Розалина Будаковская - Митчелл. Голодные. Часть первая

– Он явно не ожидал этого. – заключил я, глядя на тело. – Он обернулся к гостю, – я попытался представить всё, как было, изображая убитого, – практически полностью увидел его лицо, но был тут же застрелен. – я лёг на пол и мельком глянул в сторону трупа. – На вид от двадцати восьми до тридцати двух лет. – я резво поднялся на ноги и отряхнулся от пыли, что нанесли на ботинках полицейские. – Кого он мог так радушно принимать в съёмной квартире?

Дормер закатил глаза и облокотился о дверной косяк, ожидая продолжения рассказа.

Я огляделся и заметил множество зацепок! Под диваном, например, вековой слой пыли только-только убрали, но лёжа на полу я заметил остатки грязи. Ковёр недавно замыли, причём жёлтым пятнам – скорее всего от собачьей мочи – уделили столько же внимания, сколько остальной площади изделия. Итог: пятна никуда не делись. Из корзины для белья виднеются носки, трусы и футболки. Постельного белья среди всего этого не наблюдаю.

При первом взгляде можно сказать, что убитый сам тут всё прибрал, но мелкие недочёты, в том числе отсутствие перчаток и следов чистящих средств на одежде, выдают бывшего жильца с потрохами – он ненавидел убираться! Об этом явно говорят хотя бы те отвратительные маслянистые пятна на оконной раме и стекле – их не мыли, наверное, уже несколько лет. Жир успел потемнеть, а глубоко в пятнах застряли крошечные ворсинки. При всём желании такой ужас не удастся собрать даже за несколько месяцев.

На обивке дивана множество пятен, которые также второпях замывали. Ткань даже ещё немного влажная. В нос с порога бьёт удушающий запах хлорки. Не удивлюсь, если Майк Стенли, криминалист, и найдёт что-нибудь, содержащее ДНК, то не сможет узнать, кому оно принадлежит.

В таком случае возникает вполне логичный вопрос: кто убирался в квартире убитого?

Вся надежда на старую добрую дедукцию.

– У него обычно полный беспорядок! – воскликнул я. – Обрати внимание на целую гору тряпок в корзине для белья. – чтобы убедиться, что кроме одежды и полотенец в ней ничего постороннего нет, я её потряс. – А теперь сюда, – я подозвал Мэтта и вытащил мусорное ведро из-под кухонной раковины, – полупустой флакон средства для мытья ковров и совершенно новый, но пустой бутылёк хлорки.

– В этой части Бруклина вода не очень, и у него, – полицейский кивнул в сторону тела, – есть пёс. Здоровый немецкий бульдог.

– Да, я заметил в гостиной на ковре пятна от мочи. – согласился я. – Надеюсь, они и правда от собаки, иначе у убитого были проблемы похлеще, чем кажется на первый взгляд. – усмехнулся я, чем вызвал только неодобрение со стороны Дормера. – На плинтусе, обрати внимание, есть едва заметная тёмная, жирная полоска грязи.

– Убирались в спешке. – вмешался Колин Саммерс, новый напарник Дормера. – Майк тоже заметил.

– И обратите внимание на угол, под которым вошла пуля. – я опустился на корточки рядом с телом. – Заметили? Убийца сантиметров на десять выше жертвы.

– Совсем уже спятил… – устало вздохнул Дормер и протяжно зевнул, прикрыв рот кулаком.

– Если бы я спятил, то выдал бы совершенно неправильные вещи за доказательства. – я вытер руки спиртовой салфеткой. – Вон там, – я указал на диван, – чёткий отпечаток кроссовки я бы тоже списал на простое совпадение. И тот крошечный кусочек сухих теней для век.

Я побродил по комнате, представляя, как мог действовать убийца. Что он делал? Как достал пистолет? Как убитый умудрился подпустить к себе смерть так близко? И что в верхнем ящике кухонного стола делает новая пачка таблеток для потенции? Двух уже нет в блистере. Одежда на трупе свежая, воротничок простенькой рубашки затёрт до дыр, но тщательно выстиран. Джинсы прямые, хотя чаще убитый носил широкие с кучей карманов. На волосах заметен гель для укладки, ужин готовился на двоих.

Всё это говорит только об одном – убитый ждал особенного гостя. Геем он не был, я уверен, следовательно, это может быть Элли Ти Эн – единственная женщина, с которой убитый регулярно созванивался в течение последнего месяца.

– Так что, в конце-то концов?! – закипал Мэттью.

– Cherchez la femme 1 1 Ищите женщину (фр.) . – коротко ответил я. – Если у Элли Ти Эн окажутся такие тени… – я цокнул языком. – Это сильно подпортит ей жизнь.

– Кто она? – снова встрял Саммерс, готовясь записать мой ответ в блокнот.

– Единственная женщина, с которой часто общался убитый. – сообщил я. – Единственное женское имя в контактах убитого. Конечно, если не учитывать барышень, с которыми он недавно познакомился в супермаркете. – добавил я. – Но это точно не они.

– Почему? – удивился Дормер.

– Обе предпочитают нарощенные ресницы и татуаж. Обе позиционируют себя борцами за «натуральную красоту и правильное питание». – сказал я. – Вряд ли бы они стали таскать в своих сумочках такие вульгарные неоновые тени. – заключил я и достал мобильник. – И сегодня они обе были на каком-то сборище в Бронксе. – я показал Дормеру фотографии со страничек подозреваемых в соцсетях. – Не успели бы. При всём желании. Только если они не перемещаются со скоростью вспышки.

Мэттью недовольно запыхтел и сложил руки на груди. Он огляделся по сторонам, сердито глянул на Саммерса и достал из кармана двадцать долларов. Дормер всучил банкноты мне и пробубнил что-то неразборчивое. Похоже, опять проспорил.

– Твои доводы звучат бредово. – добавил он.

– Можешь лучше? – усмехнулся я.

– Я позвоню. – бросил Мэтт мне вслед.

Вернувшись в квартиру, которую теперь снимаю на пару с Эйденом, я застал священника на кухне. Он устало подпирает голову рукой и, кажется, дремлет над чашкой горячего чая. Я аккуратно отставил её подальше – зная Фроста, он вполне может решить лечь во сне и угодит в кипяток.

Я успел принять душ, пока Эйден дремал, и переодеть джинсы, провонявшие хлоркой в квартире убитого. Несмотря на ранний подъём, спать совсем не хочется, но желудок сворачивается от голода – в квартире убитого очень аппетитно пахло жареным мясом и запечёнными овощами. Вчера Фрост как раз притащил банку таких овощей. Даже пюреобразное состояние не делает их менее вкусными и нисколько не перебивает моё желание умять всё в одиночку.

Как я и предполагал, Эйден спустя полчаса улёгся на стол и глубоко вздохнул. Соня. И что ему в кровати не спалось? Зачем было вставать? Я ведь предупреждал, что позвонить мне Дормер может в любое время суток.

Полгода прошло с того момента, как мы вернулись в Бруклин. Это было безумно приятно. Так я не пускаю слюни по чужой жене. Так я не думаю о Рут. И обо всех остальных, конечно, я тоже думаю меньше. Мне долгое время не давали покоя мысли об Алексе: я боялся, что из-за него мисс Дэвис – или правильней теперь называть её миссис Райз? – снова может угодить в крупные неприятности.