Дион Форчун - Жрица моря

Старая мисс Морган перепугалась до глубины души; те же чувства испытала и мисс Ле Фэй, и обе… немедленно принялись повторять опыт вновь и вновь. Затем, найдя стол неубедительным доказательством собственной магической силы, они раздобыли Планшетку и именно Планшетка впервые поведала им о морской пещере поблизости от Белл Ноул.

— Отыскав ее, — возвестила Планшетка, — вы найдете ключ ко всему.

Естественно, мисс Морган Вторая была изрядно шокирована, узнав о том, каким образом я узнал о существовании этой пещеры.

Я рассказал ей все, что знал об этом из археологии. В действительности Белл Ноул когда-то назывался Белл, или Баэл Ноул. Это был холм, на вершине которого в седую старину поклонялись Богу Солнца; на этом холме солнцепоклонники жгли посвященные своему божеству костры в ночь Белтана, накануне мая. А относительно недавно одна милая и душевная леди возродила невинный обычай и даже уговорила местного викария освятить действо. Если бы он знал, что он благословил!

Планшетка совершенно верно рассказала о том, что морская пещера смотрела в сторону реки и наполнялась водой во время подъема воды в реке во время прилива; но мисс Ле Фэй Морган, проискав пещеру весь вчерашний день, и не догадывалась, что в тринадцатом веке река поменяла направление своего русла и сейчас проходила по другую, отличную от изначальной, сторону холма Белл Ноул. При этом река совершенно случайно вынудила навечно погрузиться в пучину один весьма процветавший монастырь. Древняя история гласила, что тамошние монахи были по существу толпой гуляк, и однажды, во время очередного их пиршества, река вышла из своих берегов, изменила русло и поглотила греховодников. Когда мисс Морган услышала об этом, ее глаза вновь засверкали, ибо один из вызванных Планшеткой духов рассказал, что он — монах-утопленник. Пребывая в сильном возбуждении, я предложил ей сходить туда во время отлива, когда луна находится в последней четверти: тогда я мог бы свозить ее на лодке к тому самому месту. Мисс Морган тотчас же согласилась, Эго заставило меня задуматься о том, каким образом мне придется все это объяснять Скотти и семье.

Очевидно, обе женщины задавали Планшетке бесчисленное количество вопросов, включая сведения о реке Нара-дек. Один из вызванных духов, назвавшийся Лунным Жрецом, рассказал, что колонисты из Атлантиды, обосновавшись в здешних местах, назвали ее в честь настоящей реки Нарадек, протекавшей на их ныне несуществующем родном континенте. Он даже написал для них слова древнего гимна Богу Солнца. Гимн оканчивался словами: «Пронеси душу мою вниз по реке Нарадек, вынеси ее к жизни, и свету, и любви».

Откинувшись назад, она пропела мне это своим низким, глубоким, приглушенным голосом — нечто среднее между псалмом и задушевной песнью — и это меня сразило окончательно. После этого она могла делать со мной все, что угодно. Теперь ей не было нужды говорить мне: «Хотите верьте, хотите — нет», ибо у меня появилось странное чувство внутренней убежденности в том, что все сказанное ею, каким бы незавершенным и невероятным оно ни казалось, было сущей правдой.

Такова была история, рассказанная о себе Вивьен Ле Фэй, когда-то, в девяностых годах, бывшей в компаньонках у мисс Морган Первой.

Они продолжали общаться с Планшеткой и завели в Иных Измерениях много друзей. Позже мисс Ле Фэй показала мне свои дневники; должен заметить, что они были наиболее убедительны, ибо кто, находясь в здравом уме, стал бы заниматься столь кропотливым самообманом, да и с какой целью? Ведь записи в дневниках появлялись и тогда, когда мисс Морган Первая уже умерла, и мисс Ле Фэй вступила в полное владение своей собственностью. Позже мисс Ле Фэй сменила Планшетку на Кристалл; с той поры, естественно, обыденные записи из дневников исчезли, уступив место элементам предсказаний.

Оказалось, что монах-утопленник, страстно желавший, чтобы его поняли, был первым из духов, кто воспользовался линией связи, установленной с помощью Планшетки. Очевидно, он хотел оправдать творимые в их монастыре деяния, заставившие морскую толщу опуститься на их головы; ему хотелось объяснить, что монахи не были разгульною толпой, как уверяла молва, что они экспериментировали, и что именно неудачный эксперимент, а не обыкновенный дебош, привел к катастрофе.

Он поведал, что эти места в свое время были центром древней цивилизации и что один из братьев (которого сейчас назвали бы просто душевнобольным) часто видел очень странные сны, используя силу которых монахи смогли проникнуть назад, в бездну времени, куда не удавалось попасть ни одному христианину. Они изрядно поразились увиденному и обнаружили там нечто, что можно назвать зельем, и что старый аббат был жутким охотником до него. Пробившийся к ним Оттуда монах ничего особенного из себя не представлял — он был лишь одним из многих и к тому же невероятно боялся самой процедуры общения. На самом деле он не собирался рассказывать более положенного; все, чего он жаждал, — было доброе слово за упокой его души, чтобы он мог успокоиться и немного отдохнуть. Тогда мисс Морган Первая устроила так, что его имя упомянули в церковной мессе; при этом она нашла местного священника необыкновенно симпатичным человеком. Конечно, за мессы нужно платить. Но мисс Ле Фэй сказала, что дело было не только в этом: казалось, что священник понял гораздо больше, чем ему было рассказано.

Им не было слишком жалко видеть маленького монаха в последний раз — он продолжал бормотать о своих грехах и не собирался говорить о том, что их действительно интересовало (по-моему, это тоже было его грехом, хотя не в том смысле, в каком это понимал он). Итак, они очистили линию связи и попытались поискать кого-нибудь другого; на этот раз к ним в сети попалась настолько крупная рыба, что она едва не проглотила их самих. Так или иначе, они пригласили духа, который сказал, что был одним из тех, кто общался со старым аббатом благодаря своему дару медиума. Незнакомец называл себя Лунным Жрецом и, поверьте мне, был настоящим тяжеловесом среди духов. Я впоследствии встречался с ним, так что хорошо знаю, о чем говорю. Очевидно, он ничего не имел против греха и страстно желал возвратить к жизни древнее верование и вновь обращаться к пастве.

Две добрые женщины решились протянуть ему руку. Никто не знает — зачем они это сделали, воочию наблюдая пример опустившегося под воду монастыря; но такие штуки обыкновенно имеют необъяснимую притягательность, подобную, как я говорил ранее, тяге к алкоголю; ведь и я, находясь здесь, творил то же самое, и такой же кошмарный пример смотрел пристально в мои глаза.

Итак, мисс Морган была к тому времени весьма преклонного возраста; да и мисс Ле Фэй, по ее же собственному признанию, уже не была ребенком. Старая леди окончательно слегла и нуждалась в постоянном уходе, так что времени на поиски духов уже не оставалось. Но старая мисс Морган, заставив мисс Ле Фэй пообещать, что та приступит к. сему занятию при первой же возможности, оставила ей свои деньги, хотя, конечно, в завещании об этом уговоре не было сказано ни слова. Вскоре, благодаря моему неудачнику-папочке, от денег не осталось ничего достойного быть завещанным, так что все планы оказались под угрозой срыва. Теперь же, когда дела шли на лад, мисс Ле Фэй возжелала вернуть все на круги своя и попросила моей помощи в этом. Она говорила об этом так, словно это было деловое соглашение: ей хотелось выкупить недвижимость и привести ее в порядок; но я был почти уверен, что в своем рукаве она держала пару джокеров, которые до поры до времени выкладывать на стол не собиралась.