Василий Бронский - Помощь

Глава 3 «Снова. И снова. И снова!»

Через минуту Слава вышел на знакомую ему улицу и увидел перед собой дом своей бабушки, куда он недавно переехал. Бабушка согласилась взять его к себе под опеку, хоть и сама сейчас проживает не самые лучшие временна, но альтернативой мальчику был приют.

Он отворил скрипучую, ржавую калитку, пошёл по вытоптанной тропинке во дворе к крыльцу на правом дальнем торце дома. Старые ступеньки крыльца протестующе заскрипели под тяжестью тела мальчика. Он вошёл в дом.

В доме пахло старостью, от чего Слава, как обычно, поморщился. Все предметы, будто шептали: здесь живёт старуха . Тумбочка в прихожей, тусклые, (местами отклеившиеся) обои, два поношенных пальто, что висели на стоящей справа вешалке.

Чтоб попасть в свою теперешнюю комнату, Славе надо сначала пройти через гостиную, где обычно его бабушка смотрит телевизор. Он прошёл прихожую и через арку с противными и бессмысленными – по его мнению – бисерными занавесками, (тр-рык-тр-рык), вошёл в гостиную. Посреди комнаты находился диван, сейчас бабушка Нина, сидя в нём, спиной к Славе, мерно посапывала, а напротив неё на тумбочке стоял старенький телевизор, по которому шёл очередной любовный сериал. В комнате окон не было, свет давала одна несчастная лампочка на потолке. Прямо перед ним на стене весела небольшая картина, которую Слава, сначала своего проживания здесь, принял за икону, которых в доме было не мало. Это была копия картины Рембрандта «Снятие с креста» во втором варианте, размером где-то 50 см в высоту и 40 в ширину. Всегда, когда мальчик заходил в эту комнату, то взгляд его впивался в картину, и всегда у него по спине бежали мурашки, в первую очередь от того какая глубокая печаль и благоговение изображались на лицах людей, снимавших Спасителя с креста. Но было что-то ещё, что-то, что он пока не увидел. И не хочет увидеть. По правую руку Славы находилась стойка с вазой где стояли цветы, это были красивые, большие ромашки. Он не знал где бабушка их взяла, да это его и не волновало.

Слава прошёл мимо дивана и зашёл в дверь справа. В своей комнату, он сразу вытащил из комода чистую одежду, (как и большинство его вещей она была чёрного или серого цвета). Он вышел из комнаты и направился в ванную.

– Слав, это ты? – послышался старенький, хриплый, но добрый голосок бабушки Нины.

– Да, – совершенно спокойным голосом произнёс тот. Ни намёка на то, что недавно у мальчика была истерика.

– Почему так рано, сейчас же только 11 часов? – Она не сводила своих сонных глаз с телевизора. Одиннадцать? он посмотрел на настенные часы, урок точно закончился в пол десятого. Я больше часа шёл домой? На минуту он застыл. – Пирожочек, ты тут? – казалось если её внук не ответит, то она опять уснёт.

– У меня просто голова разболелась, и я отпросился, но уже всё прошло.

– Да? У меня тоже что-то голова болит.

– Понятно. – Без эмоционально произнёс Слава.

– Как там в школе? Тебе понравилось? – и не дожидаясь ответа бабушка продолжила. – У нас сегодня будут гости. Ты не против? – Парень немного растерялся.

– Да-а нет, не против. А кто?

– Увидишь. – Было слышно, что бабушка улыбается. – Ну хорошо, пирожочек, тогда я ещё немного отдохну, а то и правда голова разболелась, – и она, наклонив голову набок, засопела. Слава пошёл наконец переодеться и помыться.

Тяжело вылезая из старой, (начавшей уже снизу подгнивать), ванны он посмотрелся в зеркало напротив. Слава согнул руку в локте и напряг бицепс, но за слоем жира даже не заметил, напряглось ли там хоть что-то…

Стоя вот так, голым, и смотря на своё обвисшее брюхо, Слава думал: Как же хочется взять и отрезать всё это. Всё это лишнее… Чтоб одним махом, и ты высокий, красивый, накачанный, тупой ублюдок. Как все. Но нет. Жизнь не так устроена. Для таких как я, жизнь приготавливает большущее ведро, со свежим, отборным, ароматным дерьмом в нём, и опускает мою голову прямо туда. Снова. И снова. И снова!.. Слава разрыдался. Его пузо заходило туда-сюда от практически беззвучных всхлипов. При очередном из таких всхлипов он начал подпёрдивать и от этого его обида стаёт ещё большей… Даже пореветь нормально не могу , думает он и внезапно, эта мысль успокаивает его. Слава умывает сопли и слёзы и замечает, что неплохо было бы побриться. Берёт свою новую бритву, которой он пользуется уже год, и начинает сбривать небольшой пушок на своей кругленькой бородке… Замирает с бритвой у горла. Раз и всё кончено. И нету жизни… Нету дерьма… лезвие бритвы всё сильнее и сильнее прижимается к горлу. Он вдруг замечает, что его маленький член возбудился. Понимая, что ему безумно страшно, все также не отрывая бритву от горла, он начинает яростно ласкать себя… И… Через три секунды в очередной раз решает, что ещё покувыркается в этом дерьме …

Уже в чистой одежде он пошёл шарить в холодильнике. Там не всегда находилось чем утолить голод. К счастью, на этот раз нашёлся небольшой кусок говяжьего мяса, и Слава решил его поджарить, не подозревая о том, что бабуля намеревалась приготовить из него котлет для сегодняшнего гостя. На гарнир Слава подумал сварить себе макарон. Готовить он любил и умел. Порезав мясо кубиками, он закинул его в предварительно нагретую сковородку. Шкварчание немного приглушило доносившиеся из соседней комнаты любовные диалоги. Запах жарившегося мяса ударил в нос и в животе забурчало. Добавив специй, Слава не сдержался, взял вилкой один кусочек и закинул его в рот. Мясо ещё сочилось кровью и от удовольствия, Слава блаженно выдохнул. Поедание сырого мяса приносило ему какое-то нездоровое удовольствие. Эту свою наклонность он тщательно скрывал от родителей, когда те были ещё живы, а теперь и от бабушки, зная, что это не гигиенично и как-то дико, но не видя в этом ничего плохого. Проверив спит ли бабуля, он выключил сковородку, выбросил не прожаренное мясо в тарелку и съел всё с хлебом, наслаждаясь каждым кусочком.

Перекусив, он, как обычно, сел в своей комнате рисовать. Рисовал Слава не плохо, но и не хорошо. Все рисунки парня были придуманы его не очень здоровой фантазией. Готовые работы он никому не показывал, пряча их в тумбочку стола. Был бы у него замок, запер бы и на замок. На этот раз он рисовал не обычный для него рисунок. Слава пытался представить и изобразить владельца жуткого голоса из леса, но ничего не получалось. В голову не приходило никаких ассоциаций. Прошло немало времени, пока он понял почему. Он смял очередную испорченную страницу и отбросил её в сторону, открыл ящик, где лежали рисунки и карандаши, схватил красный и… Послышался приглушённый стук во входную дверь. Часы показывали два часа пополудни.

Глава 4 Просьба