Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

Ангел? Ну-ну, подумала я, поворачиваясь представить Кери.

– О господи, не надо! – сказала я, поднимая ее с колен. Она собирала в руку снег, который я стряхнула с ботинок.

Чтобы за мной прибирала миниатюрная блондинка в роскошном бальном платье – к такому я не привыкла.

– Не надо, Кери, – сказала я, отбирая у нее снег и бросая его на ковер.

Гладкий лоб прорезала морщинка недовольства собой. Кери вздохнула, извиняясь. Похоже, пока я ее не остановила, она не замечала, что делает.

Я повернулась к Дженксу: крылья у него покраснели от усилившегося кровообращения.

– Что за черт? – пробормотал он, глядя Кери на ноги. От удивления он начал ронять пыльцу, уже образовавшую сияющий солнечный зайчик на сером ковре. Одет пикси был в свой привычный обтягивающий костюм из зеленого шелка и выглядел точно как Питер Пэн в миниатюре, только без шляпы.

– Дженкс, – сказала я, за плечо подталкивая Кери вперед, – это Кери. Она у нас поживет немного. Кери, это Дженкс, мой партнер.

Дженкс в возбуждении пронесся взад-вперед. У Кери на лице отразилось изумление, она глянула на Дженкса, потом снова на меня.

– Партнер? – переспросила она и посмотрела на мою левую руку.

До меня вдруг дошло. Щеки вспыхнули.

– Деловой партнер, – уточнила я. Она подумала, что мы муж и жена. Господи, как это можно выйти замуж за пикси? И зачем, ради всего святого?! – Мы розыскные агенты, работаем вместе.

Стащив красную шерстяную шапку, я бросила ее к камину – пусть просохнет на камнях – и взбила волосы. Пальто я забыла на кладбище, но идти за ним сейчас не собиралась.

Кери растерянно прикусила губу. В тепле губы у нее порозовели, и на щеки тоже начали возвращаться краски.

Треща крыльями, Дженкс подлетел так близко, что мои кудри заволновались под ветром.

– Не быстро она соображает, а? – отметил он и уперся руками в бока, когда я на него раздраженно махнула. Зависнув над самой головой Кери, он сказал медленно и громко, как глухой: – Мы… хорошие… парни. Мы… ловим… плохих… парней.

– Воины, – сказала Кери, не глядя на него.

Ее глаза обежали кожаные шторы, замшевые мягкие кресла, диван. Не комната, а просто хвалебная песнь уюту – трудами Айви, а не моими.

Дженкс раскатился колокольчиком.

– Воины. – Ухмылка у него до ушей дошла. – Ага, воины. Я щас вернусь. Это надо сказать Маталине!

Он вылетел из комнаты на уровне наших глаз, и я вздохнула с облегчением.

– Прости, пожалуйста, – извинилась я. – Я предложила Дженксу переселить сюда семью на зиму, потому что он сознался, что каждый год теряет двоих детей в зимнюю спячку. Пикси сводят нас с Айви с ума, но лучше я пожертвую на четыре месяца одиночеством, чем Дженкс начнет весну с крошечных гробиков.

Кери кивнула.

– Айви, – тихо сказала она. – Она твой партнер?

– Угу. В том же смысле, как Дженкс, – уточнила я, чтобы она правильно все поняла. Ее скачущий взгляд каталогизировал все вокруг, так что я потихоньку пошла к коридору.

– Э-мм, Кери? – Я подождала, пока она не пошла за мной. – Может, лучше звать тебя Керидвен?

Она оглядела коридор до едва освещенного святилища, повернулась на щебет ребятни-пикси. Предполагалось, что жить они будут в передней половине церкви, но они пролезали везде, и их визги и вопли стали элементом антуража.

– Кери?

От полного молчания за какие-то считанные минуты она уже перешла к коротким фразам. Я бы не поверила, что можно так быстро прийти в себя, если бы не видела собственными глазами. В ее речи странно сочетались современность и очарование старины – наверное, от долгой жизни у демона. На пороге кухни она остановилась и широко раскрыла глаза, когда увидела ее обстановку. Вряд ли из-за культурного шока. На мою кухню многие так реагируют.

Кухня у меня огромная, с двумя плитами – газовой и электрической, так что на одной можно готовить обед, а на второй – зелья. Холодильник из нержавеющей стали такой здоровый, что корову можно засунуть. Раздвижное окно выходило на заснеженный сад и кладбище, и мой друг мистер Рыба весело плавал на подоконнике в коньячном бокале. Неоновые лампы подсвечивали сияющие хромом поверхности и стойку с посудой, которую не стыдно было бы показать в каком-нибудь кулинарном шоу.

Почти все оставшееся место занимала стойка, набитая моими колдовскими приспособлениями, и сушеные травы, собранные семейством Дженкса, – почти, потому что был еще массивный антикварный стол Айви. Половина стола представляла собой личный офис Айви: компьютер, по быстродействию и мощности не уступающий стократной дозе слабительного, папки с разноцветными наклейками, карты, маркеры – все, что помогает ей в работе. Вторая половина стола была моя и пустая. Хотела бы я списать это на аккуратность, но когда я за кем-то гоняюсь, я гоняюсь. А не анализирую все до посинения.

– Присаживайся, – сказала я буднично. – Кофе хочешь?

«Кофе… – подумала я, направляясь к кофеварке и вытряхивая из нее остатки молотого кофе. – Что же мне делать с этой Кери? Живой человек, не приблудный котенок. Ей помощь нужна. Профессиональная».

Кери посмотрела на меня с прежним отупелым видом.

– Я… – Она запнулась, маленькая и перепуганная в своем роскошном наряде. Я глянула на собственные джинсы и красный свитер и показалась себе замарашкой. И ботинки я так и не сняла.

– Садись. – Я выдвинула ей стул. – Я заварю чай.

Шаг вперед, полшага назад, подумала я, когда она отставила Предложенный стул и взяла вместо него тот, что стоял у компьютера Айви. Да, лучше чай, раз уж ей тысяча лет от роду. Интересно, был у них в темные века кофе?

Я пялилась в шкаф, припоминая, есть ли у нас чАйвик, когда к кухню ввалились Дженкс и полтора десятка его детишек, треща одновременно на-разные голоса, но так высоко и с такой скоростью, что у меня голова разболелась.

– Дженкс! – взмолилась я, глянув на Кери. Ей и без того хватило впечатлений.

– Ничего они не сделают, – воинственно возразил он. – А еще я хочу, чтобы они ее хорошенько обнюхали. Я не могу понять, кто она такая, так от нее несет жженым янтарем. Кто она вообще и что она делала у нас в саду с босыми ногами?

– Э-мм… – сказала я, вдруг забеспокоившись.

У пикси замечательный нюх, они по запаху могут разновидность определить. Я сильно подозревала, что знаю, к какому виду относится Кери, и совершенно не хотела, чтобы это узнал Дженкс.

Кери подставила ладонь как посадочную площадку и блаженно улыбалась двум малышкам-пикси, с готовностью на нее приземлившимся. Розовое и зеленое платьица развевались под ветром от стрекозиных крылышек, и девчонки весело щебетали, как всегда щебечут пикси-девочки: вроде бы легкомысленно до полной безмозглости, и в то же время замечая абсолютно все, вплоть до скользнувшей под холодильник мыши. Ясно было, что Кери уже встречала пикси. И если ей за тысячу лет, то она внутриземелец. Поворот, когда мы все вышли из подполья и стали открыто жить среди людей, случился только сорок лет назад.