Иван Чернецкий - ******ный мир

Харон почувствовал ЗАПАХ , и к его великому ужасу первым запахом в жизни стал запах сырого мяса. Забинтованный человек растерялся на какое-то время, но вскоре вспомнил про фигуру за дверью. Он вышел с кухни и направился к подвалу, продолжая слышать мерзкий запах. Ступни стали мерзнуть и прилипать к доскам, оставляя на поверхности красные следы. Это ощущение преследовало его и в прихожей, и на кухне. У лестницы Харону стало плохо, и он понял, что сейчас спустится в подвал довольно болезненным, но эффективным способом.

***

БЕЗЫМЯННЫЙ открыл глаза спустя время, которое было известно только Великой вселенной. Он почувствовал, что воздух имеет странный вкус (а еще он был очень темным). Со временем красные глаза привыкли к мраку, но воздух по-прежнему оставался неприятным. Он поводил рукой везде, где могла лежать шляпа, но ее нигде не было. Безымянный попытался встать (и сделать это удалось так же быстро, как гномам удается растрачивать состояние предков, т.е. очень быстро). Он сделал шаг, попробовав упасть вперед и подставить ногу, затем еще один, и еще. Он шел туда, потому что воздух был странным. Холодок вел его за собой. Спустя пару шагов память начала восстанавливаться.

Сперва Безымянный вспомнил черноволосую девушку в белом халате. Он буквально видел ее перед собой: она вела его вперед – во тьме и… ТИШИНЕ . Девушка растворилась в воздухе, превратившись в прохладный поток. Безымянный вспомнил маленькую девочку с черными ботиночками. Девочка бегала вокруг него, пока он сидел в каком-то кресле, но этого не было слышно, ведь Безымянный сам приказал ей не издавать ни единого звука. Сама девочка тоже возникла в деформированной голове, после чего растворилась, и на ее месте появилась уже девушка. У нее была седая прядь волос, а еще она генерировала вино в бокале, просто водя пальцем вокруг него. Эта девушка тоже растворилась, и на ее месте появился низкий усатый мужчина, напоминающий какого-то толстого зверя с плавниками. Следом всплыли образы картин (священник, мужчина с ящеркой, одинокая альвийка-невеста, охотник с ружьем, беременная гномиха в свадебном платье, девочка с плюшевой куклой, мужчина с гробами, безногий на костылях, старушка в кресле качалке, гном в смокинге (как у жениха), мужчина в черном халате и семья из трех человек). Наконец, Безымянный вспомнил имена. Он прошептал: «Фокси, Харон, Паппетир, Лили…»

Харон остановился и посмотрел назад, пытаясь найти возле себя постоянного спутника. Его красные глаза попытались осветить комнату, а когда это не вышло, волшебник похлопал себя по голове. В этот момент его рука нащупала серьезную вмятину на макушке. По первичной оценке, пострадала где-то треть головы, и это объясняло дичайшую боль в висках и в затылке (хотя, нет, это вызывало больше вопросов). Харон захотел выйти на улицу, потому что он не мог поверить, что потерял своего Фокси. Он вернулся на лестницу, которая его чуть не убила, побежал по ней, но в самом конце ударился лысиной. Харон задрал голову и увидел, что лестница ведет в потолок, и что наверху нет никаких люков или проемов (как будто он пробыл без сознания так долго, что потолок успел срастись).

Харон вспомнил, что искал подвал, и что кот хотел ему что-то показать. Он также вспомнил, что чувствует, как поток воздуха ведет его к тому месту, где агент нашел дневник. Забинтованный человек подошел к шкафу, ни разу не ударившись о столбы в темноте. У него была одна рука, но заклинание левитации сработало, хоть и не позволило оторвать шкаф высоко от пола. Спустя пару морганий перед агентом появился банально спрятанный вход в чье-то логово.

Тьма началась, как только забинтованный однорукий человек ступил в катакомбы. Коридорчик из камня закончился развилкой. «Пойду налево – всегда везет», – подумал Харон. Он высунул голову за угол и распознал в абсолютной темноте какое-то устройство. «Похоже, это зооморфный излучатель. Старый и поломанный». Мумия высунула руку и помахала ей, чтобы дать устройству возможность выполнить свою работу. «Я все еще не курица, значит, он и правда деактивирован». Харон вздохнул и сначала посмотрел в другую сторону коридора, чтобы убедиться, что ловушка стоит лишь в одном месте. Затем он вошел в коридор и направился к опознанному экземпляру изобретения прошлого. Харон встал возле устройства и увидел, что капсула с магической энергией, питающая пушку, лопнула, а еще (в темноте довольно трудно разглядывать детали, но на этот раз Харон смог применить магию и зажечь глаза) возле моторчика детали почернели, что свидетельствовало о том, что устройство (а это обычное дело для изделий низших гномов) перегорело.

Харон пошел в другую сторону (альтернативы, в общем, не было), словно зооморфный излучатель его не интересовал. Коридор освещал красный свет, поэтому мумия могла справедливо судить о том, что стены сужаются (по миллиметру, но все же). Забинтованные ноги ощущали холод каменного пола, и Харону от этого было не по себе, потому как раньше он не знал таких ощущений. «Как он смог разделить нас? Черт, неужели, та страшила на крыше что-то сделала со мной? Это иллюзия?»

Харон остановился, потому что услышал шаги перед собой. Дальше по коридору вновь начиналась развилка, и в проходе кто-то вышел навстречу агенту, но разглядеть его с такого расстояния было трудно. Когда свет от красных прожекторов Харона приблизился к фигуре, она переместилась за угол в сопровождении эха.

– Харон, это вы? – прозвучал знакомый голос.

– Фальк! Что ты здесь делаешь, сукин сын? – спросил Харон.

Теперь он шел на звук. Их разговор было слышно по всем катакомбам, а некоторые слова с трудом разбирались из-за сильного эха.

– Я вас прошу, не сердитесь на меня! Я на вас зла не держу. Просто, такова воля моего ОТЦА …

– Того, который пропал?

Коридоры вели Харона, закручивались то в одну, то в другую сторону, иногда предлагая выбор, в какую сторону пойти, но агент понимал, откуда доносится голос Фалька. Ему казалось, что морж опережает его на один пролет, поэтому Харон старался ускорять шаг, но теперь их было слышно очень хорошо, и забинтованный человек понимал, что Фальк тоже начинает идти быстрее.

– Он не пропал… Он всю жизнь присматривал за мной! И если бы не он, я бы давным-давно сгинул…

– Ты уже мертв! Ты призрак!

– Ну и что! Я ведь не сгинул…

– Возможно, он как раз и держит тебя!

– Если так, то что держит его? Я стараюсь отплатить ему за заботу, ведь теперь я взрослый и должен помогать ему.

– Помогать в чем?

Фальк перестал отвечать.

– Фальк? Что ты делаешь для него?

Харон остановился, и шаги впереди прекратились. По катакомбам эхом пронеслись всхлипы.