Иван Иванков - Эгрегор

Крыса податливо опустилась, позволяя мне сойти на землю. Едва я это сделал, как существо с видом домашнего грызуна свернулось клубком и совсем по-разумному взглянуло мне в глаза, будто прося своего хозяина остаться.

– Жди меня здесь, Раттус, – властно ответил на это я.

Ваалан же напротив, спешился и ничего не говоря Хайе, отправился вслед за мной. Волк вновь удивил меня, послушно отступив в сторону Раттуса и заняв рядом с ним место. Было видно, что между Вааланом и его слугой была какая-то связь. Но какая? Может мой брат использовал мыслеречь? Не хочет, чтобы кто-то слышал его слов? Очевидно, что так.

Мы остановились у самых ворот замка, перед широкой в пять метров лестницей. Деревянный брус, из которого состояли створки, вдруг выгнулся навстречу нам, сотрясая пыль и песок, покрывавшие всё вокруг. Но дерево не ломалось. Было похоже, что дерево принимает другую форму, как пластелин. Спустя некоторое время, всё это стало внешне похоже и гигантский рот.

“Кто вы?”, – проговорило существо. Видимо такой же дух, дворецкий, что и то существо, пытающееся на меня напасть.

– Эгрегоры Мифарес и Ваалан. Пришли по приглашению магистра, – ответствовал я.

“Отриньте надежду, входя в сей дом”, – прозвучало в ответ традиционное приветствие.

– Как всегда, ни малейшего намёка на доброжелательность, – с улыбкой ответствовал ему Ваалан.

С весёлой учтивостью, мечник пропустил меня вперёд. Сделав вид, что не заметил, я просто прошёл мимо. Видимо юмор помогал эгрегору справляться с волнением. Признаться, я тоже был немного на взводе. Быть приглашёнными к магистру – такое происходило не часто – раз в добрые сотни лет. И всегда этому предшествовало что-то серьёзное.

Основная причина, это конечно визиты эмиссаров Строителя. Они прибывали с поручениями, визитами к магистру, любо по каким-то другим важным для Небесного Царства вопросам. Бывали случаи, когда Справедливость взывал к нам ради чего-то особенно важного. К примеру, в самом зарождении времён, он принял управление Пустотой от Великого Архитектора. Впитав Его мудрость, магистр в это время написал свой труд Книгу Знаний и созвал первый совет. На нём он учредил Круг Шести, с нашего согласия провозгласив себя его председателем.

Это был сильный ход. Величайшее существо во всей Вселенной после самого Всеотца, добровольно передало власть совету, оставив за собой лишь формальное управление ходом заседаний и отслеживание соблюдения правил и процедур эгрегоров. Передав нам знание, Справедливость отринул презренную для себя власть, оставшись для нас скорее старейшиной, что не вёл, а направлял свой народ в нужном направлении.

Тем временем створки ворот открылись бесшумно, открыв проход, дышавший старым, спёртым воздухом. Так, наверное, пахнет в могилах оболочек. Вдохнув полной грудью, я первым шагнул внутрь эпохального помещения. Едва мы преодолели порог, изменённые балки вернулись на место, вернув створкам изначальный вид. По-видимому дух, который заведовал открытием ворот и приёмом гостей, исполнял здесь роль дворецкого.

– Люблю запах разложения по утрам, – Ваалан после боя выглядел на удивление в хорошем расположении духа. Обычно мечник представлялся мне немногословным, но со взрывным характером. Если что-то шло не по его воле, проявлялось сумасшедшая сущность моего спутника, словно внутри него просыпался демон, способный разрушить саму Пустоту. Лишь вмешательство Справедливости некогда остановило чудовище, что сейчас я называл своим братом…

– С технической точки зрения, мы с тобой не представляем себе этот запах.

– Пустота многогранна, – возразил мечник. – В её дыры проникает всё, что рождается в других мирах.

– Понимаю. Но я говорю про то, что фактически запах разложения нам не знаком. В Пустоте тела просто так не разлагаются. Здесь другие законы.

– Мы способны всё понять и осознать, Мифарес. Эгрегоры – высшие существа, созданные Великим Строителем. Ведь так говорится в Книге Знаний? Мы совершенны, а значит нам всё доступно.

– Конечно, мой брат. Думаю, ты прав. Мы можем узнать, как пахнет разложение, выпив хизию оболочки, почувствовавшего тлен.

В могильной тишине переходов, такой эгрегор как я находил свои плюсы. Тишина благотворно влияла на мыслительный процесс, и я предался мыслям о своём спутнике, Ваалане.

Рассказывая свою историю, я как и чуть ранее, назвал его сумасшедшим, хотя из описанных мной поступков мечника, это особо не следует. Но для этого у меня было веское основание.

На заре зарождения нашей культуры, мы все были не более чем дикари. В отличие от Справедливости, приходя в Проявленный мир, каждый эгрегор лишь поглощал хизию, ничего не давая взамен оболочкам. Энергия использовалась для установления своего господства. Пустоту сотрясали губительные войны, что вели между собой представители моего народа.

Наиболее успешным в деле убийства своих родичей, был Ваалан. Доподлинно неизвестно, сколько погибло эгрегоров от его меча, но это количество было явно больше, чем у кого-либо. Даже после того, как появился Справедливость и явил нам Закон Эгрегоров, запрещающий убийства своих сородичей, Ваалан ещё долгое время противился ему, пока сам магистр не выследил мечника и не заставил его подчиниться. Но даже после этого, напитанная яростью и гневом Ваалана, Пустота ещё долгое время шептала его имя.

Это было тёмное время, когда каждый эгрегор думал над тем, как выжить. И я не был исключением. В те времена, эгрегор Мифарес предпочитал обитать в Проявленном мире, избегая не нужного насилия. Я никогда не был бойцом, таким как Ваалан. И именно поэтому я был рад появлению Закона. Мне было легче, чем кому бы то ни было подчиниться ему. Тем более мой личный счёт убийствам своих родичей был равен нулю.

Мы словно две тени, скользили по коридорам, проходя по залам, устланными великолепными коврами. Вдоль стен можно было встретить древние рыцарские латы в полный рост, с оружием в руках. Они словно безмолвные стражи, безразлично взирали на нас пустыми глазницами.

Навстречу нам никто не попадался, словно в замке никто не жил. Это было не правдой. Я лично чувствовал, как за нами следили буквально отовсюду. Существа, что были невидимы даже мне, я мог их только почувствовать. Они бесформенными массами проплывали где-то позади меня и Ваалана, прятались за мебелью или на огромных люстрах, висящих на толстых цепях.

Пользоваться хизией здесь было не разумно. Справедливость наверняка пришёл бы в бешенство, если бы такой страждущий знаний эгрегор как я, решил бы проучить его соглядатаев. Так что я умерил свою жажду знаний. А жаль. Здание было пронизано могущественными чарами. Дух, что их наложил, несомненно, это был магистр, обладал поистине разрушающей силой. Но его умение не ограничивалось только силой. Перейдя с обычного взора, на колдовской, я видел нити, обвивающие коридоры и уходящие то круто вверх, в потолок и пронизывающие многие этажи, то вниз, в многоуровневые подвалы и даже глубже. Их нити терялись в самих тканях мира. Несомненно, здание было просто испещренно заклинаниями и чарами, его словно паутиной опутывало огромное количество хизии, но истинное предназначение многих из них было далеко от моего понимания. Хотя, если бы у меня было время, как и уверенность что хозяин дома меня не раскусит, я бы с удовольствием разложил этот клубок потоков запредельных энергий на составляющие, чтобы понять их суть и узнать их предназначение.