себя, как память о любимом музыканте. Играл на ней все время… Но мой отец умер несколько лет назад, оставив магазинчик мне. Ума не приложу, как ему удавалось получать здесь прибыль. У меня не осталось никаких письменных свидетельств того, что эта гитара принадлежала Сиду Тернеру, но я знаю это точно. И я хочу ее продать. Вы ведь не купите «Гибсон», верно? Никто в Сент-Джордже не купит «Гибсон». А эту я отдам дешевле. Можете не верить мне, но вы не пожалеете. Вы получите хороший инструмент, пусть и не новый, а я получу свои деньги, вот и все.

– Я возьму ее, – сказал Итан.

– Вы не пожалеете о своем выборе, – сказал Купер. – Пойдемте на кассу. Кейс я вам дарю.

– Что? Ит, – Джеймс дернул друга, отводя в сторону, – ты с ума сошел? Возьми новую гитару дешевле. У нас и так нет лишних денег.

– Слушай, эта гитара… на самом деле, она звучит куда круче «Гибсона».

– Вовсе нет, она звучит, как средненькая электроакустика, но за пятьсот баксов?

– Вспомни, с чего все началось? – продолжал Итан. – Кажется, нам было по тринадцать? Я тогда впервые услышал «Скримерс» и стал отращивать волосы до плеч, как у Сида, ты помнишь?

– Помню.

– Я не знал, как их осветлить, чтобы получились каштановыми. Знал только, что если сделаю это, то отец меня побьет. И очень завидовал тебе, ведь ты куда больше походил на Сида.

Сандерс задушил смешок наполувздохе.

– И к чему ты ведешь?

– Ты знаешь меня как никто. Ты знаешь, зачем я отращивал тупые волосы. Ты знаешь, что случилось вечером, когда я впервые увидел концерт «Скримерс». Я увидел, как Сид играет свое соло, а ему навстречу тянутся тысячи рук. Я не был там, но понял, что среди этих тысяч есть и мои руки. Он пел: «И ты больше никогда не будешь один», а тысячи голосов повторяли за ним. Среди них был и мой голос. И тогда я сказал себе, что я не один. Что бы ни творилось вокруг, я больше никогда не буду один. И я не был. Ни дня с тех пор! – Голос Итана звучал взволнованно, а во взгляде читалась смесь детского восхищения и взрослой решимости.

– Это здорово, но почему бы не взять на первое время дешевый «Ибанез»?

– Потому, что сейчас я ощутил то же самое. Неважно, чья это гитара. Мне плевать, кому она принадлежала. – Итан схватил Сандерса за грудки. – Пойми, гораздо важнее, что сыграв на ней, я почувствовал, что могу. Почувствовал в себе силы. Подумай, как все складывается: мы едем на фестиваль в честь «Скримерс», и нам волшебным образом попадается гитара, как у Сида Тернера.

Непроницаемая мрачность на лице Джеймса дала трещину, Итан только сейчас заметил, что держит друга за футболку, и отпустил его.

– Что, если это знак? Мы на правильном пути. Судьба, как бы дает нам подсказку. Просто поверь, – продолжал Итан, – сейчас самым правильным решением будет купить эту гитару.

Сандерс достал из кармана монетку.

– Пусть она нас рассудит, – сказал он, – если выпадет решка, то мы купим «Старфайер».

Он положил монетку на тыльную сторону ладони и неуклюже подкинул, замерев на долю секунду. Десять центов вернулись и звонко упали на пол.

Друзья склонились над ней.

– Решка! – улыбнулся Охэнзи и хлопнул Сандерса по плечу. – Кстати, – Итан почесал затылок, –ты не одолжишь мне немного денег? Мне не хватает. Обещаю вернуть, как только мы разбогатеем.

Джеймс нехотя достал из кармана бумажник, протянув другу недостающую сумму.