Игорь Сурков - Исчезновения в Гальштате

Мы стояли у самых ворот. Надо было уже прощаться, но я не знал как. И он, кажется, тоже. Пауза могла затянуться, он прервал ее, пожимая мне на прощание руку и тихо похлопывая меня другой рукой по спине.

– Пока, Саня. До завтра… надеюсь, что до завтра.

– Спокойной ночи. И спасибо. Ваша маршрутка номер тридцать восемь… твоя…

В группе никого не было. Все ушли на ужин. Но я решил не идти. Потому что и так наелся всяких деликатесов и не хотел после них портить себе приятное ощущение от съеденного в ресторане. К тому же, если в столовой будут давать что-то вкусненькое или мое любимое, Витямба или Кирюша мне обязательно это и в комнату притащат. Но главное – я не хотел пока никому ничего объяснять и рассказывать. Ну в группе-то придется. Это уж совершенно неизбежно. Но одно дело в группе, а другое – весь детский дом будет на меня таращиться: как, мол, все прошло? Поедешь теперь домой или не берут тебя? Я сидел на кровати и думал. Какой большой день! Как я переволновался утром, и потом тоже, когда мы только вышли вместе из детдома. А потом вроде и успокоился. Это он, конечно, мне помог справиться с эмоциями. Я вдруг обнаружил у себя в руке его визитку. Маленький кусочек плотного, приятного на ощупь картона. На фоне бумаги цвета сливочного масла красиво выведено темно-бронзовым изящным шрифтом русскими и латинскими буквами: «Михаил Г. Евдокимов. Michael Evdokhimoff». Ниже телефоны в Москве и в Австрии и его электронная почта. Как о многом надо успеть подумать… Раньше мне никогда не приходилось размышлять о стольких вещах одновременно, а тут целых ворох информации, эмоций, всяких впечатлений. О чем я только за сегодня не узнал!.. Про итальянскую кухню, историю Вены, московские достопримечательности, но и самое главное – про него… надо как-то все это обдумать. Переварить. Разложить в голове по полочкам.

В комнату заглянули Витямба и Кирюха.

– Так ты вернулся? А то мы уже думали, что ты в Москву переехал. – Витямба, как всегда, острит и всех смешит. – А ты, оказывается, решил к нам вернуться, к си́ротам беспризорным. Давай, выходи уже. Мы тебе пожрать принесли, и вообще, все уже в холле собрались. Ты нам рассказать должен, как там все у вас прошло. Пошли!

Сопротивляться было бесполезно, да и надо уже их любопытство как-нибудь удовлетворить. Они же все за меня так переживали, что вчера весь день, что сегодня. Мы вышли в холл. Там уже сидели все остальные. Люба с Кристинкой, Машка, Аверьянов. Еще почему-то Сашка Лапушкин со своим неразлучным Женькой. Только Руслана не было: его на каникулы мать домой повезла. Медведев немедленно поинтересовался судьбой своей шикарной кофты:

– Ты мою худи, надеюсь, не засрал? Небось, она вся по́том провоняла!

И он издали понюхал воздух около меня.

– Да нет. Жива твоя худи и здорова. Спасибо тебе еще раз. Только можно я ее еще и на завтра, и на послезавтра у тебя займу?

– А ты че? За сегодня, что ли, не порешали все дела с этим дядькой? – удивился Медведев. – Он че, еще на два дня тут остается?

– Да. Остается. Только пятого рано утром в Москву улетает. А за эти два дня мы должны все для гостевого режима оформить.

– А разве сейчас не оформлен гостевой режим? – спросил Ромка. – Тогда как тебя вообще мог директор с ним куда-то отпустить?

– Я не очень разобрался в этом. Но вроде как, чтобы выехать в другой регион, в Москву, надо какой-то особый режим оформлять. Вот и будем этим заниматься.

– Так ты что? В Москву теперь поедешь, в гости? – обрадовалась Кристина. – Клааасс!

– Ну, да… Надеюсь, поеду. На весенние каникулы. Он приглашал.

– А вы куда с ним ходили? Ну, что в «Планете» ошивались, мы и так знаем. Пацаны из десятого там вас засекли. А потом где еще были?

– Ходили обедать. В ресторан. «Синьеро Помидоро» называется.

– Это который на проспекте, что ли? Не фига себе! Круто! Как тебе там? Понравилось?

– Очень. Очень понравилось! И мой опекун тоже мне очень понравился! – добавил я почему-то.

Мне вдруг захотелось поделиться с ними со всеми тем, что произошло, выговориться. Может быть, для того, чтобы у самого в голове все сложилось.

– Он классный! Добрый и хороший! И еще заботливый. У него жена умерла. И дочка есть. У дочки муж.

– Получается, она будет твоей сестрой? – переспросила Люба.

– Я не знаю. Наверное. Но пока мы только гостевой режим оформляем. А только потом он меня под опеку возьмет, если все хорошо будет…

– А ты, вообще-то, как сам думаешь? Понравился ты ему? – напрямик задал вопрос Витька.

– Мне кажется, что понравился. Он мне на прощание сказал, чтоб я ему обязательно завтра до девяти утра написал эсэмэску, хочу ли я с ним еще и завтра продолжить общение.

– А ты что? Не хочешь? Еще не решил, что ли? Сомневаешься?

– Нет. Не сомневаюсь. Я же говорю: он мне очень понравился.

– Тогда почему ты ему сразу не сказал, что ты уже и так решил, что хочешь, чтобы он тебя к себе забрал? – допытывался Витямба. Все остальные молча слушали наш диалог.

– Я не знаю. Просто он так предложил… Завтра… До девяти… чтобы я подумал…

– Ну ты и дебил, Белов! Он-то, наверное, надеялся, что ты сразу согласишься, как только он спросил, а ты?! Какого тебе хрена надо до утра-то ждать?! Прям сейчас напиши ему! У тебя его телефон есть?

– Да, он мне свою визитку дал. – Я заволновался, понимая, что Витямба прав, что я явно лоханулся и что мне надо срочно написать ему. Я кинулся в комнату и притащил в холл визитку:

– А что мне ему написать?

– Ну, можно написать: «Я согласен с вами завтра встретиться опять», – предложила Кристина.

Витямба постучал пальцем по голове и скорчил рожу, намекая, что этот текст подходит только для дешевых любовных романчиков и сериальчиков.

– Пиши так… «Жду вас завтра»… нет… даже так: «Очень жду Вас завтра!»

– Правильно. Но в начале еще прибавь: «Большое спасибо за сегодняшний день. Очень жду Вас завтра», – уточнил текст Аверьянов.

Я судорожно набрал на смартфоне: «Большое спасибо за сегодня! Очень жду тебя завтра!» – и нажал кнопку «отправить». Но телефон пискнул, и появилась надпись, что для данной операции у меня не хватает средств. Витька, склонившись надо мной, смотрел, что я пишу, и прочел вслух всем сообщение автогенератора:

– Черт! Это же не местный номер, московский. У тебя просто нет права роуминга в другой дальний регион! – Он ругнулся матом и схватился за голову. – И у меня тоже нет. И ни у кого у нас в детдоме нет…

– Что же теперь делать? – спросил чуть не плача Кирюша. Все в оцепенении молчали.

– Если я до завтрашнего утра ему не напишу – он уедет… и больше никогда… Никогда ко мне не вернется, – я почти прошептал это. Но все меня услышали.

– Может, ты знаешь, в какой гостинице он живет? Мы бы тогда смотались к нему, – спросил меня с надеждой Ромка.