Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

– Бить морды? – переспросила я, когда он уронил голову обратно на подлокотник дивана. Его рука снова бродила по мне, и двигаться мне не хотелось.

– Ага, – ответил он, и я вздрогнула – это его рука нашла место, где было щекотно. – Мне нравятся женщины, умеющие сами о себе позаботиться.

– Не такой уж ты белый рыцарь на белом коне?

– Ой, мог бы им быть. – Он приподнялся на локте. – Но я такой лени-ивый…

Я рассмеялась, он засмеялся вместе со мной и сильнее обнял меня за талию. Чуть изогнувшись, он приподнял меня над собой.

– Держись, – велел он и встал, закинув меня на руки как пятифунтовый пакет сахара. С его вампирской силой он держал меня одной рукой, другой подтягивая штаны. – В душ?

Я обнимала его за шею, разглядывала ее, но следов укусов не было, хотя я знала, что сжимала зубы достаточно сильно. И еще я знала, не проверяя, что он на мне тоже не оставил следов, хоть ласки были весьма настойчивые.

– Звучит заманчиво, – сказала я, и он зашагал вперед, так и не застегнув джинсы.

– Я тебе сделаю душ, – сказал он, пока я глядела на свои амулеты, штаны и единственный носок, валяющиеся на полу. – А потом мы откроем окна и проветрим церковь. Еще я тебе помогу доделать твои помадки – это тоже кстати.

– Это шоколадные пирожные.

– Еще лучше. Для них печка нужна.

Он замешкался перед дверью моей ванной, а я, ощущая себя нужной и желанной в его руках, открыла дверь ногой. Силен этот мужчина, надо отдать ему должное. И это так же доставляет удовольствие, как секс… или почти так же.

– Есть у тебя ароматизированные свечи? – спросил он, когда я ногой щелкнула выключатель.

– У меня две Х-хромосомы, – ответила я сухо, когда он посадил меня на стиральную машину и снял с меня последний носок. – Найдется пара свечей.

Он хочет помочь мне принимать душ? Как это мило!

– Отлично. Я возьму одну, когда пойду в святилище. Айви скажешь, что поставила ее там в окне для Дженкса, и тогда она может гореть до рассвета.

Едва ощутимый прилив неловкости заставил меня выпрямиться, и движения мои замедлились, когда я снимала свитер и бросала его на стиральную машину.

– Айви? – спросила я.

Кистен прислонился к стене и снял ботинки.

– Или ты хочешь ей сказать?

Ботинок Кистена стукнул в дальнюю стенку, и у меня щеки похолодели. Айви. Ароматизированные свечи. Проветрить церковь. Сделать пирожные, чтобы насытить ароматом воздух. Смыть с меня его запах. Ну, супер!

Улыбаясь своей улыбкой сорванца, Кистен подошел ко мне в носках и в расстегнутых джинсах. Широкая ладонь взяла меня за подбородок, Кистен придвинулся.

– Я не против, чтобы она узнала, – сказал он, а я не двигалась, наслаждаясь его теплом. – В конце концов она узнает так или иначе. Но я бы на твоем месте рассказывал ей осторожно, а не вываливал все сразу.

Он нежно поцеловал меня в уголок губ, неохотно убрал руку, шагнул назад и открыл дверь душа. Блин, я же про Айви забыла.

– Ага, – сказала я отстраненно, вспомнив ее ревность, ее нелюбовь к неожиданностям, и как она плохо реагирует на то и на другое. – Ты думаешь, она огорчится?

Кистен обернулся – в расстегнутой рубашке; с каплями воды на руке, которой проверял температуру воды.

– Огорчится? Она от ревности кипятком плеваться будет, что у нас с тобой есть физический способ выразить наши отношения, а у нее с тобой нет.

Меня охватила досада:

– Черт побери, Кистен, я не дам ей меня кусать, только чтобы она знала мое хорошее к ней отношение! Секс, кровь, кровь, секс! Это все одно и то же, и с Айви я этого делать не могу. Ну не так я устроена!

Он с грустной улыбкой покачал головой.

– Ты не говори, что кровь и секс – это одно и то же. Ты никогда никому не давала кровь, тебе не на чем основывать свои взгляды.

Я нахмурилась:

– Каждый раз, когда на меня какой-нибудь вампир смотрит, как на закусь, в этом ощущается секс.

Он подошел, встал между моими коленями, прижался к стиральной машине. Подняв руку, он отвел волосы мне за плечо.

– Как правило, живые вампиры, ищущие чего-нибудь наспех перекусить, вернее находят партнера, если заинтересуют его сексуально. Но, Рэйчел, смысл отдачи и взятия крови не должен быть основан на сексе – на самом деле его основой должны быть любовь и уважение. То, что тебя не тронет обещание великолепного секса, и заставило Айви так быстро от тебя отстать. Но она все еще за тобой охотится.

Я вспомнила все грани характера Айви, которые меня заставило признать появление Стрижа.

– Я знаю.

– Как пройдет ее первый гнев, она не станет возражать против нашего романа.

– Я не говорила, что у меня с тобой роман!

Он улыбнулся знающей улыбкой и коснулся щеки.

– Но если бы я взял твою кровь, пусть даже случайно, в минуту страсти? – Синие глаза Кистена вздрогнули тревогой. – Одна царапина – и она меня осиновым колом пронзит. Весь город знает, что она сделала на тебя заявку, и смилуйся Господь над любым вампиром, который встанет у нее на пути. Я взял твое тело. Если бы я тронул твою кровь, я был бы дважды покойником.

Я похолодела:

– Кистен, ты меня пугаешь!

– Ты правильно боишься. Она когда-нибудь станет самым мощным вампиром всего Цинциннати, и она хочет быть твоим другом. Она хочет, чтобы ты была ее спасителем. Она думает, что ты либо найдешь способ убить в ней вампирский вирус, чтобы она могла умереть, сохранив душу, либо станешь ее наследником, и она сможет умереть спокойно на твоем попечении.

– Кистен, прекрати!

Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

– Не беспокойся. Ничего со вчерашнего дня не изменилось. И завтра будет все то же. Она твой друг, и она не попросит ничего, что ты дать не можешь.

– А что толку?

Он пожал плечами, коснулся меня еще раз и отступил. Пар рванулся из-за двери, когда Кистен стащил с себя джинсы и сунулся снова в душ подрегулировать температуру. Я переводила взгляд с его подтянутых икр на бедра, на широкую спину, где слегка играли мускулы. И меня покинули все мысли о грядущем гневе Айви. Черт…

Он будто ощутил мой взгляд и обернулся… Пар заклубился вокруг него, капли застряли в щетине.

– Давай помогу тебе снять майку, – сказал он, и тембр его голоса изменился.

Я снова оглядела его сверху вниз и улыбнулась, подняв глаза. Черт, и еще раз черт.

Он завел руки мне за спину и с небольшой моей помощью снял с меня топ, заодно подвинув ближе к краю. Обхватив Кистена ногами, я сплела пальцы у него на затылке и ткнулась подбородком в ямку на шее. Видит Бог, это было чудесно.

– Кистен? – спросила я, когда он ткнулся мне в волосы, отодвинул их лицом и стал щекотать за ухом. Оттуда, где касались его губы, по мне изнутри разливалось тепло, требуя признания. Принятия. Одобрения.