Константин Малахов - Последний сон

– Ты кто? – не особо вежливо спросил Макс.

– Я гуляю тут, – не обратив ни малейшего внимания на реакцию Макса, ответил молодой человек. – Почувствовал, что тебе нужна помощь вот и подошёл. Моя фамилия Чернышенко.

– Приятно познакомиться, а имя?

– Чернышенко!

Полный псих, подумал Макс. Поэтому и улыбка какая-то странная, взгляд безумный. По–доброму, но всё же. Хотя, где встретится двум психам, как не в таком месте и в такое время.

– Так что у тебя случилось, Максим? – полюбопытствовал Чернышенко. – Ты выглядишь взволнованным. Может, я тебе помогу.

Макс снова опустился на доску качели:

– Я ищу свою жену. Мне кажется, она где-то здесь.

– Вы потерялись?

– Ну вроде того.

– А где ты ее последний раз видел? В парке? Когда? – спросил парень и завертел головой, видимо адресуя вопрос самому себе.

А ведь и в самом деле – когда? Макс попытался вытащить воспоминания из дальних уголков своей памяти.

Это было, наверное, года три назад. Они с Юлей ещё просто встречались и романтические прогулки в парках являлись обязательным элементом отношений. Через несколько лет после свадьбы такие свидания все еще бывают, но меняются ощущения. У обоих супругов исчезает тщательный выбор фраз, внешнего вида и поведения. Ведь они видели друг друга уже по–всякому, и говорили обо всём на свете. Надень на себя другой образ – будет выглядеть смешно. Эта новая степень откровенности между близкими людьми позволяет искренне пообщаться на любую тему или выразить свое искреннее мнение, но нет уже того трепета, присущего настоящим свиданиям. А вдруг она подумает, что я скучный? А может, со стороны я выгляжу эдаким чудиком? Интересно, он всегда такой скромный или стесняется меня? Любовная осторожность смотрится очень трогательно. Чувства, словно превратившись в краски, помогали Максу восстановить картину.

– Мы шли по алее, увидели тир…, – еле слышно сказал Макс, глядя в одну точку. – Она спросила, умею ли я стрелять.

Чернышенко тут же уставился на палатку с мишенями.

– Я ответил что-то глупое. Вроде – ну да так, ну бывало… а она посмотрела на меня с улыбкой… изучающе…

– Максим! – крик Чернышенко раздался где-то в стороне. Макс очнулся и обернулся на окрик.

Возле тира вновь явилась Юля, с тем самым взглядом. Оценивающим, любопытным, проникающим внутрь своей цели. На кого она кидает такой взор было неясно. Она вроде бы смотрела на Макса настоящего, того, замершего с открытым ртом, но, возможно и на его смущённую прошлую версию. Может это всё некий диафильм, где записано прошедшее время? Её фигура меняла прозрачность и четкость, словно невидимый фотограф настраивал фокус. Макс не раздумывая направился к жене, ускоряя шаг. Он не верил своим глазам. Перед ним было явление настоящего или эхо прошедших событий?

Макс порывался что-то ей сказать, рот по–рыбьи открывался, но слова не желали вылетать. Захотелось дотронуться.

– Осторожно! – вдруг заорал сзади Чернышенко, и Макс отпрянул от неожиданности. Парень смотрел на мишени тира. Он был нахмурен и руки сжаты в кулаки.

Макс тоже обратил взор в сторону задней стены стрельбища. Её обитатели двигались, хаотично. Однако, лишь на первый взгляд. Фигурки зверей, домиков, цветные круги и звездочки собрались в группы по цветам, составив мозаику. Новая огромная мишень представляла собой клоуна. Похожего на того, ожившего в магазине. Хотя, если не вдаваться в детали, все клоуны кажутся одинаковыми.

Мозаичная машина задвигалась, открывая рот и репродукторы парка разразились противным наигранным смехом. Хохот не прекращался. Он резонировал, звуча не из всех рупоров одновременно, а по безумному, вызывающему головокружение ритму. Макс снова обернулся к Юле и увидел, как её начало втягивать в клоунский рот. В клоунскую пасть. Такой эффект часто наблюдается, когда в накуренной комнате открывают окно и дым, извиваясь, стремится к выходу.

Макс рассеянно попытался удержать призрак руками, хватая при этом воздух. Клоун замолк и продолжал пялиться на двух людей жуткими зрачками, собранными из нескольких маленьких кабанов и медведя.

Разум искал какое-то действие. Что подскажет инстинкт человеку в такой ситуации? Макс заграбастал со стойки ружья и все по очереди разрядил в ухмыляющуюся физиономию. Стрелял не как солдат во врага или охотник в жертву. Скорее, как загнанный в угол, отстреливаясь всем, что есть, лишь бы остановить опасность. Никакого эффекта это не возымело. Он беспомощно оглянулся на Чернышенко. Тот был еще насторожен, но кулаки разжал.

– Надо найти её?

Макс покивал. Паренёк двинулся в сторону карусели «Ветерок». Немного побитая ржавчиной конструкция выглядывала из сумрака. Аттракцион был похож на дерево, на иву, со свисающими цепями, поскрипывающими на ветру креслами.

– Ты видел её здесь? – не оборачиваясь бросил Чернышенко.

– Да вроде нет… – начал было Макс, но осекся. В тот же день, после разговоров про стрельбу, они сидели на лавке и наблюдали за этой самой каруселью. Летящие цепи блестели на солнце, в воздухе несся довольный визг сидящих, стайка детей восхищенно наблюдала за вращением. Сопровождающие их взрослые опасливо косились на такое развлечение, размышляя, как бы отговорить чадо от этой поездки. Они с Юлей тогда на ней не катались, но были рядом. Тут Чернышенко не ошибся. Где же та лавка? Вон та красная или синяя? Красная, точно красная. И тут же, словно по мановению волшебства, там появилась его жена. Ты выбрал правильную таблетку, мелькнула у Макса мысль. Но неясная пока ни в чём, кроме своей враждебности, сила тоже ожила.

С протяжным воем начал свое вращение «Ветерок». Макс снова посмотрел на Юлю. У неё в руках уже был непонятный белый прямоугольник. Макс уверено пошел в её сторону, не отводя взгляда. Шум карусели стал звучать выше, но он не обращал на него внимания. И зря. Звона лопнувшей цепи он не услышал, лишь свист ее полета. С треском сидение врезалось в лавку с девушкой и она исчезла. Но тот самый белый предмет из её рук взлетел, подхваченный потоком воздуха.

Фотография.

Макс оторопело соображал, складывая всё произошедшее вместе. Он видел несущегося к нему Чернышенко, но не слышал его криков.

Через секунду страшный удар сбил Макса с ног, словно кеглю. Повезло, что сиденье у кресла было пластиковое, прикрученное к не очень тяжелой раме. Ещё больше повезло попасть под удар только сидячей части, а не цепи. Макс повернулся, держась за ушибленную руку и посмотрел на карусель. Та вся тряслась от невероятной скорости, готовая рассыпаться на детали, угрожающе свистели цепи. Кто-то схватил его сзади за футболку и потянул по земле. Мгновение спустя очередной снаряд сорвался с орбиты и врезался туда, где только что лежал Макс. Его тащил Чернышенко. Он же помог Максу подняться на ноги.