Маир Арлатов - Служба по Восстановлению Памяти

– Ты не сдерживайся, кричи, обзывай меня. Не держи гнев в себе. Ведь хочется же…

– Я не верю, ты не можешь так со мной поступить, – Эрни начал биться головой о спинку стула. – Я не верю, что это со мной происходит. Я тебя ненавижу!!!

Палач засунул мизинец в подходящее отверстие и… раздался щелчок.

Эрни закричал от боли. Потом разразился яростной тирадой:

– Ты ублюдок, отрезал мне палец! Ты отрезал мне палец!!!

– Ну, да… кровища так и хлещет, – палач наклонился и поднял из корзины, что находилась у передней ножки стула, отрезанный палец, и протянул Эрни. – Смотри, аккуратная работа, – затем опустил его в банку со льдом.

Эрни захлестнула волна ужаса и отчаяния. Он ощутил неудержимо бегущие по щекам слёзы.

– Ты плач не стесняйся. Плакать надо всем не только женщинам.

Палач внимательно наблюдал за жертвой, читая её психическое состояние, как открытую книгу. И когда у Эрни начались непроизвольные судороги, он отложил в сторону режущий инструмент и вынул из кармана медицинский пистолет. Туда была уже вставлена капсула с нужным веществом.

Эрни понял, что началось превращение. Он вновь станет мальчишкой, а это значит ещё более беспомощным против ненавистного палача. Он забыл о боли в руке, целиком сосредоточившись на внутренних ощущениях организма.

Шарух поднёс пистолет к правому предплечью и прямо через рукав поставил укол. Пленник даже не почувствовал этого.

Через минуту судороги прекратились. ещё через несколько Эрни пришёл в себя и открыл глаза. Бегло осмотревшись, понял, что превращение не состоялось. Потом вопросительно взглянул на палача.

– Превращение не произошло и мы можем продолжить начатое.

– Не-ет!!! – закричал Эрни. – Хватит! Не надо! Ты же получил, что хотел, что тебе ещё от меня надо? Зачем продолжаешь мучить меня?

– Неужели так было больно? – палач, недоумевая, улыбнулся.

– Чертовски больно! Ты, урод! Лучше себе отрежь!

– Пожалуй… стоит попробовать.

Шарух взял со стола инструмент, встал напротив пленника и демонстративно засунул большой палец в самое большое отверстие режущего устройства.

– Давай, режь, что страшно? Это же совсем не больно, ублюдок!

Глядя на палача, Эрни не сомневался, что тот не станет отрезать себе палец. Чтобы он, да на такое решился!

И вдруг раздался знакомый щелчок.

– Боже… как больно… – мучительно простонал Шарух, прижимая раненую руку к себе.

Эрни увидел, брызнувшую в разные стороны кровь и палец, падающий на пол. Совершенно обескураженный таким безумным поступком, он зажмурил глаза.

Палач тем временем схватил первую попавшуюся тряпку и перевязал ею раненую руку. Затем подобрал отрезанный палец.

– Не бойся, всё уже закончилось. Вот палец. Конечно, на руке он смотрелся лучше…

Вид отрезанного пальца вызывал у Эрни тошнотворное впечатление. Он смотрел на него с отвращением, но не мог отвести глаз.

– Даже не знаю, что с ним теперь делать. Банка одна. Твои пальцы и мой могут перепутаться… – рассматривая палец, палач вдруг… лизнул его, чем вызвал у невольного зрителя чувство нескрываемого омерзения.

– Мм… – причмокивая, промычал Шарух. – Вкусно. Пищевой краситель с фруктовым ароматом… Хочешь попробовать?

Окровавленный палец оказался перед носом Эрни. Тот резко отшатнувшись, ударился головой о спинку стула.

– Поаккуратнее, не хочешь не надо. Голова что ли лишняя? – палач отошёл от парня на пару шагов, продолжая с интересом осматривая палец. – Толку от него теперь никакого. Очень жаль, что он из… воска, – и оглянулся. – Не веришь?

Шарух размотал окровавленную тряпицу и показал Эрни руку.

– Твой, кстати, тоже…

– Так я и поверил! Я истекаю кровью, а он ещё издевается!

– Давай, посмотрим, что с рукой на самом деле, – Шарух приблизился и пристально глядя, разгневанному пленнику в глаза, убрал ширму. – И что ты видишь? – затем он стал расстегивать ремни с этой руки.

Эрни совершенно растерялся. Палец был на месте! Когда рука освободилась, он поднёс её к глазам.

– Рассмотри получше.

– Но…

– А ведь больно было по-настоящему, не так ли? Ты сам себя обманул, Эрни, поверив, что я могу причинить тебе вред. Сам посуди, зачем мне тебя калечить?

Эрни устало уронил руку и мучительно простонав, закрыл глаза.

– Я видел, как ты пытаешься быть мужественным и сильным. И тебе было очень страшно. Но хочу тебя обрадовать, я нашёл способ предотвращать твои превращения, ты уже и сам, наверно, это понял. За прошедшие дни мне удалось собрать важные сведения о твоём организме. Правда, препарат пока в жидком состоянии, но я собираюсь создать капсулы. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Эрни мотнул головой.

– Ты сейчас очень злой и потому я побаиваюсь тебя освобождать. В общем, пока ты в таком состоянии тебе лучше сидеть здесь.

– А врач?

– Это кукла. Я специально разыграл весь этот спектакль, чтобы довести тебя до предела твоих защитных сил.

У Эрни вновь побежали слёзы.

– Ты… чудовище!

– Правильно, ты должен меня ненавидеть, бояться и замирать в благоговейном трепете. Что мы сейчас делаем: я оставляю тебя здесь, пока ты не придёшь в себя или второй вариант сам предложишь?

– Оставь меня.

– Хорошо. Но руку мне придётся привязать, не хочу, чтобы ты освободился. Твоим освободителем должен быть я. Когда будешь готов, позови меня.

Привязав руку, Шарух удалился.

Эрни долго плакал, не в силах успокоиться. Ему было стыдно за проявленную слабость. Стыдно за свой страх и доверчивость, даже за то, что он оказался в таком беспомощном состоянии и не мог вытереть слёзы. Даже слова Шаруха о препарате, избавляющем его от превращений, не радовали. Перенесённый стресс оказался слишком сильным. Мозг отказывался что-либо анализировать. Когда слёзы закончились, он просто всхлипывал, судорожно глотая ртом воздух. Эрни твёрдо решил не звать Шаруха, сидеть до последнего.

«Даже, если захочу в туалет, ни за что не позову!»

Эрни даже не злился на него, обижался. Ему хотелось, чтобы была злость, тогда бы он смог смотреть ему в глаза. А с обидой это сделать было сложно.

Шарух догадывался, что гордость не позволит Эрни позвать его, и потому, выждав около часа, сам отправился к нему. Эрни сидел, понуро свесив голову.

– Эй, ты как? Похоже, решил затаить смертельную обиду и разговаривать, значит, отказываешься.

Шарух приблизился, заглянув ему в глаза, но Эрни сердито мотнул головой.

– Как же мне теперь быть? – Шарух присел перед ним на корточки. – Эрни просил меня помочь ему избавиться от страхов, но, похоже, ничего не выйдет. К его страхам добавится ещё куча комплексов неполноценности. Он принял игру за реальность и запутался по уши. А вчера в два счёта обставил меня, даже электрошока не испугался. Он совсем мне не доверяет. Хотя я не скрывал, что будет несладко…